Право на дом - Анна Щучкина Страница 12

И та встреча чуть не стоила мне жизни.

* * *

…Разговор не задался. Мы настороженно смотрели друг на друга, пока представитель власти – я – не решил намеренно проигнорировать вопрос незнакомца.

«Почему от тебя пахнет кровью моей сестры, имперец со странной магией? Отвечай, пока я не свернул тебе шею!» – потребовал он менее минуты назад.

Ликарилас провоцировал меня, проверял статус чужака, но я не был обязан отвечать. Поддамся и начну оправдываться – получу клеймо слабака. Вместо этого я, выпрямившись и крепче ухватившись за меч, произнес подчеркнуто вежливую фразу:

– Император отправил вам послание, ходящие под лунами. Вожак стаи должен выслушать его.

Таким образом я ставил себя на ту же позицию, тот же уровень, на котором возвышался их вожак. Род Мораладье, конечно, считался достаточно знатным, чтобы я мог себе позволить такую вольность. Однако дело было даже не в знатности и сопутствующих привилегиях – если это существо посчитает, что я ниже того, кто ведет их стаю, то разорвет меня на кучу маленьких Эженов.

Так что мне пришлось делать вид, что поведение существа несколько оскорбляет высокородного имперца. Моя поза, речь, обнаженный меч – всего этого было достаточно, чтобы убедить хмурого воина в серьезности намерений: послание не будет озвучено, пока ликарилас не отведет меня к стае.

Не отведет к Вожаку.

Мужчина мрачно харкнул на землю.

– Великий волк плюет на твои следы. Великая мать отворачивает лики своих сыновей. Вожак не будет говорить с тобой, щенок.

Я прищурился – опасность замигала в воздухе, как лампочка упира.

Ликарилас пресек все обсуждения, низвергнув меня с доминирующей позиции представителя императора до безмолвного отпечатка лапы. Равнинный ветер покроет пылью след, дожди размоют землю, а стая забудет, отведет взгляд. Ничто – вот чем был я в его глазах.

Он презрительно поджал губы, обнажая клыки. Несмотря на поднявшийся ветер, по моему виску скользнула капля пота. Хищник готовился к атаке, он…

Назвал меня «щенком». До чего же они похожи.

…сорвавшись с места, прыгнул.

Ликарилас целился в голову, я резко пригнулся, одновременно полоснул мечом по ноге, брызнула кровь, но тяжелые кулаки кувалдами опустились на спину. Слава Эарту, доспех стражей смягчил удар, но воин яростно зарычал и с нечеловеческой силой толкнул меня коленом в живот.

Я повалился на землю, хватая ртом воздух. От такой мощи не спасет ни один доспех, мелькнула судорожная мысль. Чужая нога опустилась на мое правое запястье, искры боли взорвались перед глазами, а рукоять меча выскользнула из ладони.

Я бросил упир и потянулся к кинжалу здоровой рукой, пытаясь нашарить его на поясе, не видя, надрываясь от кашля и понимая, что этот зверь рожден, чтобы убивать, кромсать жалких людишек, позарившихся на их свободу и территорию. Он рожден, чтобы…

Удар локтем лишил меня сознания.

…Очнулся я от криков. Виски будто сжало обручем, спина болела, запястье пульсировало. Сломано? Воздуха не хватало, легкие ныли. А спустя миг пришло понимание: я прижат к земле тяжелым телом. На камне рядом валялся разбитый упир. Эх, эта техника будет стоить мне жалованья.

Глухое рычание раздалось прямо надо мной, словно звук работы мотора мощной машины, болезненно пробирая до костей. Острый коготь скользнул мне под горло и остановился прямо там, где билась венка. Я похолодел – и вдруг узнал звучащие вокруг голоса.

Мои подчиненные, мои доблестные солдаты, окружили ликариласа и наставили на него мечи да арбалеты. Слава Эарту, додумались ослушаться приказа и не бросили своего командира.

Но ситуация патовая. Шевельнутся солдаты – ликарилас вспорет мне горло. Шевельнется он – его шкуру прошьют стрелами.

Ох, слишком стар я для такой дерьмовой смерти. Настало время гребаной слезовыжималки.

– Я спас… жизнь… твоей сестре. Отсюда и ее кровь на моих руках. – Хотелось хихикнуть из-за двусмысленности фразы, но разозленного ликариласа лучше не провоцировать. Вместо этого я прохрипел: – Спроси… ее… при встрече. Она… дала клятву… ты же не убьешь…

Тяжесть усилилась, и я закашлялся, не успев закончить фразу. Но он должен был понять.

Не мог не понять, какое преступление чуть не совершил.

Рычание стихло. Коготь отодвинулся от горла, и я наконец-то сглотнул вязкую слюну. Но тяжелое тело так и продолжало впечатывать меня в землю. Хотя… постойте-ка!

Я почувствовал, как «валун» на спине теряет в весе, как шерсть перестает щекотать мне шею. Прямо у меня на глазах звериная лапа превратилась в жилистую руку – когти утягивались, пока не стали длинными узкими пальцами с ногтями. А после горячее дыхание опалило ухо, и в него змеей скользнуло угрожающее:

– Если щенок врет, я вскрою его черепушку и брошу мозги на съедение степным собакам.

Да, они точно брат с сестрой.

Запястье вновь прострелило болью, но это меня больше не беспокоило. Ликарилас отведет нас к Вожаку, иначе замарает свое имя грязью и позором.

Прошло три дня. Аскур – он бросил мне свое имя, словно кость, – отправился к Вожаку стаи просить принять имперцев с посланием. Сначала он не соглашался, но печать императора, вскользь продемонстрированная мной, стала вполне себе веским доводом.

Послание должно быть выслушано именно Вожаком.

На исходе третьего дня Аскур вернулся с коротким ответом: «Впустить имперцев».

Нас обыскали: я отдал приказ не сопротивляться.

Шли не очень долго, но к тому моменту, как мы приблизились к непримечательному валуну в половину моего роста, уже начали распускаться звезды позади нас.

А затем Аскур издал гортанные выкрики. Он повернулся к нам, и в неверном свете вечерних лучей мне показалось, что волосы на голове ликариласа сгустились и приняли форму острых ушей. Глаза горели ярко, глубоко, желтым пламенем.

В них сияла вера.

– Маа-та, – произнес он.

И сделал шаг назад.

Я вздрогнул – ликарилас исчез. Мысли, доселе ясные, вдруг стали путаться. Вечер. Звезды. Равнина. Мы с отрядом остановились возле озера. Я силился вспомнить, что…

Зачем мы здесь?

Лирр удивленно хлопнул по лбу. Кажется, он думал о том же.

Затем пришла другая мысль, смутная, далекая, – Аскур. Он вел нас к ликариласам… неужели мы потерялись? Или…

Аскур появился прямо из воздуха, заставив меня схватиться за кинжал на поясе. На лице ликариласа расплылась хищная улыбка.

– Маа-та, имперцы. Мы под защитой Богини двух лун, и никто не сможет обнаружить стаю без дозволения Вожака.

* * *

А теперь Аскур вел меня к шатру, возвышавшемуся в центре шатта. Лирра же со смехом окружили дети, достававшие солдату аж до плеча, и принялись заваливать его вопросами, иногда бесцеремонно тыкая в грудь и хватая