Дочь врага - Владимир Григорьевич Колычев Страница 14

От дурного предчувствия у него вдруг стали отниматься ноги.

— Не скажешь?

— Клару не трогайте. Клара — это семья! А семья — это святое!

— Клара — моя семья, — оскалился Селезень.

— Ну, если она скажет, то пусть… Но она не скажет!

— Ты меня сейчас убьешь, пацан! — Селезень продолжал улыбаться, но на нож, лежащий по правую от него руку, глянул.

— Если дело касается Клары, я за себя не отвечаю!

— Это ты хорошо насчет семьи задвинул, пацан. Но семья — это не только твоя Клара. Семья — это мы, наша система… Что ты готов сделать ради нашей семьи?

— Да все что угодно!.. Только Клару не трогайте!

— А кто ее трогает? Твою Клару никто не трогает и не собирается… Проверка это была, парень. И ты ее прошел. Теперь я понимаю, что могу доверить тебе любое дело.

— Какое?

— Будет тебе дело. Очень серьезное дело, — проговорил Селезень и нарочито вздохнул: — Да, Малый, вот такая она, жизнь-жестянка! Сегодня все хорошо, а завтра оступился, и весь в долгах…

— Клару трогать не надо! — взвившись, повторил Семен.

— А ее никто и не трогает! Просто ты должен знать, что в настоящей семье все отвечают друг за друга. Муж отвечает за жену, жена отвечает за мужа… Вдруг ты против меня пойдешь, а тебя убьют, кто за это отвечать будет?

— Не пойду я против вас! — Семен едва сдерживался, чтобы не схватиться за нож, лежащий на столе.

— Не пойдешь, не пойдешь… Все, давай, свободен!

Семен вышел во двор. Он старался не курить, спорт, здоровый образ жизни, то, се, но сигареты держал при себе. И так это сейчас пригодилось. В две затяжки скурил половину сигареты. Тут из бани показалась Анюта, глянула на машину, давая понять, что рассчитывает на обратный рейс.

— Можно? — спросила она, глядя на сигаретную пачку.

Семен достал из пачки сигарету и протянул ей.

Закурив и выпуская дым, Анюта тяжело вздохнула:

— Молодой ты еще, зачем тебе все это?

— Чтобы ты спрашивала, — огрызнулся Семен.

— Убьет тебя этот упырь!

— Не убьет! — мотнул головой Семен, но все же задумался. Селезень реально потерял лицо. Раньше он хотя бы изображал благородство мудрого наставника, наказывал строго, но судил по справедливости. Ставил жесткие задачи, грозил смертной карой за неисполнение, но пока никого еще не убил. А сейчас он действительно мог убить Семена. И Клару мог затащить в свою проклятую баню, со всеми вытекающими…

— Беги от них, парень, беги!

Из бани вышел Сипай и по пути к машине обнял Анюту за шею и мигнул Семену:

— А давай эту сучку на двоих распишем…

— Я тебе сейчас морду распишу! — тихо, но доходчиво проговорил Семен.

— Что?! — Сипай отпустил Анюту, расправил плечи, свысока глянул на Семена.

Это с его братом он побоялся связываться, а сейчас сила за ним.

Но Семен легко выдержал этот хлипкий, набитый понтами взгляд и снова пригрозил:

— Нос, говорю, сломаю! Оставь бабу в покое!..

Он заставил Сипая открыть, а затем закрыть ворота. Только тогда вместе с Анютой сел в машину. И в обиду ее больше не давал.

Глава 6

Думал, школа все, а нет, снова занесло туда. И снова учиться. Военному делу, причем самым настоящим образом. Именно этот лозунг висел над входом в школьный тир, ключами от которого владел Душман. И стволы у него отнюдь не спортивные. Семен держал в руке настоящий боевой пистолет.

— Чем хорош ТТ? — с важным видом спросил Душман. — Пробивная сила — полный улет! Броник насквозь прошивает! А твой враг, Малый, может быть в бронике, понимаешь?

— Да понимаю.

— А броник бронику рознь, можешь пробить, а можешь и не пробить. Поэтому старайся бить в голову!

— Стараться или бить?

— Лучше бить! — улыбнулся Душман.

Пистолет старый, но выглядит как новый, пушечным салом пахнет. Не откуда‐то с полей давно прошедшей войны взялся, а с армейских складов. В придачу к нему целая пачка патронов. Откуда такое богатство, можно только гадать. Семен хоть и состоял в команде, но много чего не знал, только догадывался. Селезень, может, и сволочь, но работу в команде поставил четко. Каждый знал только то, чем конкретно занимался. Знал, но никому ничего не говорил, чтобы не остаться без языка. Конспирация в команде — не пустой звук.

И еще Семен мог только догадываться, зачем это Душман взялся обучать его стрельбе из боевого оружия. Вряд ли это обязательный элемент допризывной подготовки.

За день Семен отстрелял пачку патронов, все семьдесят штук. На следующий день Душман принес уже две пачки. На третий — столько же. На четвертый день Семен сдал зачет, с десяти метров и с первого же выстрела в яблочко поразив головную мишень. А на пятый день появился Серега.

— И что это значит? — набросился он на Душмана и глянул на Семена как на законченного идиота.

— А что это значит? Тренируемся! — Жора озадаченно смотрел на Серегу.

— Почему только Семен тренируется?

— Ну, так сейчас Семен, потом Пятак подойдет…

— Не подойдет Пятак! Патроны только на Семена выдали!

— Ну, так дядя Миша сказал.

— Зачем он это сказал? — допытывался Серега.

— Откуда я знаю? — Душман отвел взгляд.

— Жора, колись! Если мы друзья!.. Кого завалить надо?

— Не знаю… Нет, правда, не знаю! — Душман даже руку к груди приложил, чтобы Серега ему поверил.

— Но кого‐то нужно завалить.

— Может, не сейчас, может, потом. Когда‐нибудь.

— Когда?

— Я не знаю!

— А кого все же завалить надо?

— Селезень не говорил, — вмешался в разговор Семен. — Но если скажет, я готов. — Хоть он и пытался сохранять невозмутимость, но голос его все‐таки дрогнул.

— Дурак ты, если готов!

— Дурак — ты! — сказал вдруг Душман. — Если стрелять не умеешь.

— Я не умею?!

— Ты умеешь, а Семен нет.

— В армию пойдет — научится!

— Какая армия? — удивленно повел бровью Душман. — Здесь его армия, и ты прекрасно это знаешь… А если не знаешь, Селезень тебе объяснит.

— Да пошел он!

— Серега, ты мне друг, я тебя уважаю, но полегче на поворотах!.. Или Малому придется стрелять в тебя.

— Ты что несешь?! — спал с лица Серега.

— Да то, что ты на Селезня гонишь. И он это знает… Не от меня, но знает.

— Селезень нас за людей не считает! Мы для него — грязь под ногами. А бабло? Все бабки к рукам прибрал, нам слезы капают!.. А бухает как черт, причем каждый день… Да ты и сам все видишь!

— Вижу! Но молчу. И все молчат…

— А я не хочу молчать!

— Серега, ну ты чего? — Семен чуть ли