13-й демон Асмодея. Том 4 (СИ) - Ангел Илья Страница 36

Этой ночью мы все проснулись от рёва Белова. А потом мы строились, потом отжимались, потом Мазгамон опять что-то накосячил, и мы снова отжимались. К пяти утра абсолютно у всего курса и родилась эта навязчивая идея — убить этого придурка максимально жестоко. Потому что пока мы отжимались, представляя себе, что с ним сделаем, Белов орал на стоявшего перед ним Мазгамона, который не отжимался вместе с нами!

Утром мы все поднялись невыспавшиеся и злые. Взгляды, которые бросали на Довлатова, не предвещали ему ничего хорошего.

— Коленька, ты сегодня был просто в ударе! — язвительно сказал ему Малышев, когда мы шли на наш первый урок сексопатологии.

— Да что я такого сделал? — взвился демон. — Я всё равно не сумел бы вас защитить, если бы произошло нападение.

— В твою задачу не входило нас спасать, а предупредить об опасности как нас, так и офицеров, — ласково проговорил Вяземский, подходя к нему с другой стороны.

— Как предупредить? — буркнул Мазгамон. — Когда Белов вошёл, какой-то купол опустился, и я не мог призвать дар.

— Вербально, Коленька. Как показала практика, кричать ты можешь очень громко, — и Вяземский так улыбнулся, что демон спрятался за меня. Я только вздохнул и выволок его у себя из-за спины.

— Не бойся. Тебя будут убивать на заставе, чтобы на происки врага списать, — сказал я, подходя к кабинету. Вот кого-кого, а Велиала я не горел желанием видеть вообще никогда.

— Вот спасибо, умеешь ты утешить, — пробурчал Мазгамон.

— Всегда пожалуйста, — мы пропустили всех и остались в коридоре одни. До начала занятия оставалось ещё семь минут, и мы вполне могли поговорить наедине. Очень тихо, разумеется. — Мазгамон, ты что, не мог как следует перетрясти память этого Довлатова? — зашипел я ему на ухо. — Какого хрена ты творишь?

— Я тщательно пересмотрел его память, Фурсамион, он всегда так себя вёл, — зашептал в ответ демон. — И кстати, если ты ещё не знаешь, но именно Николай Довлатов написал тебе какую-то гадость в дневнике. Денис, оказывается, в увольнительной прямо у него из-под носа весьма раскованную вдовушку увёл.

— О как, — я даже опешил. — А мне почему-то казалось, что Дениска праведником и девственником был.

— Ага, держи карман шире. Ты сам говорил, что это военная Академия! Здесь нет праведников и девственников. Ни одного! Ну, разве только на младших курсах. И вообще, мне кажется, что за мной следят. Что в этой Академии полно демонов, — заявил Мазгамон.

— Мазгамон, мы с тобой демоны, а другой посторонней демонической ауры я не ощущаю, — процедил я.

— Ты не демон, — засопел он. — И вообще, ты должен меня защищать, и я всячески тебе в этом помогаю.

Я долго на него смотрел, потом покачал головой и вошёл в класс. Велиал уже был здесь. Он сидел за преподавательским столом и что-то читал. Почувствовав меня, он оторвал взгляд от книги и широко улыбнулся, я же поплёлся к своему месту. Хоть бы нас поскорее уже в тот приграничный госпиталь отправили, что ли. Туда Велиал точно не потащится, и я хоть немного от него отдохну, потому что чем-то задним чую, здесь он мне спокойно жить не даст.

Я занял место в первом ряду, единственное свободное напротив нашего нового приглашённого преподавателя, сразу встретившись с Велиалом взглядом. Он перестал улыбаться, внимательно на меня посмотрев, после чего поднялся на ноги и обошёл преподавательский стол, прислонившись к нему бёдрами и сложив руки на груди.

— Да подвинься ты, — прошипел мне на ухо Мазгамон, вытаскивая, как прилежный ученик, тетрадь и ручку. Я подобным даже заморачиваться не стал. Не понимаю, что Велиал может поведать такого, чего бы я не знал после нескольких лет совместного проживания с Пхилу.

— Ты серьёзно? — я удивлённо посмотрел, как демон раскрывает тетрадь и усердно выводит на первой странице тему сегодняшнего занятия.

— А что такого? — посмотрел он на меня кристально честными глазами. — Не всем удаётся послушать лекцию от самого Падшего, — прошептал он.

— Было бы там, что слушать. Алевтина Тихоновна не даст соврать, — громче, чем следовало, проговорил я, улыбнувшись падшему архангелу.

— И так, если все в сборе, то, пожалуй, приступим, — мягким, вкрадчивым голосом проговорил Велиал, обводя пристальным взглядом тут же притихших курсантов. Он взмахнул рукой, и на доске позади него начали сами собой появляться слова и какие-то схемы. — Сегодня у нас вводное занятие, на котором я расскажу, чем вообще занимаются врачи-сексопатологи. Дальше наши занятия станут куда интереснее.

Я не заметил, как начал проваливаться в дремоту. Голос Велиала действовал успокаивающе, я бы даже сказал, умиротворяюще. Я не следил за тем, о чём он говорит, что чертит и показывает на доске, краем сознания цепляясь за отдельно взятые слова.

— Курсант Давыдов! — я встрепенулся и поднялся на ноги. — Ага, Давыдов, значит, — прищурился он, делая какую-то пометку в своём блокноте. — Повторите нам, какие три концепции сексопатологии известны на сегодняшний день, и какая из них, на ваш взгляд, имеет место быть, для решения проблем сексологических больных?

— Эм, — я обвёл взглядом аудиторию, отмечая затуманенные взгляды курсантов. Каждый из них чуть ли не с благоговением смотрел на нашего нового преподавателя. Ага, всё-таки мне не показалось, и Падший использовал лёгкие чары, которые заставляли слушать его, открыв рот. — Позёр, — прошептал я. На демонов подобное не действовало, поэтому Мазгамон, как и я, сидел, насупившись, разглядывая совершенно неразборчивые каракули в своей тетради.

— Возможно, — также тихо ответил Велиал, но я прекрасно его расслышал. — Но гораздо приятнее работать с заинтересованной публикой, тебе ли этого не знать, Фурсамион. Так вы ответите на мой вопрос? — уже громко спросил он.

— Монодисциплинарная, мультидисциплинарная и междисциплинарная, — ответил я, стараясь не заработать косоглазие, глядя в тетрадь Мазгамона, чтобы не нарваться на какой-нибудь наряд. Он лично наказать нас не мог, но передать замечания Белову — запросто. — И никакая из них не может являться истиной для лечения вышеуказанных проблем. И я совершенно не понимаю, для чего нам нужна эта бесполезная информация.

— Садитесь, курсант Давыдов, — сделал какой-то странный акцент на моей фамилии Велиал, так и не ответив на мой вопрос.

— Слушай, — наклонился ко мне Мазгамон. — Тебе не кажется, что здесь пахнет серой?

— Нет, — поморщился я. — Тебе что, заняться нечем? Хватит уже себя накручивать. Кто в здравом уме по доброй воле попрётся на тринадцатую землю? Велиал и ты — явное доказательство, что это место открыто только для психически нездоровых ангелов и демонов.

— Господа, я вам не мешаю? — тихо осведомился Велиал, глядя при этом на Мазгамона.

— Нет, что вы. Просто курсанту Довлатову везде демоны мерещатся, — ответил я вместо своего страдающего манией преследования соседа.

— А я уж и не думал, что вы заметите, — усмехнулся Падший и щёлкнул пальцами. Я посмотрел на стрелку часов, висевших над доской. Она застыла на месте, повинуясь влиянию силы архангела. Все курсанты замерли в самых разнообразных позах, кроме нас с Мазгамоном и ещё парочки, имён которых я не запомнил, занимающих дальние парты. — Пошли вон! — рявкнул Велиал, и теперь уже до меня донёсся запах не только серы, но и самой Преисподней.

Приказа самого Падшего ни один из обычных демонов не мог ослушаться. Помещение класса тут же заполнил чёрный дым, устремившийся наружу в открытое окно. Велиал покачал головой и в очередной раз щёлкнул пальцами. Раздалось несколько хлопков и явственно запахло гарью откуда-то с улицы.

— Демоны легиона, — простонал Мазгамон, откидываясь на спинку стула и хватаясь за голову. — Я же говорил тебе, Фурсамион! А ты мне не верил!

— Я не чувствовал их ауру, — проговорил я, теперь уже всматриваясь в лицо каждому курсанту.

— Потому что каждый из них выше тебя по уровню, — отряхнул руки Велиал. — Мурмур повысил ставки. Что же ты ему сделал такого страшно непоправимого, что он решил проигнорировать приказ самого Повелителя? — он с интересом посмотрел на Мазгамона, раскачивающегося на стуле.