Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов Страница 28

Неожиданно дверь приоткрылась и, шагнув из черного проема, с одеялом, накинутым поверх плеч, перед ним предстала обнаженная Варлена. Приблизилась вплотную и, дохнув в лицо жаром, спросила:

– Неужели ты откажешь женщине?

Никогда прежде Варлена не говорила таких слов. От сказанного сделалось неловко, но и оттолкнуть некогда любимую женщину у него не хватало сил. В душе ничего: лишь холод и мрак.

– Ложись, – потеснился Максимов.

Варлена вытянулась во всю длину и тотчас обожгла кожу прохладной наготой. Родная. Близкая. И в то же время невероятно далекая. Как же так получилось, что они стали чужими, что же они наделали?

Красивое стройное тело жены Иван знал до самого малейшего изгиба. Желание, которое, казалось бы, в нем прочно угасло вместе со смертельной усталостью, вдруг пробудилось, и он нежно притянул к себе любимую женщину, ощущая на своем лице ее горячее дыхание…

Жена не ушла, так и проспала рядышком, и ее узкая ладошка, лежавшая на его плече, привносила покой. Вот так и лежал бы с Варленой рядышком целую вечность. Опасался даже пошевелиться, чтобы ненароком ее не разбудить.

Варлена пробудилась сама. Соскользнула с края раскладушки изящной ящеркой. В темноте он различал контуры ее красивого тела. Увидев, что муж не спит, проговорила:

– Утром я всегда так плохо выгляжу.

– Ты в любое время выглядишь великолепно.

Помолчали глубокомысленно и отвели глаза друг от друга.

– Ваня, даже не знаю, что на меня нашло вчера вечером… Давай будем считать, что ничего между нами не произошло.

– Как скажешь, – усмехнувшись, ответил Иван. – Считай, что я забыл.

– Сейчас я как-то по-другому смотрю на свою слабость. Мне неловко. Между нами ничего не может быть общего. Мы разные люди. Это была моя ошибка.

– Ты предлагаешь жить нам как соседи?

– Да. Но только очень добрые.

Полный паралич мыслей! Даже непонятно, что и ответить. Как же неожиданно переменилась его жизнь! В какой именно момент произошло это превращение, Иван понять не мог. Совсем недавно у него была его любимая женщина, и вот теперь ее не стало. Она рядом, но как бы и не существует. Вместо нее чужая и незнакомая, облаченная в образ той, которая ему была беззаветно предана и была ему невероятно дорога. Иван понимал, что рушится тот последний мостик, что еще совсем недавно связывал две израненные души.

А ведь какой-то месяц назад к привязанности Варлены он относился со спокойной самоуверенностью, в силу мужского самомнения считая, что так оно и будет всегда. А вот и нет! Время меняется, а вместе с ним они сами подвержены изменениям. И вдруг сейчас, глядя на ее обнаженную фигуру, прикрытую сумраком, Максимов с болезненной отчетливостью осознал, что прошлого не вернуть. Оно исчезло. Умерло. Растворилось во вселенной, как и та девочка, которую он когда-то повстречал.

Возникшая пауза разделила их словно глубокая непреодолимая межа. Спокойным холодным голосом, от которого сворачивается кровь в жилах, Иван согласился:

– Хорошо. Давай останемся добрыми соседями. Может, даже будем иногда заходить друг к другу в гости.

Приостановившись у двери, Варлена сказала:

– Меня это вполне устраивает.

В этот раз закрывающаяся дверь хлопнула сильнее обычного.

Прозвеневший телефонный звонок заставил невольно вздрогнуть, не о том сейчас думалось. Подняв трубку, Максимов нарочито нейтральным голосом произнес:

– Слушаю.

– Это вас Вера Худякова беспокоит.

– Какая еще Вера Худякова? – напряг память Иван Максимов.

– Из Первой градской больницы, вы приходили поговорить с больным Лысачевым.

– Та-ак, он еще что-то сказал?

– Он умер, – негромко объявила доктор.

– Как же так? – вырвался отчаянный возглас.

– Это все, что вы хотели бы сказать? – язвительно произнесла женщина. По интонации голоса чувствовалось, что она хочет добавить еще что-то, но неожиданно раздались короткие гудки.

Максимов положил телефонную трубку на рычаги. День начинался скверно.

* * *

К Управлению капитан подошел, когда было еще темно. Снаружи здание уголовного розыска выглядело уныло: в каждом окне висели маскировочные занавески, не пропускавшие даже толику света. Но внутри здания свет полыхал ярко – работа не прекращалась даже на минуту. В коридорах раздавались торопливые шаги; хлопали двери; из комнат слышался назойливый стук печатных машинок; звучали сдержанные голоса сотрудников; басовито разносились распоряжения начальства.

Значительная часть сотрудников, не дожидаясь официального распоряжения о казарменном положении, уже успела перетащить матрасы в отведенные помещения. Умывшись и обтершись полотенцем, обедали у своих раскладушек и тотчас торопились на рабочие места.

Задача была неновой и предельной простой: проверить все рынки и толкучки столицы, где по обыкновению скапливаются преступные элементы. Не исключено, что именно там находится банда Рыжего.

В предстоящей операции Иван Максимов решил задействовать оперативников, недавно привлеченных из провинции в Московский уголовный розыск. В Москве они люди новые, преступному сообществу неизвестные, а потому весьма продуктивно их использовать в таких деликатных делах, как слежка и оперативное наблюдение.

Для короткого инструктажа капитан Максимов собрал свою группу в Красном уголке, переоборудованном в спальную комнату для сотрудников. В два ряда у окон и по самой середине стояли кровати, заправленные байковыми одеялами.

Прямо напротив входа висели портреты Ленина и Сталина. В правом углу стоял большой гипсовый бюст Владимира Ильича, выкрашенный бронзовой краской, который неодобрительным строгим взглядом посматривал на происходящее. А в противоположном углу в специальной подставке было закреплено красное знамя.

Время фронтовое, тяготы войны ощущали все, неудивительно, что приходится ночевать под портретами вождей рядом с флагом мировой революции.

Оперативники разместились на стульях за столом, придвинутым к самой стене. В своем большинстве собравшиеся были совсем молодыми людьми, но взирали на капитана понимающе и строго, отчего выглядели несколько старше. О чем пойдет речь – догадывались; сейчас едва ли не весь личный состав уголовного розыска был задействован в розыске банды Рыжего, наглеющего все больше.

Обстановка в Москве оставалась тяжелой, что понимал каждый из присутствующих. Конечно, все-таки это не фронт, не передовая, где над головой свистят пули, а рядом взрываются артиллерийские снаряды, но тоже могут убить в любую минуту.

– В начале ноября прошлого года едва ли не весь преступный элемент, представляющий угрозу для Социалистического отечества, был выдворен за пределы Москвы, – негромко заговорил начальник отдела по борьбе с бандитизмом и дезертирством капитан Максимов. – Однако со временем уголовники, минуя блокпосты, все-таки просочились в столицу и сейчас представляют серьезную угрозу для граждан. С ними мы будем поступать по закону военного времени… Наша задача остается прежней: отловить банду Рыжего, чтобы она предстала перед судом. К его банде