Дорогуша - Си Джей Скюз Страница 13

– В ближайшие недели о себе будут рассказывать десять женщин, и я одна из них. Но понятно, что я не выиграю.

Последнюю фразу я добавила просто из кокетства, потому что прекрасно знала, что обойти меня сможет разве что какая-нибудь уж совсем икона.

– Что значит, ты не выиграешь? – возмутилась Пидж. – Перестань, тут нужен позитивный настрой!

– А кто еще в финале?

Во взгляде Мел читалась отчаянная надежда, что конкурентки у меня такие сильные, что шансов на победу у меня не больше, чем у котенка в печи для пиццы.

– Ну, во-первых, женщина, которая очень долго не выходила из дома, а потом сбросила девятьсот фунтов и стала учительницей физкультуры. Еще – адвокат-правозащитница, которая спасла целую толпу сирийцев…

Улыбка у Мел начала подергиваться.

– …какая-то женщина-политик без рук и ног, которая прошла через всю Канаду. Библиотекарша-трансгендер, больная диабетом, взявшая под опеку более тысячи детей. Ну и еще две тетки, которые десять лет просидели взаперти в подвале. Кажется, это все.

Мел засмеялась. Реально.

– О боже. Похоже, жесткая будет борьба. Возможно, жюри тебя пожалеет, потому что ты тогда была ребенком.

– Вообще-то Малала [24] тоже была ребенком, когда ее подстрелили, – сказала Пидж и шумно втянула в себя флэт уайт. – И все-таки то, что тебе пришлось пережить, Ри, – это просто немыслимо. Ты обязательно должна что-нибудь выиграть. Какая у них там система – золото, серебро, бронза?

– Вряд ли. Слушайте, ну вы же не забыли, что я несколько лет была национальным достоянием? – сказала я, слегка взбешенная тем, что они так уперто убеждены в том, что я непременно проиграю. Нежным душистым горошкам вроде меня жизненно необходимо всеобщее внимание, иначе мы чахнем.

Пидж пососала кончик своей французской косички и бросила на Мел такой взгляд, что я буквально услышала, как он хлестнул ее по лицу.

Мел вздохнула и положила еще два кусочка сахара себе в латте.

Ну уж нет, подумала я, идите к черту. У меня есть ВСЕ шансы победить. Видеозапись, которую вечно пускают во время моих интервью, – ту, где мое безжизненное тельце выносят из дома двенадцать по Прайори-Гарденз, – всегда вызывает у людей слезы. И та запись, где я сижу и молчу рядом с папой на диване в передаче «Сегодня утром», и документальный фильм, который сняли на Би-би-си, чтобы отпраздновать мой выход из больницы. Да я была, мать вашу, ГЕРОИНЕЙ – ну, в стародавние времена. Ну ладно, с тех пор прошло уже больше двадцати лет, но все же. Когда это случилось, я была намного младше, чем Малала, и с травмой справилась ни хрена не хуже, чем она, а может, даже и лучше.

Я хотела продолжить отстаивать свое право на победу, но было поздно: корабль нашей беседы уже поднял паруса.

– Слушайте, возвращаясь к теме свадьбы, представляете, тетка с тортом меня обломала: не прошла гигиеническую сертификацию! У нее в расстоечном шкафу нашли мышиные какашки. Ситуация – полный пипец! Ри, можешь дать номер той женщины, которая делала лимонный кекс для Крейга?

Среда, 31 января

1. Люди, которые митингуют, и из-за них отменяется «МастерШеф».

Сегодня меня бесят даже младшие редакторы. Они все такие зашибенно предсказуемые, такие довольные.

Билл-Яйцетряс (тот, который ежедневно напоминает нам о том, что он пережил рак яичка, даже когда разговор вообще никаким боком не касается ни рака, ни яиц) ВСЕГДА приносит с собой на обед сырный ролл и пакет чипсов, а по телефону говорит фразочки вроде «всего наилучшего» и «молодчага».

Кэрол поет в хоре, живет без мобильника и со строгой периодичностью носит все время одни и те же два платья, одно – розовое с высокой фиолетовой горловиной, второе – зеленое с красной высокой горловиной.

Еще есть Эдмунд, наш редакционный «краш», слегка экзотичный (родился в Швейцарии, учился в частной школе, мажор до мозга костей) и со стрижкой как у моего шестилетнего племянника. Он никогда не ругается, а вместо этого пользуется восклицаниями вроде «офонареть» и «божечки» и каждый день в 11:32 открывает банку диетического «Лилта». В одиннадцать. Тридцать. Два. Ни минутой позже.

Я все утро обновляла сайт и странички наших соцсетей: Клавдии хочется «больше интерактива с подписчиками». Вечеринка «Приходи со своей метлой», состоявшаяся после беспорядков, получила большой отклик, и Клавдии захотелось «разогреть аудиторию инстаграм [25]-странички». Как можно разогреть кого-нибудь темой уборки? Тверк со шваброй? Фото в широком полуприседе верхом на метле? О каком разогреве может идти речь, если у нас на страничке люди в костюмах Робин Гуда танцуют на лужайке английские народные танцы, а представительница Женского института читает лекцию о пуговицах? Наш инстаграм – это сплошь цветочные композиции, любительские снимки с Ярмарки Еды, где толстые мужики едят копченую свиную шею, и одна фотография, на которой завхоз Эрик грузит ящики. Мне не разрешается постить туда что-нибудь хотя бы призрачно интересное типа мертвого наркомана в парке или женщины, которая въехала на инвалидном электроскутере в реку. Господи, это была просто убийственная ржака. Я тогда впервые в жизни чуть не описалась в общественном месте, если не считать вечеринки в честь моего двадцатиоднолетия.

Рона сегодня не было. Хочу попросить его о повышении зарплаты – ну или хотя бы спрошу, есть ли у него представление о том, когда будет назначена стипендия на журналистское обучение. Каждый год в январе они выбирают одного стажера, и он отматывает у них срок, пока не дослужится до какой-нибудь должности постарше. Лайнус и сам начинал как младший сотрудник, и Клавдия тоже, и Майк Хит. Ну конечно же, после всех материалов, которые я для них подготовила, они увидят, что мне просто необходимо получить нормальное специальное образование. У меня тут и конкурентов-то нет. Стипендия должна достаться именно мне.

Вот лишь малая часть дополнительной – то есть такой, которую я не включила в свое резюме, – работы, выполненной мною в редакции за последние три года…

1. Статья о закрытии старого кинотеатра.

2. Статья об усадьбе Риллингтон, площадке для проведения свадеб экстра-класса.

3. Статья о закрытии городского бассейна плюс эксклюзивное интервью с участником демонстрации, запустившим в шефа полиции использованным презервативом.

4. Тест-драйв нового «Ауди» плюс подробный отчет.

5. Бесчисленные рецензии на фильмы (если мне придется выдержать еще одного «Бонда», очередной «Марвел» или новую Киру Найтли, я подложу под ксерокс бомбу!).

6. Сто миллиардов интервью с парами, празднующими золотую свадьбу, – с пугающе волосатыми лицами, в гостиных, пропахших мочой, с чаем, подернутым жирной пленкой, разлитым по щербатым чашкам, и непрекращающимися рассказами про их автомобиль «Моррис Майнор».

Я могла бы продолжать бесконечно. И, поскольку это мой дневник, я и в самом деле продолжу…

7. Предоставление Дзынь в качестве подопытной крысы в распоряжение нового салона красоты для собак на Милфорд-стрит, хотя это ее травмировало и у нее потом на ухе была сыпь.

8. Фотографии для статьи об электростанции.

9. Фотографии для статьи о беспорядках.

10. Фотографии для раздела «Сельская жизнь» (богатые папики в крикетном клубе).

11. Отзывы на двенадцать ресторанов под псевдонимом Гастон Анфуаре.

12. Еженедельные походы в суд на слушания дел нарков,