Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон Страница 20

– Ну-ка, разруби так же ловко, как я дотащил ее сюда.

Греттир рассердился на раба и со всего маху ударил топором по коряге, не разглядев, что это такое. И топор, ударившись, в тот же миг повернулся плашмя, отскочил от дерева и прямо по правой ноге Греттиру, и разрубил ее до кости»[18].

О древних колдунах упоминает и шведский епископ, этнограф и историк Олаус Магнус. В XVI столетии он написал труд «История северных народов», в котором ворожбе посвящена отдельная глава. Олаус Магнус приводит многочисленные примеры, доказывающие существование ведьм и колдунов, и подчеркивает их пугающую силу и власть над людьми.

«Хагберта, дочь великана Вангоста, была необычайно большого роста, и тело ее поражало своей огромностью. Она могла изменять свое обличье как угодно: из великанши, головой достигающей небосвода, превращалась в маленькую девочку или в сморщенную старуху, которую вот-вот покинут все жизненные силы. Считалось, что она может обрушить небо, взбугрить землю, превратить в лед родники и реки, а горы – в бурлящие потоки, высоко подбрасывать корабли, низвергнуть богов, погасить звезды и спрятать их свет в преисподней. Король Хаддинг ужинал, когда заметил склонившуюся у очага неизвестную женщину с неким удивительным растением в руках, и пожелал спросить, где на земле в зимнюю пору растут такие свежие травы. В ответ на это женщина обернула его полами своей накидки, и оба скрылись под землей, а когда король увидел все чудеса подземного мира, они возвратились в мир земной.

Одна норвежская женщина по имени Крака, чтобы обеспечить счастливую судьбу своему сыну Роллеру, приготовила кашу и накапала туда яд трех змей, связанных одной нитью. Однако приемный сын этой женщины Эрик случайно съел приготовленную для Роллера пищу и обрел великий дар мудрости и знания, гораздо больший, чем может вообразить себе человек: благодаря этой чудодейственной пище он получил возможность проникать в сущность природы всех вещей и стал разуметь язык диких и домашних животных и даже читать мысли этих неразумных существ. Помимо прочего, у него обнаружился могучий дар красноречия, и все его слова так воздействовали на умы и чувства, что незамедлительно превращались в пословицы и поговорки.

Следуя его советам, король Фродо смог разгромить войско гуннов, в котором были дружины 170 могущественных вождей. Король гётов Гестилблинд приблизил Эрика и впоследствии сделал его преемником Шведского королевства, и было это уже в годы рождества Христова. Короля Фродо погубила ведьма, которая превратилась в быка и забодала его на морском берегу. Колдунья Гудрун сделала так, что воины короля Ямерика во время битвы внезапно лишились зрения и обратили оружие друг против друга. […] Каким же могуществом они обладают, если могут затемнять лунный свет, вырывать из земли деревья и кустарники, губить стада и тягловых животных»[19].

О белых и черных магах слагались легенды, получившие распространение на всей территории Скандинавии. Яркий пример – предание о матери шведского ярла Биргера Ингрид Ильве (ок. 1180–1255), которую считали знатной колдуньей. Однажды на ее замок неожиданно напали враги. Ингрид поднялась на башню, разорвала несколько подушек и потрясла ими в воздухе. Каждое перо, коснувшись земли, превратилось в рыцаря в полном обмундировании. Битва была выиграна, враг отступил.

Тот же мотив прослеживается в предании о рыцарях из Оллеберга, которые в полном облачении спят в горе, дожидаясь последнего боя. Показаться они должны лишь в тот день, когда Швеции будет грозить серьезная опасность. По одной из версий, своим «происхождением» воины обязаны королеве Маргарете I Датской (1353–1412; королева Швеции 1363–1364, 1389–1412), которая после выигранного сражения взяла пуховик и принялась выдергивать из него перья, приговаривая:

«Из перьев я смогу создать

Коней и доблестную рать!»

Другим легендарным колдуном, о котором говорили во всей Швеции, был Кеттиль Рунске. Согласно преданиям, свою невероятную волшебную силу он обрел, когда украл три рунических посоха у самого бога Одина.

Наиболее активным Кеттиль был на острове Висингсё (Visingsö), что расположен во втором по величине озере Швеции Веттерн (Vättern). По легенде, здесь жили два короля, которые никак не могли поделить между собой земли. Пригласил тогда один из них бывшего ученика Кеттиля, колдуна Гилбертиля, и велел тому вырыть глубокую яму, что разделила бы остров на две части.

Известный шведский колдун Кеттиль на острове Висингсё

Узнав об этом, второй король обратился за помощью к Кеттилю Рунске. Тот призвал Гилбертиля остановиться, но в ответ услышал лишь насмешки и издевательства. Недолго думая, Кеттиль бросил в Гилбертиля один из волшебных рунических посохов. Гилбертиль поймал его, но сила посоха была столь велика, что прилип он к рукам колдуна. Попытался Гилбертиль оттолкнуть посох ногами – но и те словно приклеились к палке. Решил тогда Гилбертиль ухватить посох зубами – да только и рот его будто прирос к жезлу. Подошел к сопернику Кеттиль, схватил его да бросил в вырытую яму. Там и пролежит Гилбертиль «столько веков, сколько волосков на коровьей шкуре».

Не меньшей популярностью пользуется история о действиях Кеттиля Рунске в провинции Йемтланд. Там на берегу озера Стуршён (Storsjön) две троллихи варили что-то в котле. Шли месяцы и годы, и вот, в один прекрасный день, услышали они странный звук, доносившийся со дна котла. Внезапно раздался сильный хлопок, и из горшка выпрыгнуло невиданное чудовище с черным змеиным телом и кошачьей головой.

Прыгнуло оно в озеро, где начало быстро расти и скоро стало таким огромным, что свернулось кольцом вокруг целого острова. Не было людям от чудища покоя, и обратились они за помощью к Кеттилю Рунске.

Заколдовал он чудовище, заключив его в камень, а на теле его высек заклятье. Так и будет лежать змей в оцепенении, пока не сможет кто-нибудь разгадать заклинание Кеттиля.

Первые региональные законы

Долгое время сведения о колдовстве в Скандинавии сохранялись, по всей видимости, исключительно в устной традиции: те же исландские саги хоть и повествовали о событиях IX–X веков, записаны были несколькими столетиями позже. Первые «реальные» представления об отношении к колдовству можно получить