Руководство для начинающего детектива-реставратора - Марк Экклстон Страница 17

Через десять минут Астрид выехала на вересковую пустошь. Тропа изменилась, она пошла по укатанному торфу и белому песку с галечными отметинами. Девушка слезла с велосипеда и дала ему упасть в гудящий от пчел вереск. Ландшафт постепенно спускался к морю. Он был расчерчен тропинками, связывавшими между собой рощицы, заросшие болотца и облачка желтого дрока. За пустошью виднелся широкий залив, разбитый на кусочки лесистыми островами и бурлящими проливами. Вдалеке, в узкой его части, отходил на противоположный берег паром. Через его кильватерный след к морю пробивался другой паром, в три раза больше первого. На той стороне пролива к скалам прилепилось белое здание. Отличное место для гостиницы, если это именно она.

Астрид глубоко вдохнула. В воздухе чувствовались сосновая смола и сладковато-кокосовый запах дрока. По пути сюда тщательно обдумать Дело – так девушка решила его называть – не вышло. Пришлось сосредоточиться на том, чтобы не упасть. Но сама по себе прогулка того стоила.

Девушка снова взобралась на велосипед и проехала по гребню холма до перекрестка. На обочине стоял деревянный столб с направленными в разные стороны указателями. «Эгглстон Рок», «Ист Крич», «Уорт Матреверс»… – названия будто из Средиземья. У основания столба нашелся указатель «Шелл Бич», направленный вниз. Дальше велосипед катился под уклон, и в конце концов Астрид оказалась в мрачном овраге, ведущем к морю. По обеим сторонам темнели высокие папоротники, местами – с блестящими оливково-зелеными языками. Остальные растения только возрождались к жизни – зеленые костяшки прорывали слои мертвых листьев.

«Шелл-Бич-кафе» обнаружилось в самом низу дорожки, на границе песка. Оно занимало собранный из старых досок деревянный вагончик с навесом из парусины. Конструкция чуть склонялась к морю, будто, выброшенная штормом, она страстно желала снова отправиться в плавание. На стоявшей на песке металлической доске были нарисованы леденцы и мороженое. Перед вагончиком расположились корзины, наполненные пластиковыми лопатками, трепетавшими на морском ветерке яркими вертушками и рыболовными сачками на бамбуковых ручках. Кэт нашлась внутри – поставила локти на прилавок и углубилась в журнал.

– Привет!

Кэт подняла голову.

– Привет, это ты!

– Так и думала, что найду тебя здесь. – Астрид прислонила велосипед к стенке кафе.

Кэт нырнула под прилавок и выпрямилась, держа в руках банку апельсиновой «Фанты» и шоколадный батончик в фиолетово-красной упаковке с надписью Chomp[17] на боку.

– Прошу. За счет заведения.

– Очень мило, спасибо. – Астрид взяла и то и другое, а Кэт опустила на окошко продавца жестяной ставень.

Позади Астрид послышался тихий вздох.

Там стоял рыхлый мальчик, из одежды на котором были только мокрые, покрытые песком плавки.

– Закрыто, – сказал он.

– Хочешь такой? – Астрид протянула ему батончик.

Мальчик скривился.

– А у вас есть «Твирл»[18]?

– Я что, похожа на Вилли Вонку[19]?

Мальчик смерил ее взглядом.

– Немного. – Он взял батончик и неслышно удалился в сторону переполненного пляжа.

Кэт вышла из двери сбоку.

– Пойдем отсюда.

Они пошли по верхушке дюн мимо пляжных домиков пастельных цветов. Вскорости толпы отдыхающих стали редеть. Большинство, казалось, как увидели песок, решили дальше не идти. Уже в ста ярдах от кафе на пляже была только горсточка людей. Девушки присели во впадине в дюнах, Астрид открыла банку «Фанты», на которой было написано «продажа поштучно запрещена»[20]. Вкус сладкий и терпкий – то, что нужно после долгой велосипедной прогулки.

– Кэт, много утром было работы?

– Могло быть и больше. Рядом есть еще кафе, от «Английского фонда». Все туда ходят.

– В самом деле?

– Да, и там все сильно дороже. Я этого не понимаю. Люди отваливают пять фунтов за мешочек ирисок только потому, что на нем красуется чертов дубовый лист.

– Очень странно.

– Выжимают все соки из простых людей, как по мне. Неправильно это. – Она сбросила босоножки. – Тебе стоит с ними потолковать, когда там будешь.

– Посмотрю, что можно сделать. – Астрид сняла туфли и погрузила ступни в песок. Тонкой струйкой он просачивался между пальцев, подобно теплой воде. Как можно было забыть, что это так приятно? Да и сам этот пляж? Она наверняка бывала здесь с дядей. Может, еще получится вспомнить. – Кстати, Кэт, – лучше поскорее с этим разделаться, – знаешь кого-нибудь по имени Д. Девайн?

– Сейчас подумаю. Хм, должно быть, это Джеральд Девайн. Он держит в городе магазин антиквариата. Близко его не знаю. Что тебя интересует?

Астрид надеялась, что Кэт не станет спрашивать. Насчет Саймона она ей так и не призналась, и добавлять к этому еще одну ложь считала неправильным. Она знала, как это больно, когда тебе лгут. С другой стороны, хотелось выиграть время для расследования, пока по деревне не поползли слухи.

– Ну, я нашла в Шерборн-холле его бумажник, надо бы вернуть.

– Ясно. Он владелец «Девайн-Антик». Рядом с церковью. Если поторопишься, застанешь его там сегодня днем.

– Спасибо, поеду тогда попозже. – Она смотрела на море. Ветер гонял рябь по мелководью. – Кэт, твой брат, который владеет кафе, – вы много общаетесь?

– Да, он хороший. У меня четверо братьев и куча дядей с тетями. Большая-большая семья.

– Это же здорово?

– Нормально. Только все помнят твои косяки и не дают о них забыть. «Ой, Кэти, – она усилила свой акцент, – помнишь, как ты в школе подожгла мусорные баки? Или тот случай с коровой и сидром? Ага, ага». – Она фыркнула себе под нос, вспоминая прошлое. – Неважно. А у тебя как?

– У меня маленькая семья. С довольно прохладными отношениями, если начистоту.

– Расскажи.

– Папа был арт-дилером. Очень его люблю, но он вышел на пенсию и уехал в Испанию, так что мы не видимся. Прохлаждается, попивает вино и крутит черно-белые видеокассеты с записями полковых оркестров. С дядей они давным-давно рассорились, из-за чего – не знаю. Потому отца и в завещании нет. – Она бы никогда так не разоткровенничалась со случайным знакомым. Но Кэт, похоже, не из тех, кто станет осуждать. – Мама живет в деревне в Нортумберленде, в большом доме. Разговаривает только с собаками – считает, что они ее понимают. И с малым народцем, что присматривает за домом.

– Малый народец? Гномы, что ли?

– Нет, местные умельцы, которые занимаются бытом. Сантехники, садовники – она их зовет «мой малый народец». Вообще у меня еще есть сестра, но мы почти не общаемся. Когда папа бросил маму, она встала на его сторону. Хотя мы все знаем, что виновата «ужасная Дженнифер». Это его вторая жена. Она давно сбежала.

– Да уж, ну