Дорогуша - Си Джей Скюз Страница 14

13. Освоение стенографии.

14. Освоение юридической лексики.

15. Умалчивание о бесконечных сексистских и просто неприличных комментариях Лайнуса, о том, что Майк Хит воняет котами, и о том, что Клавдия просто в целом злобная стерва.

И тут нет еще даже половины всего, что я для них сделала!

После обеда кто-то раздавал пончики, и я один съела. Иди лесом, талия.

По дороге домой опять заехала в Уиндуисл-корт. По-прежнему ни слуху ни духу от Нашего Общего Друга. За углом находится дом с квартирами для престарелых и инвалидов под названием Уинчестер-плейс. Я припарковалась у ворот и стала наблюдать за людьми, которые выходили из дома. И за теми, которые входили. Внимательно осмотрела всю улицу в поисках красноречивого «педо-граффити» или стариканов в зеленых дафлкотах. Ничего. Боюсь, поездки туда мне вредят. После них мне еще нестерпимее хочется убивать. Но не ездить туда еще хуже, потому что тогда получится, что у меня нет вообще ничего. Только жизнь. И Крейг.

«МастерШефа» сегодня отменили ради экстренного выпуска «Панорамы», посвященного кампании жесткой экономии. Вскользь осветили и наш бунт – у Рона вместе с мэром взяли на эту тему интервью. Я швырялась орешками в экран, как в тот раз, когда его показывали в «Погоне» [26]. Но его все равно оттуда быстро вышвырнули, спасибо Олли Мёрсу [27].

И мне, и Крейгу готовить было неохота, поэтому мы пошли за «Нандос» [28]. Целлюлит, какие-то вопросы?!

Четверг, 1 февраля

1. Лайнус Сиксгилл.

2. Семья Лайнуса Сиксгилла.

3. Друзья Лайнуса Сиксгилла.

4. Соседи Лайнуса Сиксгилла.

5. Зубной врач Лайнуса Сиксгилла.

6. Зубной врач соседей Лайнуса Сиксгилла.

7. Секретарь на ресепшен у зубного врача соседей Лайнуса Сиксгилла.

Сегодня утром я увидела цветные распечатки завтрашней первой полосы – и угадайте что?! МОЯ ФОТОГРАФИЯ НА ПЕРВОЙ ПОЛОСЕ!

В восторге ли я?!

Нет, я ни разу не в восторге, и знаете почему? Потому что этот УШЛЕПОК, этот самовлюбленный ЧЛЕНОНОГ С ГАРГАНТЮАНСКОЙ ЖОПОЙ, этот Лайнус-Вагиналус-Сиксгилл загадил всю полосу своим тупым уродским именем. Приписал себе ВСЕ заслуги. Он написал текст, и он же сделал снимок, а Рианнон отправляется на три веселых буквы, доброй ночи. Странно еще, что он не написал, что одна из двух фигур на фотографии – тоже он! Джефф за меня не заступился. Просто сказал: «Ну да, так я и думал».

Ага, Джефф, спасибо. Если бы у меня было больше средних пальцев, они все были бы твои.

Короче, он следующий. Сиксгилл-Лживая-Жопа – следующий в списке, он обошел всех остальных. Просто разбейте защитное стекло и передайте мне чертов топорик.

Я больше не хочу сегодня об этом говорить. Я хочу обожраться, обосраться и умереть. Или сначала умереть, а уж потом обосраться. Насколько я знаю, такое бывает. И еще когда рожаешь. Буэ. Ну и мир.

Пятница, 2 февраля

В общем, я попросила новый контракт, прошло ровно три года с тех пор, как я пришла в компанию, – и ровно два года с тех пор, как мне последний раз повышали зарплату. И знаете что? Хотите, может быть, ради прикола попробовать угадать, что сказали Рон и Клавдия?

Они. Сказали. Нет.

Правда, новый контракт я все-таки получила – я еще на год остаюсь ассистентом редакции, с гарантией, при этом я, как следует из текста, «надежный, незаменимый и ценный член нашего коллектива» – но все-таки не настолько ценный, чтобы поднять мне зарплату хоть на один гребаный фунт. Ну потому что им сейчас надо «затянуть пояса».

– Боюсь, наш горшочек с деньгами совсем опустел, – сказал Рон.

И я, вся такая в образе низкооплачиваемой дурищи, просто пошла себе прочь, покачиваясь, как печальная мошонка.

Потому что как-то так вышло, что, несмотря на пальму в горшке за пятьсот фунтов, которую они только что купили для ресепшен, и несмотря на кофемашину за пять штук и гигантскую раму с Ван Гогом на лестничной площадке первого этажа, несмотря на новые ковры и жалюзи, новые шкафчики для документов, новые компьютеры для Рона и Клавдии, пятизвездочные тимбилдинг-бля-выходные в Литам-Сент-Эннс и сумасшедше дорогую рождественскую вечеринку в гольф-клубе (шампанское включено) – несмотря на все это, горшочек, мать его, опустел. Совсем.

Я представила себе Рона и Клавдию в горшочке – в таком, знаете, гигантском котле с кипящим маслом, как в средние века. Вот они висят, привязанные спиной друг к другу, над клокочущей жижей и вопят, и пальцы ног уже касаются кипящей поверхности. И вот их мучительно, дюйм за дюймом, опускают все ниже в обжигающее масло, голая кожа становится все краснее и краснее и потихоньку отстает от плоти, на лице у Клавдии – страшные муки, а Рон потеет, рыдает и молит о пощаде, пока наконец сладкая смерть не избавляет его от страданий.

Да-а, именно так. Боже, я сама СГОРАЮ от желания снова убивать. Сгораю. Почти физически это ощущаю.

Но зато теперь я хотя бы знаю, насколько меня ценит команда «Газетт». Меньше, чем кофемашину. И меньше, чем раму с репродукцией. И даже меньше, чем ублюдочную пальму. Такая несправедливость режет меня, как консервный нож – банку с солониной.

И вишенка на торте: ни о какой журналистской стипендии тоже не может быть и речи. Они, типа, «уже давно кое-кого приметили». Клавдия сказала, что «я напрасно себе что-то нафантазировала» – в конце концов, ведь я всего лишь «ассистент редакции».

Ну, в общем, да, я по-прежнему всего лишь «Абстинент Фекации» – и пребуду им вовек.

М.У.Д.А.К.И.

Как же все несправедливо. Это я должна быть главной в редакции, а не Рон. Это я должна обращаться с людьми, как с дерьмом, а не Клавдия. Я делаю тут почти всю работу. Это должен быть мой за́мок, а их жирные рожи должны быть насажены на длинные колья у главных ворот, чтобы я каждое утро смотрела, задрав голову, на их лица с отпавшими челюстями и просто уссывалась.

Эй Джей сегодня держался со мной прохладно. Думаю, Клавдия прочитала ему лекцию о том, как важно фокусироваться на работе, а не на женщинах, если он хочет от нее хорошее рекомендательное письмо, – а то он и в самом деле многовато времени проводит, нависая над столами сотрудниц, – со всеми трындит, рассказывает про жизнь в Австралии, про то, что на Рождество там всегда жарко, и про то, как он часто ходит серфить со своими друзьями Подзом и Доббо.

Но я знаю, как к нему подступиться. Знаю, как заманить его к моему столу. Возьму и сыграю на нем, как на диджериду [29].

После работы заезжала к маме и папе посмотреть, как там Мадам. Она, скажем так, получше. Сорвала на ней дурное настроение, наверное, зря, ведь она-то в нем не виновата, ну да ладно. Оставила ее безвольной кучей на полу. В доме по-прежнему воняет, так что опять повтыкала везде освежители воздуха.

Очень хочется консервированной солонины – с тех пор, как о ней написала. Наверное, заскочу в «Лидл».

Суббота, 3 февраля

1. Знаменитости, которые рожают одного ребенка и тут же выпускают книгу о том, каково это – родить ребенка, как будто они вдруг специалисты.

2.