Как Азия нашла себя. История межкультурного взаимопонимания - Нил Грин Страница 84

использованием "но", более древнего персидского термина, обозначающего идола, всего лишь страницей ранее. Как мы увидим, иранские представления о буддизме, а также о коренных китайских религиях, о которых Фархад не упоминает, получат дальнейшее развитие в 1900-х годах. Однако до этого иранские представления о Китае пойдут по еще более извилистому пути интерпретации, чем у Фархада Мирзы.

Один из таких путей был открыт в 1893 году, когда бомбейское издательство Dutt Prasad Press выпустило самый подробный персидский рассказ о Китае, опубликованный до 1900 года. Книга под названием "Мират аз-Заман дар Тарих-и Чин у Мачин у Япония" ("Зеркало времен через историю Китая, Большого Китая и Японии") была составлена известным иранским издателем из Бомбея Мирзой Мухаммадом Маликом аль-Куттабом Ширази, чья продукция включала различные современные работы, а также многие классические тексты, которые он впервые поместил в доступный печатный формат. Несмотря на название книги, пояснил Малик аль-Куттаб в своем кратком предисловии, на самом деле она представляет собой сборник двух более ранних источников. Одним из них была "Книга путешествий" (сафарнама) лорда Маккартни, которую Малик аль-Куттаб частично перевел на персидский и которую Коркоран ранее использовал для своего текста на урду. Но другой текст, составивший "Мират аз-Заман", был еще более загадочным. Малик аль-Куттаб просто приписал к нему историю Китая, написанную в 970 г. хиджры (1562 г. н. э.) христианским священником по имени Иксус, которую некто Фаранги-хан затем перевел на персидский с английского.

На самом деле это был перевод не с английского, а с латыни. Переводчиком, по прозвищу Фаранги Хан, на самом деле был Мухаммад Заман, знаток сефевидского двора персидского шаха Аббаса. Заман был настолько сведущ в спорах с католическими миссионерами, что в середине 1600-х годов шах Аббас II отправил его в Рим, чтобы тот овладел языком христиан и более эффективно оспаривал их доктрины. Так случилось, что этот полемический план по созданию мусульманского "я" путем изучения латыни привел к новому восприятию христианского, а затем и конфуцианского "другого". Так случилось, что Мухаммад Заман полюбил изучаемую религию и перешел в христианство, приняв католическое имя Пауло. Опасаясь казни за вероотступничество в случае возвращения в Иран, Мухаммад, ставший Пауло Заманом, отправился в Индию Великих Моголов, где иезуиты были приняты при дворе императора Шаха Джахана. Перемещаясь между Исфаханом, Римом и Дели, он получил прозвище Фаранги-хан, "Франкский хан", или, по другой версии, Фаранги-хван, "Читатель франкского языка".

Именно в индийской резиденции одного из своих хозяев-иезуитов - голландца Хендрика Буси - Заман познакомился с латинским рассказом о Китае, который около 1650 года перевел на персидский язык, возможно, по просьбе одного из придворных Моголов. Она распространялась в нескольких рукописных копиях под общим названием "Чиннама" ("Книга о Китае") или "Тарих-и Чин" ("История Китая"), а ее источником было не что иное, как "De christiana expeditione apud sinas suscepta ab Societate Jesu" ("О христианской миссии среди китайцев Общества Иисуса") великого миссионера-иезуита Маттео Риччи (1552-1610).

Это был самый влиятельный и точный рассказ о Китае, созданный католическими миссиями раннего нового времени.

Более двухсот лет спустя первое печатное издание персидского перевода книги Риччи, сделанного Заманом (точнее, его части), было выпущено в Калькутте в 1864 году по заказу Алигархского научного общества, самого известного кружка исламских модернистов, пытавшихся адаптировать европейское образование для блага мусульман. В своем предисловии Заман указал, что автором книги является один из "христианских отцов" (хотя и без упоминания имени Риччи), который отправил книгу из Китая в Европу, где она и была опубликована. Опираясь на этот фон (но добавив к нему ошибку), на обложке калькуттского издания было указано, что Заман перевел книгу с английского (а не с латыни), предполагаемый источник, который перекликался с другими книгами, переводимыми Алигархским научным обществом. Поскольку город Алигарх находится менее чем в шестидесяти милях от Агры, где частично базировались Заман и иезуиты, рукопись перевода Замана, предположительно, попала к одному из членов Научного общества, не знавшему о его более сложном происхождении в католическом ориентализме Контрреформации. Спустя 30 лет после первого запоздалого издания в Калькутте по доступной цене в двенадцать анн один из этих экземпляров попал к эмигрантскому иранскому коммерческому издателю Малику аль-Куттабу в Бомбее, который в 1893 году переиздал его для более широкой читательской аудитории в Иране и Индии.

Что касается фактического содержания текста, то Заман проигнорировал объемный рассказ Риччи об иезуитской миссии и сосредоточился на описании географии, политической структуры, религий и систем обучения Китая. Как и Фархад Мирза, переводивший английские термины для своего "Китаб-и Джам-и Джам", Заман должен был найти персидские концептуальные эквиваленты для китайских доктрин, с которыми он столкнулся на латыни (последняя уже была переводом итальянских тетрадей Риччи). Более того, это был не просто христианский взгляд на Китай, а высокоинтеллектуализированная иезуитская интерпретация.

С первых же страниц персидский текст сигнализировал о своем европейском происхождении: название Китай (Chin) восходило к Птолемею (Bitaylmus), а затем к Марко Поло, хотя в персидском переводе Замана латинская ссылка на венецианца Марка Паулуса была преобразована в Marqus Yunani, Марка Грека. Заман также принял христианскую систему датировки до н. э., хотя и с пояснениями в виде "до рождения Господа Иисуса, мир ему". Казалось бы, простой перевод статистических данных представляет собой еще большую проблему, особенно если учесть, что и в латинском, и в персидском языках принято писать числа словами, а не цифрами. Так, статистические данные о численности взрослого населения Китая, платящего налоги, которые в латинской длинной форме выглядели как "58 миллионов, quingenta quinquaginta millia octingenta & unun", в персидской версии были переведены как "yik sad u hasht milyun wa panch lak u pinja hazar u hasht sad u yik." Таким образом, первоначальная цифра Риччи в 58 550 801 человек была раздута до 108 550 801 человек, возможно, из-за ошибки переписчика, допущенной в процессе печати. Хотя к моменту публикации перевода эта ошибочная цифра была приближена (хотя и далека) к тому, что к тому времени составляло около 400 миллионов жителей Китая, это статистическое расхождение демонстрирует, какие информационные промахи возможны даже при переводе, казалось бы, простых статистических данных.

Иезуитские исследования на персидском языке: титульные листы Риччи и Замана. Маттео Риччи, De christiana expeditione apud sinas suscepta ab Societate Iesu (Augsburg: Apud Christoph. Mangium, 1615), и Мирза Мухаммад Малик аль-Куттаб Ширази (сост.), Мират аль-Заман дар Тарих-и Чин у Мачин у Японии, перевод. Farangi Khan (Bombay: Dutt Prasad Press, 1893).

Когда дело дошло до широкого освещения китайских