Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон Страница 23

В 1563 году об обвинении вновь заговорили: наследники Ханссона обратились лично к королю с просьбой призвать колдунью к ответу. Старое предложение суда все еще оставалось в силе; женщине разрешили привести 12 свидетелей – в противном случае ее должны были признать виновной и наказать «в соответствии с законом Швеции». Иными словами, пока что ей грозил штраф, поскольку явных доказательств применения ею черной магии не было.

В 1560 году на коронации Эрика XIV архиепископ заявил, что задача монарха – бороться с ересью. Лучший способ, по его мнению, – включить в законодательство страны Закон Божий и Библию, в соответствии с которыми затем следовало судить провинившихся. Но попытки сформулировать новый закон не увенчались успехом: общество (а главное – монарх) по-прежнему скептически относилось к обвинениям в сговоре с дьяволом.

В 1604 году шведский престол занял Карл IX (1550–1611, годы правления 1599–1611). Первоначально он также не был склонен доверять чистосердечным признаниям ведьм, утверждая, что те могли принять сны или игру воображения за реальные события. Со временем его мнение изменилось: в 1607 году он велел казнить колдунью в провинции Хельсингланд, а в провинцию Вармланд направил рекомендацию применять пытки при допросе ведьм.

В 1608 году по приказу Карла IX основной закон Швеции был дополнен «Приложением» из шести частей. Оно служило неким компромиссом с церковью: провинности, которые священники рассматривали как преступления, но которые не затрагивались законодательством, отныне позволялось судить в соответствии с библейскими заповедями. Сюда в первую очередь относились так называемые преступления исключительного характера: ересь, богохульство и его крайнее проявление – сговор с дьяволом.

Изначально предполагалось, что «Приложение» будет временным документом, пока не договорятся о дополнительных параграфах, которые следует включить в основной закон. Но время шло, к согласию юристы и священнослужители прийти не могли, и потому вплоть до 1734 года в судах ориентировались на свод законов Кристофера, Закон Божий (отраженный в «Приложении») и отдельные королевские распоряжения.

За отступничество от Бога – а именно этим и грешили ведьмы – Библия предлагала довольно суровые наказания. Так, в Ветхом Завете сказано: «И хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его все общество, пришелец ли, туземец ли станет хулить имя (Господне), предан будет смерти». Во второй книге Моисея и вовсе звучит открытый призыв к истреблению ведьм: «Ворожеи не оставляй в живых». Появление «Приложения» развязало руки церковникам и положило начало кровавой охоты на ведьм.

И все же до масштабных ведовских процессов Швеции оставалось 60 лет. Пока еще священники действовали осторожно, ограничиваясь штрафом или легким наказанием за не слишком серьезные колдовские провинности и направляя дело в суд только в более сложных ситуациях. Постепенно государственный аппарат стал все больше опираться на церковь: для понимания сути ведьмовского преступления суды обращались к соборному капитулу, а если дело казалось запутанным, то напрямую к епископам, запрашивая экспертную оценку.

Один из ранних примеров сотрудничества суда и церкви – обвинение в колдовстве двух грешниц из Евле (Gävle) в 1619 году. Разбирая доказательства, суд обратился к Упсальскому кафедральному капитулу (Uppsala), попросив его о содействии. Этот случай стал чем-то вроде прецедента: впоследствии на него даже ссылался Апелляционный суд при обсуждении похожих вопросов.

Капитул проявлял осторожность. Сначала коллегия заявила, что любые преступления должны судить исключительно гражданские ведомства. Однако, добавляли священнослужители, раз уж к ним обратились за советом, они не могут не выполнить свой долг и не ответить, как на чародеев смотрит церковь.

По их словам, всех целителей, знахарей и магов можно разделить на три категории:

Те, кто явно являются ведьмами, заключили пакт с Сатаной и вступали с ним в связь. Такие люди желают окружающим смерти, стремятся причинить вред их здоровью и нанести ущерб их имуществу. Кара таким – вне всяких сомнений, смерть.

Те, кто угрожает кому-то несчастьем, бедой или неудачей. Если угроза осуществится, то судить виновного следует в соответствии со шведским законом как за тяжкое преступление.

Те, кто промышляет целительством и утверждает, что при помощи заклинаний может излечить болезни, избавить от беды, защитить от порчи. Такие люди не желают причинить вред, но в своих речах они упоминают Бога, поскольку многие заговоры заканчиваются словами «Во имя Отца, и Сына, и Святого духа». Подобные маги нарушают первую, вторую, пятую, шестую и седьмую заповеди, а также идут против союза, который заключили с Богом во время священного обряда крещения. Молитвы этих людей бесполезны, ритуал причащения бессмыслен. Следовательно, колдуны совершают смертный грех, даже если считают, что действуют из лучших побуждений.

Как видно, капитул в итоге считает необходимым наказывать абсолютно всех, независимо от категории, к которой принадлежит обвиняемый. Но если в первых двух случаях церковники настаивают на лишении подсудимого жизни, то в отношении знахарей и «белых магов» наказания могут быть разные. В целом собор склонялся к следующему: если вред не причинен, то вполне можно обойтись дисциплинарными наказаниями или изгнанием из страны. В 70-х годах XVII века эта позиция станет камнем преткновения для желающих поймать как можно больше ведьм, и фокус сместится на полеты на Лысую гору, шабаш и пакт с дьяволом – одним словом, то, что однозначно позволит вынести смертный приговор.

Священники VS юристы

В охоте на ведьм юриспруденция и теология шли рука об руку, но отношение юристов и священнослужителей к обвинениям различалось. С самого начала ведовских процессов шведские судьи разделились на два лагеря: теологи в основном жаждали решительных действий, были готовы закрывать глаза на закон и жертвовать правами одного человека ради спасения душ других. Они склонялись к рассмотрению колдовства в качестве преступления исключительного характера, требовавшего самого сурового наказания.

Их противниками нередко выступали юристы, ставившие закон превыше всего и считавшие, что обвинения в колдовстве неоднозначны и зачастую недоказуемы. К рассмотрению доказательств и показаний они относились более внимательно и предлагали тщательнее расследовать случаи колдовства.

Шведские священники и юристы отличались друг от друга и уровнем образования.

Юридическая система Швеции в XVII веке претерпевала изменения. В ходе Тридцатилетней войны (1618–1648) Швеция значительно расширила свои границы и стала играть важную роль на политической арене, ввиду чего возникла необходимость соответствовать передовым европейским странам. Правовая система активно развивалась, становясь более профессиональной. Молодые юристы стремились получить «современное» образование в зарубежных вузах и там же пройти практику; в шведских университетах постепенно перешли к преподаванию права согласно признанным в международном сообществе доктринам. Количество юристов в Швеции резко возросло, и чем больше их становилось, тем