Китайская мифология: обитатели небес, духи местности и демоны - Аглая Борисовна Старостина Страница 24

постепенно Гуань Юй стал общегосударственным божеством. Духу Гуань Юя приписывали многочисленные чудеса. Предполагалось, что после смерти Гуань Юй оставался полководцем и под его началом служили призрачные войска. Рассказывали, что с их помощью он помогал основателю империи Мин сражаться с монголами. Затем он поддержал власти империи Цин в борьбе с восстанием тайпинов (1850–1864). Например, согласно докладу начальника фуцзяньского уезда Нинъян, в 1858 г. во время осады мятежниками уездного города на стене показался Гуань-ди в зеленом халате, во главе многочисленной армии духов, и тайпины в страхе бежали. В 1930–1940-е ходили слухи о том, что Гуань-ди выступил на стороне китайцев против японских захватчиков.

Присвоение Гуань Юя буддизмом в качестве духа-хранителя связано с легендой о встрече его духа с монахом Чжии (VI в.), основателем влиятельной школы Тяньтай, который обратил его в свою веру. По более поздней версии, отраженной, в частности, в 77-й главе романа «Троецарствие», Гуань Юя, искавшего свою отрубленную голову, спас от посмертных страданий и вразумил не Чжии, а некий монах Пуцзин.

Гуань Юй слушает монаха

С конца XVII в. к духу Гуань-ди нередко обращались во время спиритических сеансов (подобных тем, во время которых призывали Цзы-гу, – см. с. 183), при которых медиумы писали на песке дидактические послания от имени божества.

Гуань-ди в ипостаси цай-шэня относится к военным духам богатства, у цай-шэнь (в противоположность таким персонажам, как легендарный древний мудрец Би-гань или Фань Ли – советник правителя царства Юэ, а впоследствии купец, – которых почитают как гражданских богов богатства – вэнь цай-шэнь); традиционно военные цай-шэни популярнее у предпринимателей, а гражданские – у гражданских служащих и крестьян.

Гуань-ди обычно представляют густобровым, с усами и пышной бородой; в большинстве случаев на лубках и других цветных графических и скульптурных изображениях у него красное лицо[30]. Предания объясняют эту особенность внешности Гуань Юя тем, что он опустил лицо в таз с петушиной кровью или просто намазал ей лицо, чтобы замаскироваться во время побега от врагов.

По другой версии, Гуань Юй был перерождением Царя Драконов (Лун-вана). Иногда говорили, что его краснолицесть объясняется тем, что он не родился у человеческих родителей, а вырос из крови Лун-вана, казненного Нефритовым императором. Кровь Царя Драконов собрал в чашу для подаяния или во впадину на молитвенной колотушке буддийский монах, который затем и вырастил возникшего из нее младенца (вариант – отдал ребенка на воспитание монастырскому садовнику). В таком случае красное лицо – напоминание о происхождении Гуань Юя.

Рассказывали также, что в действительности Гуань Юй был сошедшим в земной мир духом шестой звезды Большой медведицы.

Гуань-ди может изображаться с конем по кличке Красный заяц (Чи-ту). По преданию, Чи-ту сначала принадлежал храброму и жестокому воину Люй Бу (ум. 199), а после его смерти перешел к могущественному министру Цао Цао (155–220), в романе «Троецарствие» – антагонисту, но тем не менее умелому полководцу, ценившему талант даже в противнике. Цао Цао подарил Красного зайца Гуань Юю.

Этот конь отличался не только скоростью и силой, но и необычными пищевыми привычками: народные сказания сообщают, что он питался рыбой и черепахами. В храмах, посвященных Гуань-ди, нередко ставят металлическую статую Чи-ту, которой приписывают способность исцелять болезни. Иногда рядом со скульптурным изображением коня помещают также статую конюха, мальчика-слуги, который держит Чи-ту в поводу.

В г. Баодин (провинция Хэбэй) есть легенда о том, что, когда городу угрожало наводнение из-за козней беса Чию – одного из девятерых сыновей Царя драконов[31], – Гуань-ди отправил Красного зайца сразиться с этим чудовищем. Конь обернулся белым драконом, одолел беса Чию, и жители в результате были спасены.

Частые спутники статуи Гуань-ди – изображения его соратника Чжоу Цана и сына Гуань Пина. В даосских храмах по бокам статуи Гуань-ди иногда помещают также статуи бессмертных отроков, известных как Золотой мальчик (Цзинь тун) и Нефритовая дева (Юй нюй).

С XII–XIII вв. постоянный атрибут Гуань-ди – «меч зеленого дракона» (он же «кривой, как лежащая луна, меч зеленого дракона»), который иногда изображают как оружие наподобие алебарды. По одной из версий, когда этот меч закаляли, в кузнечный горн спустился зеленый дракон – и исчез. Существует поверье, согласно которому, если в 13-й день 5-го месяца идет дождь, это означает, что Гуань-ди перед заточкой своего меча мочит его, и вода стекает с лезвия через небесные ворота в мир людей. Такой дождь считается благодатным и предвещает хороший урожай.

Еще один атрибут Гуань-ди – книжный свиток «„Чуньцю“ Цзо чжуань» («Комментарий Цзо к „Веснам и осеням“», около IV в. до н. э.). Считается, что Гуань Юй усердно изучал это летописное сочинение, написанное в конфуцианском духе. В эпоху Мин, с общим повышением уровня грамотности в стране, Гуань-ди стал восприниматься не только как воинственный бог, но и как ученый. Таким образом, он объединял в себе два начала государственности: военное и гражданское.

В дальнейшем образ Гуань Юя – читателя классики, всегда думавшего об этичности своих поступков и руководствовавшегося историческими примерами, – эксплуатировали конфуцианцы, которые тоже стремились присвоить популярное божество и сделать его более совместимым с официальной идеологией. С этим связана и легенда о том, что Гуань-ди был перерождением звездного духа Чжу-и (см. с. 43), который покровительствовал экзаменующимся.

В этой ипостаси Гуань-ди входит в число пяти богов, покровительствующих словесности (так называемых пяти Вэнь-чанов), – вместе с собственно Вэнь-чаном, Чжу-и, Куй-сином (см. с. 35) и даосским бессмертным Люй Дунбинем; таким образом, его изображения встречаются и в кумирнях просвещенности.

Согласно поздним народным преданиям, в детстве Гуань Юй отличался необузданным нравом, а когда вырос, был готов заступаться за простых людей, если их обижали богачи или чиновники. Предполагается, что Гуань Юй до начала военной карьеры торговал доуфу (соевым творогом или сыром); либо, как вариант, был приемным сыном старика, который торговал доуфу. Поэтому, приобретя божественный статус, Гуань Юй оказывал особое покровительство продавцам доуфу.

Как воинственный бог – И. Г. Баранов называл его «китайским Марсом», – Гуань Юй в народных верованиях демонстрировал способность к агрессии, граничащую с демонической: например, наказывал несправедливых и злых людей, на которых ему жаловались молящиеся, мучительными болезнями, безумием и пр.

На лубках Гуань-ди иногда соседствует с Буддой и Конфуцием. Такая триада божеств символизирует союз народных верований, буддизма и государственной идеологии, в которой в имперские времена ведущую позицию занимало конфуцианство.

Гуань-ди играет видную роль в некоторых синкретических религиях новейшего времени: это один из самых популярных богов в пантеоне влиятельного учения Игуань-дао, «Пути, проникнутого Единым», а в возникшей в 1940-е религии, известной как Дэцзяо, «Учение