Замок проклятых - Ромина Гарбер Страница 21

Слова вырываются неожиданно, против воли, так же как случилось во время разговора с Беатрис. Чудовище-тень злобно смотрит на меня. Сомневаюсь, что ему понравился мой тон.

– Что такое черный пожар? – спрашивает Себастиан – он прочел список странных происшествий, который я составила.

– Довольно! – Я хватаюсь за голову, страстно желая, чтобы он исчез. – На этот раз тебе придется выбирать: или ты покажешь пурпурную комнату, или убирайся к черту из моей головы!

– Я же сказал тебе, что не знаю. Ты не веришь мне?

– А почему я должна тебе верить? Я ничего о тебе не знаю. Откуда ты взялся? Почему ты здесь? Кто ты такой?

– Я Себастиан.

– Великолепно! – Я устала от игр собственного разума. – Понимаю, что тебя нет в действительности, но где-то глубоко в моем мозгу спрятана информация, которая мне очень нужна, так что выкладывай уже, где комната!

Он хмурится, будто я говорю на непонятном языке.

– Ты явно нездорова.

– Догадался наконец.

Себастиан удивленно таращится на меня, как мне кажется, целую минуту. Затем раздается ужасный вой, и черты чудовища искажаются от боли, будто его подстрелили. Я шарахаюсь в сторону, когда он сгибается пополам. Себастиан не в силах поднять голову и взглянуть на меня.

– Что происходит? – спрашиваю я.

Он не отвечает. Его глаза превратились в щелочки, рот открыт. Видимо, он испытывает сильнейшую боль. Вот что происходит, когда приказываешь галлюцинации исчезнуть!

– Где болит? – спрашиваю я, это то, что приходит мне в голову.

– В-в-везде, – выдавливает он из себя. У него вовсе не хриплый голос. Он издает какой-то прерывистый странный звук, напоминающий вой или помехи в радиоприемнике, или…

– Ты так смеешься?!

Себастиан снова издает нечто, похожее на громкое завывание, теперь ясно слышно, что это смех.

– Ты… – Он с трудом пытается что-то сказать: – Ты решила, что выдумала меня?

Я присаживаюсь на край кровати. Не знала, что монстры бывают веселыми и умеют хохотать, и теперь понимаю, почему. Это выглядит жутковато.

Себастиан все еще стоит, согнувшись пополам, но, похоже, он выдохся и неловкое зрелище вот-вот подойдет к концу. Мне все равно, насколько это для меня опасно, но я страшно на него сержусь:

– Какого черта ты…

Тут он поднимает голову, и я вижу его лицо. Улыбка чудовища-тени выглядит как вспышка сверхновой. Серебряные галактики его глаз сияют, а кожа свежа, как земля после бури. Это ослепительное зрелище заставляет меня почувствовать себя такой крошечной и незначительной, а я-то надеялась осадить его. Но я забыла, что хотела сказать.

– Ты высокого о себе мнения. – Голос Себастиана приобретает какую-то непривычную легкость.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.

– Ты считаешь себя моим создателем!

В его лице столько самодовольства, что я жалею, что у меня нет зеркальца, я бы показала ему, каков он.

– Докажи, что ты настоящий. – Я скрещиваю руки на груди. – И что во всем виновато заклятье.

– Какие доказательства тебе подойдут? – В его голосе звучит сушь бескрайней пустыни. – Ты не веришь, что я существую, даже когда я стою перед тобой.

– Расскажи что-нибудь о себе, – требую я.

– Если тебе так хочется поговорить, начинай первая.

– В смысле?

– Кто ты такая?

Он заговорил вдруг как гусеница из «Алисы в Стране чудес».

– Ты знаешь кто, – отвечаю я, тяжело вздыхая, – ты видел меня в новостях несколько месяцев назад…

– Я слышал, что отец не защитил тебя от смертельного газа.

Я буквально деревенею при упоминании папы.

– Это глупость,– говорит он тихо и как будто угрожающе,– ни один человек не способен защитить своего ребенка от brujería[39].

Верхний свет мерцает, и я поднимаю голову.

– Снова свет мигает, как в прошлый раз, – говорю я, открываю дверь и выхожу в кроваво-красный коридор.

Себастиан уже рядом со мной, движется как тень, а не человек и даже не зверь, а нечто совершенно иное. Мерцающие лампы вновь ведут меня в правое крыло замка к собору.

– Опять? – спрашивает он, не скрывая раздражения.

– Я следую за мерцанием. Мне кажется, оно хочет привести меня в пурпурную комнату.

– С чего ты так решила?

– А с чего ты решил, что трагедия в метро – это результат заклятья?

Он хмуро поворачивается ко мне.

– А что еще, если не заклятье, могло вызвать межпространственное смещение?

– Какое смещение?

– То, что стало причиной этих смертей, вырвало меня из родного мне пространства, из моего дома. Только могущественная bruja способна на такое.

– А где твой дом?

На этот раз он не отвечает. Наверное, я еще не успела придумать предысторию моему чудовищу-тени.

Тем не менее мне нужно как-то разрушить эту галлюцинацию, и лучшее, что я могу придумать, – это подловить его на нелогичности в рассказе.

– Ты сказал bruja, – замечаю я, – почему ты произносишь это слово по-испански?

Он обдумывает ответ, говорит не сразу:

– Я прочел все книги в этом замке, чтобы выучить языки вашего мира. Большая их часть на испанском, поэтому этот язык я усвоил лучше остальных.

– А ты знаешь, где здесь библиотека? – с любопытством спрашиваю я.

Он наклоняет голову и изучающе смотрит на меня.

– Ты что-то много вопросов задаешь. Хватит, теперь моя очередь. Расскажи о мерцании, которые видишь.

– Тут нечего рассказывать: лампы загораются и гаснут с невероятной скоростью.

– Сейчас они мерцают?

– Нет, – отвечаю я, оглядывая невзрачную комнату, примыкающую к собору.

Мне вдруг приходит в голову, что лампы ни разу не мерцали внутри этого темного помещения, напоминающего по виду пещеру. Значит ли это, что мы пришли куда нужно? Здесь нет ни мебели, ни окон. Эта пустая комната ничем не отличается от других… Вот только в ней постелен красный ковер. Я не видела, чтобы где-нибудь еще в замке были ковры.

Я наклоняюсь и приподнимаю ковер – под ним каменный пол.

Себастиан резким движением отбрасывает ковер в сторону, и мы видим крышку с металлическим кольцом. Похоже, здесь люк.

Себастиан поднимает крышку люка, спускается вниз и растворяется в темноте. Я медленно иду вслед за ним по каменным ступеням. Мы оказываемся в холодном подвале со стенами из серого камня. Светит только одна свеча, но она закреплена так высоко, что почти ничего не освещает.

Я двигаюсь будто в трансе, ведомая забытыми воспоминаниями детства. Я точно помню, где находится потайная дверь, о которой, как мне казалось, знала только я. Я провожу рукой по камню в форме яблока, который, как я когда-то верила, двигался и повиновался только моей воле. Что-то острое вонзается мне в палец. Я напоролась на крошечные шипы, незаметные на темном камне. Я вытираю кровь о стену, и что-то странное