Где живёт розовый лис - Елена Пейдж Страница 24

– А проклятие?

– Два года мы оставались в этом виде. Два года все мои воины были просто стадом коз. А королевская стража оказалась запертой в этом доме. Пока…

– Пока что? – больше всего на свете Чиа хотела это узнать.

– Пока ты не поговорила с Хитченсом в тот день в шахте. Именно поэтому Роберта смогла прийти к тебе на помощь. Ты постояла за себя. Ты, наконец, поставила себя на первое место.

У Чиа округлились глаза при вспоминании о том моменте. Что-то неожиданное поднялось в ней, и она бросила вызов Хитченсу. Девочка никогда не вела так себя раньше. Вскоре после того, как её наказали за дерзость, появилась мисс Роберта, чтобы спасти её.

– Это было началом. Ты начала разрушать проклятие. Поэтому остальные вдруг смогли выходить из дома. Ты – объяснение всему. Проклятие было наложено эгоистичным существом – Присциллой. Только человек с чистым и любящим сердцем может его разрушить, Чиа. И этот человек – ты! Ты должна его разрушить, потому что ты этого хочешь. Потому что ты любишь нас. И любишь себя. Ты должна выбрать себя. Если хочешь знать правду, то проклятия вообще редко удаётся разрушить. Они очень сложны по своей природе. Иначе, мы бы сделали это сами. – У Роберта перехватило дыхание.

– Она могла бы разрушить проклятие, но сейчас мы сказали ей, что больше она его не разрушит. Ты, гений! – Резкий, язвительный голос Джереми снова напомнил о его гоблинской сущности.

Чиа чувствовала себя опустошённой. Словно её сердце выскочило из груди и исчезло вместе со всем волшебством. Она пробежалась по воспоминаниям. О ней самой и об отце. О сестре. Виола была хорошей. Всегда. Но эти воспоминания были ненастоящими. Ни одно не было настоящим! Болезненное ощущение правды добралось до живота, и девочка упала на пол. Слёз на этот раз не было. Только острая боль утраты.

– Теперь ты понимаешь, почему Артемий не хотел ничего тебе рассказывать? Я тебя предупреждал! – резким голосом произнёс Джереми.

Роберт ободряюще ткнулся плечом о замершую в неподвижности Чиа.

– Это слишком много, чтобы принять. Но тебе нужно было услышать правду. Я подумал. Может, ты права. Может, мы всё-таки сможем победить Присциллу.

– Как? – спросила Чиа, надеясь, что это означает спасение для её сестры.

– У тебя остался бутылёк с волшебным порошком, который надо было использовать против Виолы? – Голос Роберта весело кружил над Чиа.

– Думаю, да. Не знаю.

Чиа услышала шорох. Потом тишина. Снова шорох.

– Как трудно без рук, но… ага! У нас есть волшебный порошок. Прямо от Клэриэль. Мы справимся! Очень может быть, что мы победим Присциллу и снова станем собой! – радовался Роберт.

– О чём ты говоришь? Говори яснее! Терпеть не могу, когда разговариваешь, бегая кругами, – прорычал Джереми.

– С этим порошком мы можем сделать так, чтобы Чиа снова всё забыла.

– Чтобы я забыла? Зачем вам это делать?

– Если ты забудешь, то сможешь снять проклятие, – ответил Роберт.

– Тогда какой смысл было ей рассказывать? Серьёзно, у эльфов картошка вместо мозгов, – проворчал Джереми.

– Она спокойна теперь. Часть её будет помнить достаточно, чтобы поступить правильно на этот раз. Я верю в тебя, Чиа. – По голосу было слышно, что Роберт сияет от радости.

– Нет, не поступит! Она просто вернётся к идее спасти сестру. Такая она ненормальная.

– Виола действительно хорошая, – сказала Чиа.

– Видишь, что я говорил? – продолжил Джереми. – Она убеждена, что Виола хорошая. Чиа, в последний раз: когда Присцилла украла сердце у твоей мамы, Виола ей помогала. Они одурманили тебя волшебным порошком. То, что твой отец умер, а Виолу надо спасать – неправда. Твой папа жив, и Виола никогда не была хорошей. Никогда. Она забрала твоё зрение. А до этого она была избалованной девчонкой. Ваша мама отправила её в Фарен в надежде, что там она научится состраданию. Но это сделало её только хуже. Она – самодовольная никчёмная вонючка.

– Напоминает мне одного моего хорошего знакомого, – заметил Роберт.

В голове у Чиа всё перевернулось.

– Мой папа жив?!

– Да, жив. Скорее всего, Присцилла держит его где-то в заточении. Ты можешь спасти его. Ты можешь спасти нас, – с мольбой произнёс Роберт.

Тепло разлилось по телу Чиа, как будто вдруг ожили миллионы фей. Она подняла голову, дотянулась до Роберта и нежно погладила его по голове. Её папа, вероятно, жив. Всё, во что она верила, было ложью.

– Как я смогу вам помочь, если всё забуду? Я снова буду думать только о том, что Виола хорошая и её надо спасти.

– Наконец-то ты образумилась. Видишь, она признаёт это. – Джереми радостно затопал.

– Ты действительно можешь спасти сестру, отведя её с пути зла, – сказал Роберт. – Но ты должна сделать это ради себя. Не ради кого-то ещё. Ты – полноправная королева. Только ты можешь победить Присциллу. Это должна быть ты.

– Уф! Разумеется. Если ты считаешь, что маленькая мисс Упрямица собирается, наконец, поставить себя на первое место, то надежда есть, – сказал Джереми.

– Посмотрим. Чиа, что скажешь?

– Я согласна. Если это спасёт всех моих друзей, то я согласна!

– Ур-р-ра! Думаю, здесь хватит и на то, чтобы ты снова могла видеть. Ты бы хотела прозреть, верно?

Чиа ужасно не хватало света и красок. Она уже готова была сказать «да», когда подумала про Пипа.

– Думаю, лучше, чтобы Пип снова мог говорить, пожалуйста.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – возмущённо плевался Джереми. – Она всё ещё не может поставить себя на первое место. Даже теперь. Она безнадёжна. У нас нет шансов. Присцилла сама нас убъёт, зажарит и съест!

Чиа проигнорировала тираду Джереми.

– Роберт, Клэриэль – моя мама? – девочка сама не знала, почему это спросила. Роберт не сказал, что случилось с её мамой, когда Присцилла забрала у неё сердце. Была ли она вообще жива.

Роберт откашлялся и выдержал длинную паузу, прежде чем заговорить.

– Нет. Клэриэль – бабочка. Она делает волшебную пыльцу из алмазов. Тех, которые тебя заставляли добывать. Алмазы сами по себе волшебные. А когда Клэриэль превращает их в волшебную пыльцу, они обретают невероятную силу. Силу, которой сейчас повелевает Присцилла.

Чиа оставалось только проглотить новые сведения. Феи, волшебный порошок, бабочка и волшебство. Это было захватывающе, удивительно, но её семья была важнее.

– Что случилось с моей мамой?

– Ну давай, скажи ей что ли. Всё равно она забудет, – поторопил Роберта Джереми.

Чиа была благодарна, что он хоть раз с чем-то согласился. Она крепче прижала Пипа к себе. Папа всё ещё был жив. Возможно, мама тоже. Она никогда её не видела, если верить воспоминаниям. Как она выглядит? Она весёлая и жизнерадостная? Или задумчивая и спокойная? Кто её мама?

– Чиа, твоя мама – это… – Роберт вдруг замялся.

– Кто? – Чиа застыла в напряжении. – Пожалуйста, скажи мне!

– Твоя мама… Королева Лилли-Пилли. Известна также как Лилли-Пилли-Лейн, 66.

15

6.958

Чиа потеряла дар речи. Дом был её мамой? И никто не сказал ей? Девочка вспомнила, как бесчисленное количество раз они обращались к дому как к человеку. И он реально был человеком всё это время. И не просто каким-то человеком. Он был её мамой. Королевой фей, не меньше. Чиа чувствовала себя глупо, оттого, что недодумалась сама. Она же знала, что её маму зовут Лилли, но даже и предположить не могла…

Девочка закрыла глаза, теперь понимая, почему чувствовала себя здесь как дома. Её любили, о ней заботились, она была в безопасности и под защитой в этих четырёх стенах. Но она упустила возможность поговорить с домом. Поговорить с мамой. Сейчас он окружал её точно пустая раковина. Не более чем просто дом. Мёртвый. Безжизненный.

– Если мы победим Присциллу и вернём сердце моей мамы, есть шанс, что