Право на дом - Анна Щучкина Страница 16

– Один из последних старых драконов, – задумчиво протянул я. – Уже и не припомню, когда касался Малирэля.

Внезапно волной накатила слабость, следом чужая рука ухватилась за мое сердце и сжала, сжала сильно, впиваясь когтями пустоты, а с моих губ сорвался вздох боли. В горле резко пересохло.

Дракон… Мне нужно было почувствовать моих драконов прямо сейчас. Не отдавая себе отчета, не признаваясь в секундной нерешительности, я потянулся к ним, чего не делал долго, мучительно долго.

В ответ была тишина на грани с безумием.

Однажды пробудившись и связав свою судьбу и силу с драконами, дитто не может существовать иначе: ибо как дракон для дитто, так и дитто для дракона.

Я оборвал свой зов и, пошатнувшись, оперся на стену. Хотелось выть от тупой пустоты на месте связи. Источник пока полон, но надолго ли?

Дэниел мгновенно оказался рядом и, поняв меня без слов, тихо спросил:

– Перенести тебя к ним?

Я чувствовал еле сдерживаемую тревогу в его голосе. Но все же просто взъерошил тщательно уложенную прическу моего вассала и лишь отмахнулся.

– И разрушить все, к чему мы шли день за днем, столетие за столетиями? Терпимо. Я знал, на что иду и какова цена.

Он долго смотрел в мои глаза, а потом встал на одно колено и, склонив голову, произнес:

– Хорошо, да будет так, мой принц. Пускай свершится то, что предначертано.

Сильный порыв ветра взметнул бумаги на комоде, уронил пару листков и со стуком распахнул дверь. Страж заглянул в проем и удивленно на нас посмотрел, но, уловив кивок, удалился.

– Встань, принц дома Фуркаго, мой вассал и союзник, – нарочито торжественно произнес я, сминая помпезность момента.

Дэниел поднялся. В его глазах не осталось сомнений, а голос звучал твердо и решительно.

– Мой принц…

– Пожалуйста, избавь меня от формальностей, пока мы наедине, – поморщился я. – Еще успею наслушаться всякой херни от придворных подлиз.

На губах Дэниела появилась усмешка, тонкая, словно юркая змейка, и сразу исчезла. Напряжение, царившее в комнате до этого, постепенно сошло на нет. Кажется, владыка Сожженных земель чего-то боялся, но пока меня терзали смутные сомнения на этот счет.

– Мне радостно видеть, что прожитые жизни не раскололи твое сознание и не сделали из тебя психопата, Александр.

А может, уже и не смутные.

– Так ты боялся… этого?

– Не только. Воля твоя сильна, но все возрождения и вхождения в цикл не могли не истощить твой разум.

– Ты не знаешь, что я пережил.

– Как и ты. Я видел… много твоих смертей.

Он так и не произнес то, что мелькнуло в его взгляде: и даже сам стал причиной твоей смерти.

На моих губах растянулась улыбка, и я чуть не расхохотался. Потом провел рукой по лицу и хрипло произнес:

– Дэниел, мы обсуждали мою смерть задолго до ее наступления. Все условия были соблюдены: милосердие мерзавца, предательство близкого, месть жертвы. – Я сделал два шага к нему и медленно произнес: – Иначе судьба никогда бы не изменилась.

Глаза Костераля почернели, затлели, и на краю радужек показался серый сухой пепел. Горе сковало его лицо.

– Не плачь, – прошептал я. – Не плачь, мой верный друг.

«Я не мог ослушаться твоего приказа», – раздалось в голове тревожно и надрывно. Так, как я никогда не слышал от него.

«Я понимаю».

«Я не хотел причинять тебе боль».

«Я знаю».

«Ты – самое ценное, что есть в Таррвании, сокровище, которого мы не заслужили. И своими… руками… я отправил тебя в цикл».

«Ты ни в чем не виноват, так было нужно».

Пепел продолжал струиться из его тлеющих глаз, оседать на щеках и руках, разлетаться хлопьями по комнате, пока мы молча обменивались мыслями. Дэниел всегда прятал свои эмоции: сдержанный и суровый правитель Сожженных земель, опытный воин и справедливый брат. Никогда не давал слабины и требовал того же от других, трудясь с отдачей даже большей, чем позволяли его силы.

И только передо мной он снимал маску, зная: я пойму и не стану осуждать.

Ведь я такой же.

– А теперь, мой верный друг и вассал, перенеси меня в Бастарию. Они, должно быть, заждались своего стража, – тихо произнес я.

Дэниел коротко кивнул, и огненным столбом протянулся портал.

Я провернул ключ в замке двери, запирая ее, и мы шагнули на территорию крепости.

Вернулись мы к ужину. Я успел сменить запачкавшуюся одежду и вышел в зал в наряде Дэниела. Красноречивые взгляды, преследовавшие нас, вполне удовлетворили меня – обман еще долго не раскроют. А когда раскроют – уже будет поздно.

* * *

Так исторически сложилось, что Последний предел оказался намного дальше остальных крепостей стражей. Тихое, спокойное место вблизи Забытых островов, где находилось фамильное гнездо дома Огненных драконов. И одна из причин существования этой крепости – приглядывать за драконами и семьей, которая по праву считалась второй по силе в империи. Огненные драконы не уживаются с зелеными, а зеленые не терпят огненных. Их силы по своей природе конфликтуют и взаимно уничтожают друг друга.

Однако эта необходимость – «приглядывать» – отпала несколько сотен лет назад, когда умер последний член дома Галз, из которого и происходила мать Дэниела. Мой друг остался один. Последний дитто огненного дракона, давший клятву: служить верно, не как вассал, а как брат. А во время конфликта, спровоцировавшего Кровавое утро, он удалился на Сожженные земли.

Некогда благодатные земли, позже укрытые пеленой смога.

Я знал все – воспоминания продолжали, как мозаика, кусочек за кусочком вставать на свое законное место. Однако при каждом «озарении» я выпадал из реальности.

Вот и сейчас Аниса бросила на меня быстрый взгляд, перед этим резким хлопком выдернув из задумчивости – моя голова почти соприкоснулась с углом. Я пожал плечами и невинно улыбнулся. Аниса тяжко вздохнула, вынужденная всякий раз приводить меня в чувство.

По витиеватым коридорам мы пришли к залу собраний. Высокие своды, знак дракона на закрытых дверях. Охрана из четырех человек. Те стражи, что на почтительном расстоянии следовали позади, прошагали вперед и встали возле входа. Двое стражей с поклоном открыли створки.

И мы вошли в этот зал, полный людей. Два трона стояли на возвышении, в самом конце: для императора и императрицы. Некогда облаченные в изумрудно-зеленый бархат, сейчас троны были отделаны в цвета дома Корс – белый с золотом, а штандарты с белыми драконами стояли позади них. Красной дорогой