Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский Страница 16

Северокавказская армия не была разгромлена врагом — она растаяла под ударами эпидемии сыпного тифа, поразившего две трети армии»[183]. Через полгода Орджоникидзе писал наркому Л. Д. Троцкому: «XI-ю армию в России не знают. Не знают ее наши партийные товарищи и, что печальнее всего, не знают руководители военного ведомства нашей XI-й армии. Принято вообще ругать XI-ю армию как сброд всевозможных партизан и бандитов. Лично я никогда не был поклонником ее, я видел все ее недостатки и недостаточную организованность. Но Советская Россия должна знать, что XI-я армия в продолжение целого года, как раз в тот момент, когда у Советской России не было еще организованной армии, когда на нее напирали Краснов, чехо-словаки и Колчак и когда нашим с большим трудом удалось сдержать наступление Краснова в прошлом году, в то самое время, когда напирала самая сильная, самая организованная, сплоченная дисциплиной контрреволюционная „добровольческая“ армия во главе с Алексеевым, Деникиным, Покровским и др., имевшая несколько всевозможных офицерских полков, насчитывающих каждый по 5 тыс. офицеров, — XI-я армия приковывала к себе внимание „добровольческой“ армии и вела с ней смертельный бой»[184].

Время ускорялось. 23 января 1919 года на совещании руководящих работников Северного Кавказа был поставлен вопрос об отступлении 11-й армии. «Когда на станции Прохладная в вагоне Серго обсуждался вопрос, в каком направлении отступать: на Кизляр — Астрахань или Владикавказ, Серго отстаивал путь на Владикавказ, так как считал, что иначе горцы поймут это отступление как измену им и революции. Когда все же армия двинулась вдоль железной дороги на Кизляр, Серго остался верен себе, вернулся в Владикавказ, чтобы вместе с горской беднотой разделить все трудности поражения и отступления»[185]. Вскоре, подтверждая свои намерения продолжать борьбу в регионе, Орджоникидзе телеграфировал Ленину: «XI армии нет. Она окончательно разложилась. Противник занимает города и станицы почти без сопротивления. Ночью вопрос стоял покинуть всю Терскую область и уйти на Астрахань. Мы считаем это политическим дезертирством. Нет снарядов и патронов. Нет денег. Владикавказ, Грозный до сих пор не получали ни патронов, ни копейки денег; шесть месяцев ведем войну, покупая патроны по пяти рублей. Владимир Ильич, сообщая Вам об этом, будьте уверены, что мы все погибнем в неравном бою, но честь своей партии не опозорим бегством. Тогда положение может быть спасено, если Вами будет переброшено сюда 15 или 20 тысяч свежих войск. Дайте патронов, снарядов, денег. Без Северного Кавказа взятие Баку и укрепление его — абсурд. Среди рабочих Грозного и Владикавказа непоколебимое решение сражаться, но не уходить. Симпатии горских народов на нашей стороне. Дорогой Владимир Ильич, в момент смертельной опасности шлем Вам привет и ждем Вашей помощи»[186].

11-я армия отступила на Кизляр и далее на Астрахань. Орджоникидзе переместился в село Базоркино, расположенное в 13 километрах от Владикавказа с целью организации его обороны. Вновь в своей борьбе с белоказаками он делает ставку на ингушей. В Базоркине был созван съезд ингушского народа, на который прибыло около 10 тыс. вооруженных ингушей, перед ними выступил Серго[187]. 4 февраля Серго предложил представителем ингушского народа создать Горскую советскую социалистическую республику. После этого были посланы делегаты и в Чечню. Однако предпринятые им меры, помощь ингушских бойцов не смогли переломить ситуацию. 11 февраля части Шкуро взяли Владикавказ, расправившись с ингушами в самом городе и его окрестностях. Впоследствии атаман А. Г. Шкуро в февральском интервью Р. Ковскому говорил, что ему удалось наладить отношения с ингушами: «— Ингуши как к вам относятся? — Теперь очень хорошо, — засмеялся генерал Шкуро, — правда, после того как я сжег у них три аульчика…»[188]

Не принявший поражение Орджоникидзе во главе отряда в 40 человек из селения Мужичи отступил в горную Ингушетию. Серго сопровождали Бегал Калмыков, Амаяк Назаретян, Юрий Фигатнер, Яков Бутырин (все наркомы Терской советской республики), Филипп Махарадзе и другие известные советские деятели. В этом небольшом отряде были дети и жены советских работников (в том числе супруга Серго, а также жена Камо Арусяк с трехмесячным ребенком), несколько ингушских революционеров. Группу при 20-градусном морозе в горах вел ингуш Хизир Орцханов.

Маршрут шел через ингушские селения. Первоначально предполагалось через горные перевалы Хевсуретии пробраться в Грузию. Однако этого не удалось осуществить. Уже в самом начале пути заболел тифом и был оставлен в селе Гули бывший военком Терской республики Я. П. Бутырин (скончался там 24 февраля 1919 года). Вскоре заболел тифом Махарадзе. Также выяснилось, что горные перевалы не могут преодолеть женщины и дети. Опять-таки были получены известия о разгроме большевистского отряда, продвигавшегося ранее этим же маршрутом.

Серго Орджоникидзе в Ингушетии

1919

Художник А. В. Джанаев

[Из открытых источников]

В этих условия Орджоникидзе возвращается в Горную Ингушетию, первоначально сделав центром сопротивления село Галашки, а позднее село Мужичи, где в феврале — июне в доме Илез Хаджи Сарсаговича Гандарова (отца Элберта и Идриса Гадарова) расположился антиденикинский штаб во главе с Серго. Впоследствии Юрий Фигатнер указывал: «Альберта Гандарова я знаю хорошо по 1918–1919 гг. на Тереке… Во время отступления в 1919 году у него и его брата скрывались Серго Орджоникидзе, Амаяк Назартян, Филипп Махарадзе, Васо Эллердов и я. Во время нахождения у них они нам оказывали свое полное гостеприимство и охраняли от всякой возможной неприятности в связи с занятием Терека и появлением в Ингушетии деникинской банды…»[189] Подступы к селу охраняла Первая горская сотня под командованием Элберда Гадарова.

На фронтах Гражданской войны

Поздней весной 1919 года Орджоникидзе принимает решение о поездке в Москву. В конце апреля через Хевсуретию он нелегально пробирается в Тифлис на подпольную квартиру своего давнего друга Камо. Здесь он встретился с женой, которую ранее отправил сюда. Из Тифлиса они с Зинаидой Гавриловной выехали в Баку, где пробыли несколько дней. Затем, уже втроем с Камо, отправились на рыбачьей лодке через Каспийское море в Астрахань. Путешествие на баркасе заняло 13 дней[190]. Из Астрахани Серго направился в Москву.

15 июля Орджоникидзе назначается членом Революционного военного совета 16-й армии Западного фронта. Мандат ему подписал лично Сталин[191]. 23 июля Зинаида Гавриловна получила от него письмо с фронта: «„Телеграммы не доходят, письма тоже. К тому же до последнего времени я был в разъезде. Теперь обосновался в Могилеве, вернее, обосновали здесь. Я член Ревсовета 16-й армии“. Серго настаивал, чтобы я немедленно выехала к нему по получении его письма. Сборы были недолги, и вскоре я была в Могилеве. Через