Бесшумная смерть - Эдуард Анатольевич Хруцкий Страница 18

А за окном раскачивала огни летняя московская ночь. И они оба, сидящие за столом, были накрепко связаны с ней, потому что именно эти несколько часов темноты приносили беду в громадный город, лежащий за окнами квартиры.

Они пили водку и говорили о многом, а главное – о том времени, в котором пришлось жить этим двум, в сущности, молодым мужикам, выбравшим для себя неблагодарную профессию.

Ночь неслась, словно поезд к несбывшемуся завтра. И квартира Никольского стала островком в этой опасной летней ночи. Островком, на котором жили веселые и грустные люди. Прекрасные женщины и добрые мужчины, пришедшие из воспоминаний.

Пограничный пункт Развадов – Вейдхауз. Борис Кондрашов по кличке Капитан

Здесь было много солнца, поэтому зелень холмов казалась особенно яркой. Было радостно-празднично, словно всех, кто томился на площадке у автобусов, через несколько минут ожидает нежданная радость.

Борис снял очки, посмотрел в празднично-голубое бездонное небо. Оно казалось невесомым и чуть зыбким.

Давно он не видел такого чудного неба, а может быть, просто не замечал его.

Нет, замечал. В Африке оно было тревожным и плотным, в Москве – задымленным. А тут прямо озеро Чад.

Он сидел на скамейке у бара, курил бездумно, ожидая, когда появится Лобанов.

А вот и он. По тому, как шел к нему бывший полковник, по походке торопливой, так не свойственной его вальяжному облику, Кондрашов понял: что-то случилось.

Лобанов подошел и опустился на скамейку рядом.

– На погранпункте дежурят дозиметристы.

– Понятно. – Кондрашов бросил сигарету.

В Москве, когда готовили операцию, ушлый Вдовин предусмотрел и этот вариант. Был сделан точный макет пограничного пункта. Досконально изучена карта. Перейти границу никаких проблем не составляло, тем более что в запасе у Капитана были вполне надежные документы с отметкой чешских и немецких пограничников.

А госграница в нашем понимании – с колючей проволокой, контрольно-следовой полосой, доблестными пограничниками и их верными собаками – давно уже была отменена.

Чехия рвалась в Европу, платя за свое желание равенства наплывом нелегальных эмигрантов со всей Европы.

Возможно, когда-нибудь те, кто в милой Чехословакии мечтал о добрых старых временах правления Бенеша, забывая о том, что независимость страны была слишком зыбкой, поймут, что продавшая их немцам цивилизованная Европа вновь может использовать маленькие страны в качестве разменной монеты при новой угрозе со стороны любого агрессора. Но пока чехи не понимают этого и упиваются независимостью и своей близостью с НАТО.

Борис подумал об этом, разглядывая игрушечные домики баров, гордого льва, приколоченного к стене погранпункта, чешский трехцветный флажок, выцветший на солнце. Конечно, судьба чехов его волнует, но собственные дела заботят больше.

Нет, не зря он разглядывал этот райский уголок. Вон они, конкуренты. Бойцы Китайца или еще какого-нибудь отвязанного зэка. Устроились удобно у своих машин, прямо на нейтралке.

А на нейтральной полосе цветы Необычайной красоты…

Не хочешь, а запоешь. Интересно, что они будут делать?

– Пошли, – подмигнул Борис Лобанову.

– Начнем, благословясь.

Прямо у бара двое местных работяг готовились начать трассировку.

Они сложили кучу гладких, прекрасно заточенных с двух сторон колышков, принесли моток проволоки. Сложили и ушли.

Капитан взял пару колышков, повертел в руках, спрятал в сумку, подобрал небольшой моточек проволоки.

Лобанов с интересом наблюдал за ним, но не спрашивал, для чего ему понадобились эти причиндалы. Раз берет, значит, знает зачем. Они вошли в бар. Лобанов подошел к стойке, а Капитан выглянул в окно.

Так и есть, четверо крутых отлепились от машин и шли к бару.

– Ну, полковник, ваш выход, – усмехнулся Борис. – Пошли.

Они прошли через зал и остановились у дверей туалета. Подождали, пока оттуда не выйдут озверевшие от дешевого пива соотечественники, и вошли.

– Давай, – скомандовал Лобанов и заблокировал ручку двери.

Борис подошел к окну, рывком поднял раму и вылез. Лобанов опустил раму и только после этого открыл дверь.

Рядом с туалетом толпилось несколько человек.

– Вы с дверью осторожнее, – посоветовал Лобанов, – заедает что-то.

Конечно, беззаботная московская жизнь немного выбила его из колеи. Пробежал всего километра два по пересеченной местности и запыхался.

Борис присел на поваленное ветром дерево, вытянул ноги. Если так пойдет, он скоро бегать разучится.

Очень хотелось курить. Но надо терпеть. После марш-броска сигарета через час, не раньше.

Капитан посмотрел на часы. Время еще есть. До встречи с автобусом целый час.

Все же надо провериться – вдруг эти придурки решили его догнать.

Кондрашов огляделся. Вот вполне подходящее дерево. Он легко взобрался, осмотрелся. Так и есть, за ним бежали. Двое. Бежали тяжело, через каждые сто метров переходя на шаг.

Ну ладно, придется вас встретить.

Борис легко спрыгнул, нашел два подходящих деревца, у тропинки натянул проволоку, потом вбил колышек, замаскировав его травой.

Он еще раз огляделся. Вроде все правильно. А вот и они. На взгорок взбежали двое потных здоровых парней.

– Вот он! – крикнул один.

Кондрашов нарочито тяжело побежал к дороге.

– Стой, сука! – крикнул один и бросился за Борисом. Кондрашов остановился и оглянулся. Парень внезапно взмахнул руками и рухнул.

– Ооох! – глухо вскрикнул он, и на его губах забулькала кровь.

Острый колышек пробил ему горло.

Второй остановился, так и не поняв, что же случилось с его напарником, и начал медленно надвигаться на Бориса.

– Сейчас, падла, сейчас… – зло приговаривал он. Лицо его блестело от пота, короткие волосы падали маленькой челкой на лоб. – Сейчас…

Парень достал из кармана короткую дубинку с накидывающейся металлической пружиной. На конце ее устрашающе поблескивал на солнце никелированный шарик.

Он надвигался на Бориса всей своей стокилограммовой тушей, по-волчьи ощерив зубы.

– Сейчас…

Что произойдет сейчас, Кондрашов так и не узнал. Боец просто не успел рассказать, сбитый на землю мощным правым крюком.

Когда он заваливался, Борис достал его ногой по лицу. Парень рухнул и застыл на земле, смешно поджав ноги к животу.

Теперь осталось только ударить его в сонную артерию, и все. Но убивать не хотелось. Надоела ему эта работа.

Москва. Генерал Новожилов

Утром ему по сотовому телефону позвонил вице-премьер и сказал, что нужно немедленно встретиться.

Место выбрали нейтральное – поселок Раздоры. Благо дача Новожилова была в Горках-VI, а вице-премьера – в Жуковке.

Новожилов вывел из гаража неприметный «москвич» с помятой передней дверцей и поехал на встречу.

Проезжая мимо ресторана на Ильинском, ему вдруг