Право на дом - Анна Щучкина Страница 18

Я медленно поднялся, опершись ладонями о стол, и в тот же миг все звуки стихли.

– Время поглотит нас, если мы не опередим его. Император опасен, но не всемогущ. Мы нанесем удар там, где он меньше всего ожидает. Найдите все необходимое для производства. Завербуйте больше союзников, добудьте технологии Стражей – договаривайтесь или применяйте силу, если потребуется.

Я вновь встретился взглядом с Мастином – сигнал к тому, что время действовать настало. Медлить нельзя. Карта под моими пальцами ощущалась холодной и гладкой. Теперь каждое решение должно быть продуманным. Четкие линии континентов и морей на карте казались отражением предстоящих жертв и страданий. Я провел пальцем по карте, очерчивая круг вдоль одного из побережий.

– Здесь находится Рейн, – произнес я с уверенностью, даже не взглянув на остальных.

Что думали обо мне те, кто сидели в полумраке комнаты, значения не имело. Главное – чтобы каждый из них поверил. Даже если я лишь предполагал местонахождение Рейна, мой голос звучал так, будто я владел абсолютной истиной.

– Он стал для нас угрозой, – начал я, и слова эти повисли в напряженном воздухе комнаты. – Император лишил его выбора. Да, он ослаб, но ненадолго. Этот дитто… он слишком умен, чтобы позволить кому-либо считать себя побежденным. Я уверен – сейчас его единственная цель: восстановить силы и вернуться, чтобы сравниться с императором или даже превзойти его.

Я поднял глаза на собравшихся, наблюдая, как мои слова находят отклик в их сознании. Говорить о Рейне всегда сложно. Для кого-то он был другом, для других – врагом, но все понимали: недооценивать его нельзя.

– Думаю, он направится к маррдерам, – продолжил я. – У него будет шанс заручиться поддержкой меренайтов, захватить корабли имперского флота, укрепить свои позиции. Вода – его стихия. Он знает, как использовать ее, и понимает, что без помощи морских существ ему не одержать верх в предстоящей битве. Но это может сыграть нам на руку.

Мое внимание вернулось к карте, но я чувствовал пристальный взгляд Анисы. Она смотрела на меня так, словно хотела испепелить. В глазах сестры читались гнев и… недоверие? Страх? Внутри нее боролись противоречивые чувства. Она понимала, как мы собираемся использовать ее против Рейна, но еще не полностью это осознала.

Я глубоко вдохнул и впервые за всю встречу позволил себе не просто говорить, но диктовать:

– Его слабость уничтожит его. И ты, Аниса… ты разведешься с ним. Не важно, как это будет выглядеть. Это произойдет. Либо сейчас, в этой битве, либо позже. Но ты разорвешь все связи с ним. – Я обратился к ней напрямую, и в комнате воздух стал тяжелее. Она не ответила, но по ее лицу было видно, что мои слова достигли цели. – В конце концов Рейн погибнет. Нам не нужен еще один претендент на престол.

С каждым словом мой голос становился тверже, а атмосфера в комнате – все мрачнее. Все понимали: никто из нас не выйдет отсюда прежним, и пути назад уже нет.

– Теперь каждый отчитается о проделанной за время моего отсутствия работе, и мы скорректируем наши действия на несколько шагов вперед, – закончил я и приготовился слушать.

* * *

– Присягните на верность, собравшиеся здесь! Клятва скрепит нас узами, что распадутся только со смертью, – торжественно объявил Дэниел, когда солнце село во второй раз.

Лорды и герцоги, бароны и просто состоявшиеся торговцы из младших домов присягали на верность, произнося слова клятвы. Их руки касались руки Анисы, пока она с царственным спокойствием и легкой надменностью взирала на них. Благоговение и страх – вот что испытывали они.

Последним подошел Дэниел. Взглянув мне в глаза и выдержав паузу, он произнес, обращаясь к сестре:

– Как вы знаете, ваше высочество, моя верность отдана вашему брату. Но если вы потребуете…

– Нет, – остановила его Аниса. – Мой брат никогда не пойдет наперекор моему слову.

Я с улыбкой кивнул. Костераль молча поклонился и встал позади, у моего правого плеча.

А после мы устроили долгожданный пир для наших союзников, пир, на котором не пролилось больше ни капли вина – наутро Дэниел должен был доставить членов домов обратно.

Звучала музыка, пели барды, внушали благоговение пустынные девы.

Однако Аниса весь вечер не сводила с меня глаз.

* * *

– Ты не отделаешься от разговора, братец. Выдели уж сестренке пятнадцать минут своего драгоценного времени.

Она ждала меня у двери, скрестив на груди руки. Шпильки в прическе Анисы аккуратно поблескивали в приглушенном свете ночников. Такие тянулись по всем коридорам – стражи давно вышли на другой уровень технологий.

Почти как на Земле.

Я усмехнулся. Кажется, эта Аниса мне незнакома. Даже показалось, что я услышал шипение, пока придерживал сестре дверь и пропускал вперед.

– Хочешь промочить горло? Костераль достал отличный гранатовый сок, самое то для…

– Кто убил тебя?

Я посмотрел в незашторенное окно. В это время года птицы особенно чисто пели. Две луны уже показали свои лики.

– Ну, смотря какой срок, смотря какая эпоха…

– Не заговаривай мне зубы. Кто убил тебя в первый раз и что ты там делал? Воспоминания о последних минутах жизни преследуют меня каждую ночь. Но еще чаще я вижу, как мой муж пронзает твое тело мечом. И кровь струится по полу, заливая все, а следом Астраэль приказывает поймать меня. Но вот в чем дело: прокручивая несколько раз минуты твоей смерти и минуты моей смерти, я нашла небольшую нестыковку. Тот, кто убил тебя, не имел запаха силы. А тот, кто шел ко мне возле моста, заполонил этой силой все вокруг. Так скажи мне, братец, кто тебя убил?

Я повернулся, держа стакан в руках.

Она стояла и сверлила меня взглядом. Жестким, колючим, но знакомым. Теперь я точно разглядел ее.

– Ты видела, кто убил меня…

– Отвечай!

Ее щеки раскраснелись. Я досчитал до трех и медленно произнес:

– Меня убил Рейн.

Она сжала губы, впилась взглядом в мое лицо. Я знал, что Анису это ранит.

– И поэтому вы решили бросить его?

– Забудь о нем, – резко сказал я. – Теперь он бесполезен для нас.

Она сдула челку с лица и упрямо посмотрела на меня. Этот жест мне не был знаком, и легкий холодок, несмотря на теплый ветер, пробежался по спине. Воздух словно сгустился, готовый взорваться от любой искры.

– Хорошо, Александр. Как скажешь.

Дверь с шумом захлопнулась, в комнате стало