Ледяные объятия - Мэри Элизабет Брэддон Страница 34

Впрочем, на остальных сырость не оказала пагубного действия. Дамы постарше уселись полукругом у одного камина в гостиной, группка неунывающих барышень и энергичных молодых джентльменов расположилась у камина другого. Из бильярдной слышался сухой стук шаров и раскатистый смех. Я же заняла место в эркере, полускрытая портьерой, предварительно выбрав роман из целой корзины книжных новинок, ежемесячно доставляемых в Крайтон-Эбби.

Если мизансцены в стенах особняка вызывали сплошное довольство, то снаружи картина была куда как безрадостная. Лес, где еще вчера на каждом дереве мерцала снежная гирлянда, растерял все свое волшебное очарование, аллеи утратили белизну, сугробы растаяли, и дождь, настырный, неуемный, знай себе поливал неряшливо-бурые выпасы и печальную безлиственную рощу. Сырое безмолвие не оживлялось звоном санных бубенчиков, и всюду было мрачно и тоскливо.

Эдвард Крайтон в то утро не играл в бильярд, а мерил шагами гостиную. Лицо его выражало разом и недовольство, и жажду деятельности.

– Хвала небесам за эту оттепель! – воскликнул Эдвард, остановившись прямо напротив моего эркера.

Он говорил сам с собой, не догадываясь, что я совсем близко. Я же, хоть и не поняла, к чему он клонит, тотчас возразила:

– Дурной вкус! Как можно предпочесть эту слякоть морозу и снегу! Еще вчера парк имел такой вид, словно перенесся сюда из волшебной страны, а сейчас на что похож?

– С художественной точки зрения, наверное, снег предпочтительнее: и впрямь Крайтон-Эбби напоминает обширное болото, – но я-то думал об охоте, которая невозможна в сильный мороз. Зато теперь погода приготовила нам очарование мягкой сырости.

– Но ведь ты не собираешься на охоту, Эдвард?

– Еще как собираюсь, трепетная моя Сара, и даже испуганное выражение твоего милого личика меня не остановит.

– Мне казалось, в округе не найти охотничьих собак.

– Так и есть, но превосходная свора – не хуже прочих в Англии – содержится всего в двадцати пяти милях отсюда, в Дейлборо.

– Неужели ради забавы, которая продлится всего день, ты проделаешь путь в целых двадцать пять миль?

– Я проскакал бы и сорок миль, и пятьдесят, и сто, лишь бы сменить обстановку, однако на сей раз забава продлится не один день. Я отправляюсь к сэру Фрэнсису Уичерли-младшему – мы с ним заклятые друзья с тех пор, как сошлись в Крайстчерче, – и прогощу в его поместье дня три-четыре. Мне бы надо выехать сегодня, но очень не хочется месить проселочную грязь под этаким дождем. Но завтра, даже если хляби небесные разверзнутся, чтобы покарать нас новым Потопом, я все-таки отправлюсь в Уичерли.

– Что за упрямый молодой человек! – воскликнула я и добавила полушепотом: – Интересно, как мисс Тримейн примет известие, что остается без кавалера?

– Пусть принимает как ей заблагорассудится. В ее власти было сделать так, чтобы я забыл об охотничьем азарте – при том, что мы находимся в самом сердце великолепных угодий и окрестности оглашает лай гончих псов, – она же не дала себе этого труда.

– Кажется, я начинаю понимать. Поездка к сэру Фрэнсису Уичерли не была запланирована, верно?

– Верно. В последние несколько дней здешняя жизнь гнетет меня, вот я и написал Фрэнку о своем желании побывать в Уичерли. Ответом мне было сердечное приглашение, так что до конца недели забудьте обо мне.

– Но сам-то ты не забыл про бал первого января?

– О нет! Не присутствовать на нем значило бы расстроить матушку и выказать пренебрежение нашими гостями. К первому января я вернусь – так или иначе.

«Так или иначе» – сколь небрежно были брошены эти слова, сколь скоро у меня появился горький повод вспомнить их!

– Боюсь, твоя матушка расстроится уже потому, что ты уезжаешь, – заметила я. – Тебе известно, как страшит ее охота, да и отца твоего тоже.

– О да, в этом смысле отец совсем не похож на деревенского джентльмена. Да и вообще мой старик – милейший книжный червь, которому хорошо только в стенах библиотеки. Признаю: и он, и матушка не любят охоту как таковую, но им известно, во-первых, что я отличный наездник, а во-вторых, что в Уичерли мне скоро станет тесновато и скучновато. Не волнуйся, дорогая моя Сара, я не причиню папеньке с маменькой даже минутных переживаний.

– Ты возьмешь своих лошадей, не так ли?

– Само собой разумеется. Ни один мужчина не вскочит на чужого коня, имея своего. Я поеду на Порохе, а еще прихвачу Друида.

– Твои сестры считают, что Порох с норовом.

– Мои сестры уверены, что лошадь должна быть этаким ягненком-переростком, тогда как и в лошади, и в женщине главную изюминку составляет небольшой изъян, именуемый непредсказуемостью. Возьми для примера хоть мисс Тримейн.

– В данном случае я на ее стороне. По-моему, в охлаждении между вами виноват ты, Эдвард.

– Это твое мнение? Ну что же, виноват я или прав, а только наши отношения не станут прежними, пока прекрасная Джулия не взглянет на меня с кротостью и не заговорит с заискиванием. Так-то, Сара.

– Ты вернешься подобревшим, – ответила я, – если, конечно, по-прежнему намерен ехать. Я надеюсь и верю, что твое решение будет переменено.

– Перемена невозможна, Сара. Я неумолим, как рок.

И он ушел, мурлыча охотничий мотивчик. В тот же день ближе к вечеру я осталась наедине с миссис Крайтон, и она завела речь о поездке в Уичерли.

– Эдвард, похоже, так и рвется на эту охоту, – вздохнула миссис Крайтон. – Мы с его отцом давно решили не прибегать к мерам, которые могут быть расценены как домашняя тирания. Наш дорогой мальчик – прекрасный сын, и жестоко было бы чинить ему препятствия, когда речь идет о его любимом занятии. Но ты знаешь, Сара, как страшат моего супруга опасности, подстерегающие джентльменов на охоте; да я и сама при мысли о таковых теряю разум. Тем не менее мы никогда не портили Эдварду наслаждение от охоты, и, слава богу, до сих пор наш мальчик возвращался без единой царапины. Но сколько тягостных часов я провела, милая Сара, поджидая сына, когда он по четыре дня в неделю пропадал в Лестершире!

– Он прекрасный наездник, насколько мне известно.

– О да, в наших краях он считается лучшим. Думаю, став хозяином Крайтон-Эбби, он заведет свору гончих и возродит обычаи, царившие здесь при его прадедушке, Мередите Крайтоне.

– Кажется, гончие содержались на псарне как раз под окном моей комнаты, не так ли, Фанни?

– Так, – мрачно уронила миссис Крайтон, и внезапная тень легла на ее лицо.

Я