Душа и архетипы в славянском язычестве. Как найти свою спицу в Колесе Сварога - Юлия Дмитриевна Верклова Страница 19

Мы с вами уже отметили, анализируя исторические примеры, что в разные эпохи на одних и тех же территориях могут доминировать разные божества (или, в переводе на атеистический, разные социальные идеи). Однако в любом случае надо помнить, что прямой крест Кола Сварога – это Небо и Земля – изначальные прабоги, которые и так в достаточной степени проявлены в материальном мире. То есть мы в буквальном смысле стоим на земле и можем ее потрогать, а небо мы по меньшей мере видим. Именно поэтому «старшим» нет необходимости проявляться в людях. Души солярного креста – Купала, Коляда, Макошь и Жива – встречаются в человеческом воплощении не так уж часто. У большинства смертных тела заняты богами-первопредками: Мореной, Велесом, Ладой и Перуном. Они чаще всего управляют нашими действиями, порывами и устремлениями. Иными словами, «архетипы» Колдуна, Князя, Жертвы и Хозяюшки встречаются в людской популяции гораздо реже, чем архетипы Пахаря, Воина, Любовницы и Матери. И, в общем, понятно, что пахари (труженики) и воины (безопасники) в любом процессе нужны в больших количествах, чем ученые, руководители и крупные собственники.

Думаю, теперь мы терминологически определились с «душой» и «архетипом». Душа – это присутствие бога в тебе. У Юнга это называется «самость». Собственно, он ее так и определяет, как «Бог в нас». Архетип (то, что российские архетиписты называют «базовым» архетипом) – это традиционные проявления божественной души в материальном (человеческом) мире.

Тут все просто:

• Душа Купалы – архетип Князя.

• Душа Перуна – архетип Воина.

• Душа Макоши – архетип Хозяюшки.

• Душа Морены – архетип Матери.

• Душа Коляды – архетип Колдуна.

• Душа Велеса – архетип Пахаря (труженика).

• Душа Живы – архетип Жертвы.

• Душа Лады – архетип Любовницы.

Как видите, если мы продолжим сопоставлять Коло Сварога с архетипической аркой Пирсон, то увидим, что архетипов больше, чем богов. Я выше уже отмечала, что и Странник, и Дурак – те самые архетипы, которые кочуют по всем русским сказкам и былинам. Мы не можем просто заявить, что у нас их не было (а у англосаксов и прочих европейцев были). Если помните, я в конце первой главы прямо так и заявила, что охотно вставила бы в архетипическое Коло Сварога типажи Дурака и Странника, но у русских не было богов глупости и странствий. А души – это не всегда архетипы.

Вот мы и подобрались к самому сложному моменту в этом сопоставлении. Даже спросить страшно… Значит ли это, что у некоторых архетипов просто нет души? Что боги проявляются не в каждом человеке?

Да! Именно это и значит!

Но не в пафосно-моралистическом смысле: «Ах, они негодяи бездушные», «Ах, они прощелыги безбожные», а именно в религиозно-психологическом. Помните, мы с вами говорили, что витальность не равна душе. Есть такие состояния, когда человек – просто живое существо, а не материальное воплощение одного из богов. Это именно состояние. Оно конечно. И основная задача героя – его преодолеть и обрести душу. Что же это за состояния? Право слово, о них стоит поговорить!

Ребенок (невинный)

Пирсон часто использует термин soul – «душа». И говорит о том, что душу надо «обрести». Так вот, Ребенок (у нее – Innocent, Невинный) – это архетип. Возрастной архетип, а не душа.

Для славян (и, подозреваю, для многих язычников) «ребенок» – это стадия жизни, когда еще никто из богов не выбрал тебя для исполнения своей миссии. А значит, в том дохристианском смысле, который я сейчас пытаюсь передать, у ребенка действительно еще нет души, боги не действуют через него.

В некотором роде это подтверждается особенностями похоронных обрядов и траура в народной традиции. Многие злые духи в двоеверческом понимании (то есть в христианстве, переплетенном с народными обрядами язычников) – это умершие дети. У многих, практически у всех славянских народов существовал специальный обряд «Унылая свадебка», или «Свадьба-похороны», поскольку молодые люди, не успевшие вступить в брак (пройти последнюю инициацию) и обрести душу, приравнивались к «заложным покойникам»: они не могут развоплотиться, потому что никакой бог через них и не воплощался. Люди старались по экспресс-программе совместить в этом случае свадьбу и похороны, дать божеству хотя бы ритуально пройти сквозь человеческое воплощение.

К теме возрастной периодизации Кола мы вернемся в третьей части книги. Сейчас коснемся ее лишь слегка, чтобы снять некоторые терминологические сомнения.

Возраст от 0 до примерно 6 лет (вернее, до выпадения первого молочного зуба) – младенчество. В это время можно считать, что у ребенка общая душа с одним из родителей (обычно с матерью). Все, что с ним происходит, направлено не непосредственно на него, а на нее. Условно говоря, не «младенец болеет», а «у матери больной младенец»; не «малыш голоден», а «мать не может накормить ребенка». Как мы сказали бы теперь, младенец не обладает субъектностью. И если вы попытаетесь вспомнить, то обнаружите, что преодоление этой младенческой объективации – достижение последнего десятилетия… Ну, может, двух. Я помню, как еще в начале нулевых женские журналы объясняли мамам, что не надо говорить «мы покакали», надо отдать младенчику субъектность и признать, что акт дефекации совершил он и никто другой.

Но, если уж начистоту, «мы» – это был продвинутый этап по сравнению с годами устоявшимися языковыми конструктами: «У меня ребенок покакал», «У меня ребенок не спит», «У нее дитя орет» и даже «У нее дети не слушаются»… Точно так же мы говорим: «У меня болит рука», «У меня бурлит в желудке». Дети до определенного возрасти веками (!) воспринимались как часть материнского тела…

Поймала себя на том, что привычно пишу об этом с осуждением. Ах, как же можно, ребенок тоже личность… Но, если рассматривать такие лингвистические конструкции не как случайность, а как отражение представлений о мире, то именно через них мы и увидим: младенцы до 6 лет (примерно) не обладали собственной душой, были частичкой маминой души. «Часть моей души» – тоже ведь знакомая метафора, да? Так вот, для древних это не было метафорой.

6–13 – ребячество. Принося первый выпавший зубик в лес к Бабе-яге или даже отправляя его под печку к мышке, ребенок как бы отдавал часть себя потустороннему миру и переставал принадлежать ему. Переход с того света на этот считался завершенным. С этого момента боги как будто оценивали человека, прикидывая, чью миссию он мог бы исполнять в этом