Миллиарды Арсена Люпена - Морис Леблан Страница 18

Растерявшись на пару секунд, Жером вскоре рассмеялся:

– Ну да, так оно и было. Мне настолько все осточертело, меня так донимали всякими глупостями, что я решил разом от всего отделаться.

– Значит, вы подтверждаете, что была попытка подкупа, которая является еще одной уликой против вас…

Жером встал напротив Валиду:

– Что, по-вашему, у меня физиономия убийцы, такая же, как и у милейшего д’Отрея? И как и он, я рухну под тяжестью угрызений совести?

На его симпатичном лице заиграла насмешливая улыбка.

– Господин следователь, – подал голос Виктор, – вы позволите мне задать один вопрос?

– Спрашивайте.

– Принимая во внимание только что сказанные обвиняемым слова, я хотел бы знать, считает ли он барона д’Отрея виновным в убийстве папаши Леско?

Жером сделал движение, словно хотел ответить, но быстро передумал и сказал:

– Меня это не касается. Пусть правосудие разбирается!

– И все же я настаиваю, – проговорил Виктор. – Если вы отказываетесь отвечать, значит у вас сложилось определенное мнение, которое вы почему-то не считаете нужным нам сообщить.

– Пусть разбирается правосудие! – повторил Жером.

Вечером Максим д’Отрей попытался разбить голову о стену камеры. Ему пришлось надеть смирительную рубашку. Он вопил:

– Мерзавка! Чертовка! Это из-за нее я здесь… Ах, змея!..

2

– Что касается барона, то он уже дошел до точки, – сказал Молеон Виктору. – Через пару дней он признается. Письмо Элизы Масон совсем его доконало.

– Без сомнения, – согласился Виктор. – А через трех русских бандитов вы выйдете на Люпена. – Последние слова он произнес крайне небрежно, но так как Молеон молчал, то он продолжил: – О нем нет никаких новостей?

Однако хотя Молеон и утверждал, будто работает в открытую, он отнюдь не собирался делиться своими планами.

«Прохвост, – подумал Виктор, – не доверяет».

Отныне они следили друг за другом, оба настороженные, ревнивые, как свойственно людям, поставившим на карту собственную репутацию и уверенным, что один может лишить другого всех результатов его работы.

Вместе они провели целый день в Гарше, беседуя с супругами обоих подозреваемых.

К своему великому удивлению, Виктор нашел Габриэль д’Отрей совершенно спокойной и уверенной в себе, чего он никак не ожидал. Неужели эту женщину, соблюдавшую все религиозные правила и регулярно посещавшую церковь, поддерживала вера? Похоже, следствие лишь обострило ее чувство сострадания к мужу. Она больше не пряталась. Отослав служанку, она сама, с гордо поднятой головой, ходила за покупками, не стесняясь своих уже пожелтевших синяков, оставленных кулаками неожиданно набросившегося на нее барона.

– Он невиновен, господин комиссар, – неустанно повторяла она. – Приходится признать, что эта гадкая женщина втянула его в свои интриги. Но он любит меня, очень любит… Да-да, я точно знаю… Возможно, даже больше, чем раньше.

Своим проницательным взором Виктор внимательно изучал мадам д’Отрей. Лицо баронессы отражало обуревавшие ее чувства – гордость, торжество, верность, нежность к мужу, виновному в каких-то мелочах, но по-прежнему остававшимся спутником ее жизни.

Анриетта Жером тоже повела себя неожиданно. Она возмущалась, яростно вскрикивала, произносила гневные тирады и громко бранилась:

– Гюстав? Да он сама доброта, сама искренность! Это исключительная натура. И потом, я-то знаю, что он всю ночь был со мной! Да, сначала я говорила другое, но исключительно из ревности…

Которая из женщин лгала? А может, обе говорили правду? Виктор, наблюдательный и обожавший свою работу, заметно продвинулся в собственном расследовании; постепенно он начал вычленять кусочки истины, вокруг которых сами собой выстраивались факты. Наконец он решил отправиться в квартиру на улицу Вожирар, причем непременно в одиночку, потому что тамошние поиски могли привести Молеона к Александре и Люпену. Вдобавок именно убийство Элизы Масон было пока окутано непроницаемой мглой.

Дверь охраняли два полицейских агента. Едва он вошел в квартиру, как сразу увидел Молеона, шарившего в шкафу.

– О, вот и вы, – покровительственно воскликнул комиссар. – Ведь это ваша идея, что здесь можно что-нибудь выудить, а? Кстати, один из моих инспекторов утверждает, что в день убийства, когда мы оба пришли сюда, здесь лежала примерно дюжина любительских фотографий. И уверяет, что видел, как вы их разглядывали.

– Он ошибается, – небрежно бросил Виктор.

– И еще. Элиза Масон носила дома оранжевую с зеленым косынку, которой, я уверен, ее и задушили. Вы ее, случайно, не видели?

Он устремил взгляд на Виктора, но тот с прежним равнодушием ответил:

– Нет, не видел.

– А когда несколькими часами раньше вы пришли к Элизе Масон вместе с бароном, на ней была эта косынка?

– Не заметил. А что говорит барон?

– Ничего, – проворчал комиссар. – Странно, однако…

– Что – странно?

– Вы, случаем, не отыскали какую-нибудь подружку Элизы Масон?

– Подружку?

– Мне говорили о некой мадемуазель Арманде Дютрек. Вы ее знаете?

– Не знаю.

– Один из моих людей нашел ее. Она ответила, что ее уже допрашивал какой-то тип из полиции. Я решил, что это вы.

– Не я…

Присутствие Виктора совершенно очевидно раздражало Молеона. Но поскольку инспектор никак не уходил, комиссар произнес:

– Мне обещали доставить ее сюда с минуты на минуту.

– Кого?

– Мадемуазель… Слышите шаги? Это они…

Внешне Виктор оставался невозмутимым, но вот внутри… Неужели маневр скрыть от коллег интересующую его часть дела не удался? И Молеону повезет установить личность дамы из кинотеатра «Сине-Бальтазар»?

Если бы, когда открылась дверь, Молеон следил за Виктором, а не устремил взор на молодую женщину, для того все было бы потеряно. Но такая мысль осенила комиссара лишь позже, когда Виктор уже успел взглядом приказать Арманде молчать. Она сначала удивилась, потом задумалась, но в конце концов все поняла.

С этой минуты фортуна играла на стороне Виктора. Ответы мадемуазель звучали весьма расплывчато: «Да, конечно, я была знакома с бедняжкой Элизой. Но она никогда мне особенно не доверяла. Я толком ничего о ней не знаю; не знаю, кто приходил к ней. Оранжевая с зеленым косынка? Фотографии? Не видела».

Оба сыщика отправились в префектуру. Молеон хранил злобное молчание. Когда они пришли, Виктор веселым голосом произнес:

– Я с вами прощаюсь. Завтра я уезжаю.

– Куда?

– В провинцию… интересный след. Я возлагаю на него большие надежды.

– Забыл вам сказать, – промолвил Молеон, – начальник хотел с вами поговорить.

– О чем?

– Насчет шофера… того, кто вез д’Отрея от Северного вокзала до вокзала Сен-Лазар. Мы нашли его.

– Черт возьми! – выругался Виктор. – Могли бы и раньше меня предупредить…

3

Он быстро взбежал по лестнице, велел доложить о себе и в сопровождении нагнавшего его Молеона вошел в кабинет начальника.

– Шеф, я слышал, нашли шофера?

– Как? Разве Молеон вам не сказал? Сегодня этот человек увидел в газете фотографию д’Отрея и прочел, что полиция разыскивает шофера, который в пятницу, на следующий день