Замок проклятых - Ромина Гарбер Страница 28

– Это твоя последняя воля? – спрашивает он, голос его звучит как-то по-новому, более низко. – Хочешь увидеть меня перед смертью?

В выражении его лица появилось что-то новое. Особым светом горят его глаза, должно быть, это произошло после того, как он отведал моей крови. Моя кровь изменила его.

– Зачем тебе убивать меня?

– Ты напомнила мне о том, кто я такой!

В его улыбке не найти утешения. Она безжалостна и сулит лишь смерть. Я не заметила, как он выхватил второй кинжал.

– А-а-а-а!

Я чувствую, как горло напрягается от крика. В этот раз кинжал срезает мой локон и прикалывает его к доске. Я замечаю в руке у Себастиана третий кинжал, поворачиваюсь и бегу. В темноте плохо видно, я натыкаюсь на какую-то деревянную полочку, встроенную в стену, и забираюсь на нее.

– Сам удивляюсь, как я сразу не убил тебя, – слышу я его голос.

Пульс эхом отдается в голове, я понимаю, что и он слышит стук моего сердца. Оно для него путеводный маяк.

– Среди людей я стал слишком мягкосердечным, – говорит он, и его голос звучит все ближе.

Он сейчас найдет меня, это ловушка. Нужно спрятаться получше. У меня так хорошо получалось прятаться в детстве, когда мы играли в прятки с друзьями. Я сползаю с полки и прячусь за вешалкой с плетьми.

– Надо было прикончить тебя прошлой ночью, – говорит он, и непонятно, к кому он обращается, может, просто размышляет вслух. – Я не сомневаюсь больше, что, если я убью тебя, заклятие спадет.

Интересно, почему он больше не сомневается? Он тоже видел черный дым? Я прижимаюсь к узкой кровати, привинченной к большому вращающемуся колесу.

Молчание Себастиана пугает больше, чем его голос, поэтому я не выдерживаю:

– Ты не смог убить даже своего синего медвежонка…

Чудовище-тень в тот же миг появляется передо мной, и понятно, что он может в любой момент прикончить меня, как мог сделать уже давно.

Но Себастиан любит играть с едой… пока еда не даст сдачи.

– Зачем ты так?

Себастиан не зол и не жаждет моей крови. Он как будто обижен. Он смотрит на мою шею, и я поднимаю руки, чтобы прикрыть ее.

– Почему ты не прикончил меня прошлой ночью? – спрашиваю я. – Зачем выстроил дорожку из свечей?

– Я хотел, чтобы этот вечер стал для тебя особенным, – произносит он, но ясно, что думал он, конечно, не обо мне, а о собственном удовольствии.

Я отступаю и натыкаюсь спиной на кровать, бежать мне некуда. Я не смогу заставить Себастиана отступить, как я сделала при первой встрече с Фелипе. Мне не перехитрить, не обмануть его. Я по-прежнему держусь за шею, как будто могу таким образом защитить ее от его клыков.

– Не знаю, утешит это тебя или нет, – произносит он, обхватывая мои руки своими ледяными ладонями, – но смерти тебе не избежать.

Он медленно сжимает мне руки.

– Понимаешь, когда я чувствую вкус чьей-то крови… – Себастиан медленно разрывает воротник моего свитера, обнажая шею и верхнюю часть груди, я нервно вздыхаю. – … Мне всегда хочется большего.

Я не могу себя защитить. Мы оба понимаем, что он полностью контролирует ситуацию. Себастиан наклоняется все ближе и ближе ко мне, я не чувствую его дыхание, и по телу бегут мурашки. Есть что-то притягательное в его взгляде, полном звезд, в его гипнотическом голосе и смертоносных клыках, которые обещают избавление от страданий и вечный сон. В этом, должно быть, какая-то магия, потому что мне почти хочется вновь ощутить его укус.

Только вот… ничего не происходит. Все его кинжалы пролетели мимо. Если бы чудовище-тень хотело меня убить, я была бы уже мертва. Тут что-то другое… Себастиан – манипулятор. Он пытается добиться от меня какого-то признания и по-прежнему считает, что я что-то могу ему дать. Нужно попытаться извлечь из этого выгоду.

– А может, дело в том, что тебе нужно пройти испытание? – Я стараюсь произнести эти слова как можно увереннее, и чудовище-тень с удивлением смотрит на меня.

– То есть как испытание? – с опаской переспрашивает он.

– Это ведь проклятый замок, – говорю я, – а во всех сказках, которые я читала, в проклятых замках оказывается плохой принц, который совершил ошибку, и его надо за это наказать.

Я говорю не всерьез, но что-то в моих словах задевает Себастиана за живое, потому что он хмурится, будто моя догадка верна.

– Но мы оба в проклятом замке, за что же ты наказана? – интересуется он.

На секунду мне становится трудно дышать.

– Мой отец – детектив… был детективом. Хорошим. У него я научилась вести расследование, я приехала сюда, чтобы выяснить, что случилось с моими родителями в метро. Если существует какое-то заклятье, как ты говоришь, то мы должны выяснить вместе всё о нем. При одном условии.

– Ты ставишь мне условия?!

– Ты больше никогда не прикоснешься ко мне без моего согласия, – быстро говорю я, испуганная тем, что не сумею сказать то, что нужно. – Договорились?

– Ни в коем случае, – рычит Себастиан, он явно не привык получать приказы.

– Значит, ты не хочешь ни работать со мной, ни убить меня, – размышляю я. – Чего же ты хочешь?

– Правды.

– Думаешь, я не хочу правды? – огрызаюсь я. – Я понятия не имею, почему ты здесь и почему умерли мои родители, виновата ли в этом моя тетя…

– Мне не это интересно, – перебивает Себастиан меня, – самая большая загадка трагедии в метро не в том, почему все погибли, а в том, почему ты выжила.

Я даже не знаю, что на это ответить.

– Считаешь… у меня есть магические способности? – удивленно спрашиваю я.

– Не совсем! – Он внимательно смотрит на меня, пока говорит, пытается понять что-то по выражению моего лица. – А ты не думала, что черный дым – это защитное заклинание, которое наложили на тебя, когда ты была маленькой?

Меня поражают его слова. Я задумываюсь, может ли черный дым быть защитным заклинанием? Я видела его в метро и еще раз, когда Себастиан меня укусил.

– Почему же я ничего не видела сейчас, когда ты метал в меня кинжалы?

Он кивает, как будто уже обдумал ответ на этот вопрос:

– Думаю, тут большую роль играет намерение. Только реальная угроза жизни активирует защитное заклинание.

Проходит почти минута, прежде чем я осознаю, что он только что сказал.

– Хочешь сказать, что ты не собирался убивать меня сегодня?

Себастиан снова придвигается ближе, только на этот раз смотрит мне прямо в глаза. У него холодный, стальной взгляд.

– Если бы