Пинеслу, купеческая дочь - Марина Николаева Страница 7

Ведьма в нашей деревне появилась недавно. Помню, в свой последний приезд весной ко мне, отец говорил, что наконец-то и в нашу деревню направляют ведьму. А направляюсь к ней я по напутствию бабы Любавы.

— Хорошая ведьма, злая, — сказала она мне. — Берёт дорого — значит, своё дело хорошо знает!

У бабы Любавы ведьма была на хорошем счету. В начале лета она отправила корову пастись на луг — а вечером не дождалась своей кормилицы. Уж они её всю ночь искали вместе с пастухом, да не нашли. Тогда встревоженный пастух, испугавшись потерять работу, сам повёл бабу Любаву к ведьме выяснить местонахождение коровы. Ведьма, поколдовав на волшебной тарелке, указала им направление поисков.

— Ищите вашу корову в дальнем овраге, на заболоченном берегу ручья, — сказала она.

Корову там и нашли, увязшую по брюхо в жидкой глине. Односельчане помогли вытащить корову из оврага. А ведьма потребовала от пастуха в награду серебряную монету — целый капитал по деревенским меркам!

— Бояться мне нечего, — успокаиваю себя.

Хозяйство ведьмы обнесено крепким бревенчатым забором. Из-за забора видна тесовая крыша дома. Она меня ждёт у ворот. Ещё не старая, высокая, худощавая, некрасивая женщина с крупным носом и зелёными глазами. Волосы убрала под синий платок, под цвет синяка на левой щеке. Одета в длинное зелёное льняное платье, поверх платья чёрный фартук.

— Проходи во двор, — говорит она мне, пропуская.

Я жду, стою на месте, ведьма усмехается и заходит первой, я за ней. На крылечке дома в ярко- красных горшочках растут красные герани. Много. В дом ведьма меня не приглашает. Садится на пенёк, вытаскивает из кармана платья под фартуком клубок разноцветных ниток.

— Вчера приехала? — спрашивает меня.

— Вчера, — киваю я головой.

— Ну, задавай свой вопрос, — и начинает разматывать нитки.

— Где мне искать отца? — спрашиваю я.

В животе у меня поселяется беспокойство, и, как птица, пойманная в ловушку начинает биться. Ведьма долго молчит, разматывая нитки.

— Живой он ещё. Илчевер его почти нашла. Искать надо начинать с места ночёвки в лесу. Он где-то глубоко, под землёй, поищи в оврагах. Может, упал и не может подняться наверх...У тебя получится, язык зверей ты знаешь, — говорит она после долгого раздумья.

И протягивает мне ивовый прутик.

— Он поможет тебе в поисках, — кивает головой на прутик.

Как поможет? Ничего об этом не говорит. Но я протягиваю руку и беру прутик. Вытаскиваю из кармана две склянки и передаю их ведьме.

— Эта — от синяка, — указываю на склянку побольше.

Ведьма понимающе улыбается. Вторую, маленькую склянку, она открывает при мне, принюхивается.

— Живительная настойка? — спрашивает с волнением в голосе.

Я снова киваю головой. Прямо при мне ведьма выпивает настойку до дна. На глазах ведьма преображается. Спина выпрямляется, кожа разглаживается, на лице появляется румянец. Крепко здоровье ведьмы, вон как настойка благотворно на неё подействовала!

Зимой отец смог достать в Сереброграде редкий кровавый корень, привезённый княжеским караваном из дальней ханьской империи по цене тройного золота за вес. Порфирий Порфирьевич давно намекал ему, что научит меня готовить живительную настойку при условии наличия кровавого корня. А уж сколько кровавого корня он передал мастеру за мою науку, то мне неизвестно. Вот и пригодилась сейчас эта настойка!

Не прощаясь со мной, ведьма заходит домой, в дверях она нерешительно останавливается.

— Хочешь знать, что взяла жена старосты у меня, но молчишь. Могу сказать, если спросишь, — произносит она, не поворачивая голову в мою сторону.

Я мотаю головой по сторонам, молча встаю и выхожу со двора, аккуратно закрываю калитку. По её вопросу и так понятно, что ведьма ничего противозаконного старостихе не передавала. А за лишний вопрос ведьме предстоит дополнительная оплата. Чем дальше от ведьминого дома, тем быстрее я иду домой, в конце чуть ли не срываясь на бег захожу во двор. Я знаю, где надо начать поиски отца! В руках у меня подрагивает ивовый прутик.

* * *

Мачеху вырывает желчью, желтой и тягучей, с утра, как я дала ей настойку от пьянства. В глаза бросается её осунувшееся, измученное лицо, с тёмными кругами под глазами. Руки и ноги мелко подрагивают. Время от времени по телу пробегает сильная дрожь, после которой тело покрывается желтоватым потом. Я не отхожу далеко от предбанника, боязно оставить её одну, на случай сердечной остановки готовлю укрепляющий настой для сердца. Календулу и пустырник я нашла в огороде, мёд есть, добавлю магию, буду капать под язык, должно помочь.

— О-о-о, умираю, — слышен её слабый голос. Она лежит в предбаннике, в одной тонкой рубашке. Время от времени, держась за стену, заходит в баню, я помогаю ей споласкиваться. Попозже дам ей другой настой, живительный. Несколько раз мачеха уже в нужник сходила. Тело Илчевер очищается от всей скверны, что в ней накопилось. Тяжело ей, а кому сейчас легко? Больше пить не будет, ну, следующий год, точно. Хорошо, что в магической школе в этом году нас учили готовить эти настойки от пьянства. А то бы пришлось покупать за большие деньги, а у нас их сейчас нет.

Илчевер рассказала, что после неудачной попытки найти отца, к ней пришла жена старосты, расспрашивала, как прошла поездка и напросилась на чай. Вот я думаю, может, она что-то подлила мачехе тайком? С чего этого мачеха чуть не спилась за неделю? Ведь раньше мачеха не пила? Может, надо было спросить всё-таки у ведьмы, что же просила старостиха у неё?

Глава 8

Громкий стук в ворота заставляет меня подпрыгнуть на месте.

— Кто там? — кричу я.

Калитка открывается и появляется рыжеволосая голова Даши, моей ровесницы и бывшей подруги. В детстве мы вместе играли, летом собирали землянику, осенью ходили в лес за орехами и грибами, ходили в школу в соседнюю деревню. Мы не виделись несколько лет, Даша заневестилась, похорошела.

— Пинеслу, добрый вечер, — несмело поздоровалась девушка.

Увидев свою бывшую подругу, я обрадовалась, есть с кем поболтать немного, развеяться от тяжёлых мыслей, хотя бы немного.

— Даша, проходи, рада тебя видеть! — воскликнула я, предлагая ей сесть за столик во дворе.

Заметив мои красные глаза, Даша стала меня успокаивать, говорить, что отец найдётся обязательно.

— Да, конечно, отец обязательно найдётся! — покивала я головой, вытирая слёзы, — А ты с чем сама пришла?

Усадив за стол под рябиной, налила девушке чаю и предложила