Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон Страница 37

выкручиваться и как-то зарабатывать на жизнь. Единственный доступный ему способ – попрошайничество. Чтобы не умереть с голоду, он начал рассказывать в деревнях о том, как его каждую ночь сажали на теленка и везли на Лысую гору. Вместе с ним следовали уже известные в округе «ведьмы» – женщины, о которых ходили нехорошие слухи. Правдивы ли они были, его не интересовало. По его признанию, крестьянки в буквальном смысле не давали ему прохода, всячески вынуждая назвать абсолютно не знакомых ему людей в разных городах и селах.

Мельхер крал курицу и писал ее кровью имя якобы бывавшего на Лысой горе ребенка

Обычно ведьмоуказчиками становились мальчики-бродяги, в поисках еды и ночлега ходившие по деревням и селам. Колдовская истерия сыграла им на руку: невероятные истории о полетах на Лысую гору везде приходились ко двору. Для местной детворы это было новым развлечением: эдакий триллер с элементами фильма ужасов. Доверие к ведьмоуказчикам было высоким: бродяги приходили из регионов, где полным ходом шла охота на колдунов. Значит, они с первого взгляда могли точно определить ведьму.

Деятельность таких детей внезапно заинтересовала как священников, так и родителей. Первые нанимали их, чтобы те определяли ведьм. Вторые заботились о собственных детях и хотели узнать, не возили ли их сыновей и дочерей на Лысую гору. Услуги информаторов оплачивали едой, одеждой, предоставлением места для ночлега или деньгами.

Одним из самых известных, находчивых и предприимчивых ведьмоуказчиков в Швеции стал Мельхер Ульссон, решивший немного заработать в Стокгольме. Он хотел поступить на военную службу, так что лишняя копеечка ему бы не помешала. Историю он придумал поистине захватывающую.

По словам Мельхера, он часто бывал в гостях у дьявола. Как-то раз они о чем-то заспорили и подрались. В зале для торжественных обедов Сатаны Мельхер перебил все окна, а потом схватил знаменитую книгу, куда дьявол вписывал имена детей, и порвал ее. Черт рассвирепел и вышвырнул Мельхера прочь, дабы тот не испортил весь список и тем самым не освободил всех детей.

Но не заметил дьявол, что в руках у Мельхера осталось несколько страниц, а на них – имена 50 человек. Эти ценные листы Мельхер предусмотрительно спрятал под камнем на стокгольмском острове Лильехольмен (Liljeholmen). За страницу с именем ребенка Мельхер хотел всего один риксдалер – вполне приемлемая цена за освобождение души из цепких лап дьявола. Желающих выкупить заветный лист оказалось предостаточно.

Получив задаток в полдалера, Мельхер отправлялся на Лильехольмен, где крал курицу, перерезал ей горло и ее кровью писал на обрывке бумаги нужное имя. Орфографические ошибки объяснялись просто: это же начертал Сатана – да и на Лысой горе все совсем не так, как на Земле.

«Освобождением душ» Мельхер занимался довольно долго. Заработок был столь хорош, что подросток стал завсегдатаем нескольких таверн. В какой-то момент он утратил бдительность и не заметил, как за ним проследили. Мельхера выдали властям. На суде он клятвенно заверял, что действовал из лучших побуждений: мечтал стать военным, защищать родину от датчан, а для этого ему требовался стартовый капитал. Такой патриотизм не тронул судей. Мельхера признали виновным и назначили ему наказание шпицрутенами.

Ведовские процессы в Упланде (1675–1676)

Из Онгерманланда и Йестрикланда мальчики-ведьмоуказчики потянулись в северные районы Упланда, где священники своими проповедями о колдовстве уже успели подготовить почву. Весной 1675 года один из пасторов нанял такого бродягу разыскивать женщин-отступниц. Парень ходил по домам и церквям, где обнаружил девять ведьм с невидимыми метками дьявола на лбу. Об этих знаках он якобы узнал на Лысой горе, где к нему подлетели ангелы и рассказали о том, как вычислять магов и колдуний.

История не произвела на соборный капитул ровным счетом никакого впечатления. Священника заподозрили в попытке вызвать колдовскую истерию; ведьмоуказчику выделили немного денег и выставили из города. Обвинения против подозреваемых назвали «заблуждениями, насланными дьяволом, ночными видениями и снами». Королю капитул направил письмо с просьбой разработать юридическую базу для рассмотрения дел о колдовстве.

В ходатайстве представители высшего духовенства указывали на несостоятельность детских показаний. Единственный весомый аргумент, считали они, – собственное признание, данное без применения пыток. Хотя и здесь следует проявлять осторожность: возраст, болезни, склонность к алкоголю – все это может влиять на сознание и «желание признаться».

Капитул отмечал: свидетели должны быть достойными людьми, не испытывающими неприязни к подозреваемому. Но дьявол хитер: он делает все возможное, чтобы одурманить даже самого честного человека. Сатану куда больше обрадует его удавшийся обман, нежели обезглавленные и сожженные ведьмы, находящиеся у него в услужении. «Лучше отпустить виновного, чем казнить невинного», – заключил капитул.

Скептически настроенных в отношении колдовских процессов с каждым днем становилось больше, но для допроса ведьм в Упланд все же направили комиссию. Ее главой назначили Андерса Шернхёка; в помощники ему выделили несколько профессоров. От участия священников на сей раз решили отказаться.

Шернхёк не верил в полеты на Лысую гору и похищение детей. Он понимал, к чему приводят массовые казни, и выбрал необычную стратегию: он предпочел тянуть время. Прежде всего, он заявил: его комиссия базируется в Упсале и не собирается ездить по приходам. Если где-то узнают о ведьмах, то всех подозреваемых вместе со свидетелями придется доставить в Упсалу – там и будут рассматриваться дела.

Начало работы комиссии Шернхёк стратегически назначил на самый разгар жатвы. В регионе выдалось два голодных года, так что крестьяне с нетерпением ждали сбора урожая. Шернхёк решил: едва ли они захотят ехать со своими детьми в Упсалу вместо того, чтобы пожинать плоды собственного труда.

Третье решение, пожалуй, оказалось наиболее значимым. Шернхёк жестко раскритиковал уже вынесенные решения уездных судов, сославшись на то, что в протоколах представлены лишь обобщенные ответы и нет слов каждого отдельно взятого свидетеля. Тем самым он вынудил низшие инстанции заново проделать всю работу – к тому же более тщательно.

Тактика Шернхёка оказалась правильной. Время сыграло ему на руку: очень скоро из Стокгольма пришли новости – все истории детей следует считать пустой выдумкой.

Ведовские процессы в Стокгольме

Первые процессы начались в столице еще в конце XVI столетия. В 1593 году в колдовстве обвинили двух женщин: некую Бриту, супругу дудочника Йорана, и Маргарету. Маргарета утверждала, что может лечить болезни, определять воров, избавлять от привидений и защищать скот от нападок ведьм. Свои знания она никогда не использовала во вред, и суд ее отпустил.

Бриту же обвинили в насылании болезней на нескольких добропорядочных граждан. Она призналась, что