Ледяные объятия - Мэри Элизабет Брэддон Страница 33

Незаметно приближалось Рождество – классическое, английское, когда на дворе мороз и снег, а в доме тепло, весело и вкусно. Рождество это имело все обязательные атрибуты: в дневное время мы катались на коньках по замерзшему пруду и в санях – по проселкам, а с наступлением сумерек развлекались домашними спектаклями, игрой в шарады и любительскими концертами. Джулия Тримейн весьма меня удивляла, отказываясь от активного участия в этих забавах. Она всегда была зрительницей, только зрительницей – причем сидела с видом принцессы, для которой представление, собственно, и устроено. Вероятно, она воображала, будто ее задача в том и заключается, чтобы сохранять величественную неподвижность, являя собой воплощение красоты. Ее гордыня не оставляла места тщеславию, хотя мисс Тримейн могла бы при желании прославиться как превосходная музыкантша. Я знала это, ведь однажды она пела под собственный аккомпанемент в утренней гостиной[27] миссис Крайтон, где присутствовали только Эдвард, его сестры и я. Мне тогда сразу стало ясно, что Джулии как певице и как пианистке нет равных среди гостей Крайтон-Эбби.

Много счастливых часов провели мы с Агнес и Софи, разъезжая по окрестностям в повозке, запряженной пони и нагруженной подарками, от одного бедного коттеджика к другому. Подарки приготовила сама миссис Крайтон. В ее владениях не в ходу был сугубо формальный ритуал раздачи пледов и угля – нет, потребности каждого бедняка удовлетворялись со скромным дружелюбием. Агнес и Софи с помощью неутомимой горничной, дочки пастора и двух юных подружек в последние три месяца занимались тем, что шили теплые платьица и белье для детей поселян, так что Рождественским утром каждый малыш в приходе получил обновки. Миссис Крайтон обладала поразительной способностью узнавать, в каких конкретно вещах имеет острую нужду то или иное семейство, мы же доставляли свертки, которые владетельная хозяйка заранее распределила щедрой, но твердой рукой.

Иногда нас сопровождал Эдвард, и я обнаружила, сколь он любим приходскими бедняками. Он умел говорить с ними так, что они живо забывали о робости; он помнил их всех по именам, знал, кто с кем в родстве и какова степень этого родства; он также был в курсе их нужд и недугов. В его карманах неизменно находился пакетик именно того табака, который предпочитал конкретный поселянин; он отпускал шуточки, которые, не блистая, быть может, интеллектуальными изысками, заставляли низенькие комнатки коттеджиков сотрясаться от добродушного смеха.

Мисс Тримейн обдала нас холодом, когда ей было предложено участие в наших приятных обязанностях.

– Не терплю бедняков, – заявила она. – Сама понимаю, что это звучит ужасно, но думаю, лучше сразу сознаться в моем пороке. Да, я не то, что называют «simpatica»[28]. И потом, в этих коттеджах мне делается дурно. Спертый воздух и гадкие запахи вызывают у меня горячку. Наконец, что за нужда самим развозить подарки? Посещая лично бедный дом, вы только провоцируете его обитателей к лицемерию. Куда лучше записать на бумаге, что им там требуется: одеяла, уголь, крупа, деньги, вино и прочее в таком духе, – и отправить с посылками надежного слугу. Так вы избегнете раболепства с одной стороны и утомления – с другой.

– Понимаете ли, Джулия, есть люди, для которых подобные дела не вопрос выносливости, – возразил Эдвард, вспыхнув от возмущения. – Есть люди, которые находят удовольствие в том, чтобы делиться с ближними; люди, которым приятно видеть, как изможденное заботами лицо бедняка озаряет внезапная радость; наконец, люди, которые не прочь напомнить этим сынам земли, что между ними и их хозяевами сохраняется некая дружеская связь, что коттедж и господский особняк находятся в некоем союзе. К таким людям принадлежит моя матушка; обязанности, в ваших глазах утомительные, она исполняет с неизменной охотой. Боюсь только, Джулия, что положение дел изменится, когда место хозяйки Крайтон-Эбби займете вы.

– Я пока его не заняла, – ответила мисс Тримейн. – У вас достаточно времени, мистер Крайтон, чтобы переменить решение, если вы считаете меня недостойной подобной чести. Я не претендую на то, чтобы походить на вашу матушку. И не собираюсь лицемерить, изображая женские добродетели, которыми не наделена.

После этого разговора Эдвард стал ездить с нами почти ежедневно, сам управляя повозкой и предоставляя мисс Тримейн развлекаться как сочтет нужным. По-моему, тогда-то и родилось между ними отчуждение куда более серьезное, чем предыдущие размолвки.

Мисс Тримейн не любила кататься – ни в санях, ни на коньках, – ей не нравилось играть в бильярд. Она вообще чуждалась любого развлечения, предполагавшего «скорость», даром что таковые как раз стали популярны. Дни напролет она сидела в гостиной, всегда в одном и том же эркере, и вышивала экран по канве шерстью с бисером. Своей младшей сестрой Лорой она командовала как служанкой. Это было создание бесцветное в интеллектуальном отношении, не способное иметь собственное мнение, а внешне всего лишь бледная копия Джулии.

Не нагрянь в Крайтон-Эбби такая большая компания, разрыв между женихом и невестой бросался бы в глаза, но дом был полон гостей, которые настроились веселиться от души, и, как мне казалось, никто не замечал, что Эдвард Крайтон и его нареченная внутренне уже отдалились друг от друга. Когда вся компания собиралась вместе, Эдвард посвящал все свое внимание мисс Тримейн, и только его сестры да я знали об истинном положении дел. Вот почему я так удивилась, когда однажды утром Джулия Тримейн – после ее-то категорического отказа участвовать в наших филантропических поездках – отозвала меня в сторонку и дала кошелек, в котором звенело целых двадцать золотых соверенов.

– Я буду вам очень признательна, мисс Крайтон, если вы сегодня раздадите эти деньги поселянам, – произнесла Джулия. – Конечно, мне тоже порой хочется им что-то пожертвовать, но проблема состоит в необходимости вести беседу, а это выше моих сил. Вы, мисс Крайтон, как раз подходящее лицо для благого дела. Только не говорите никому про мой маленький вклад.

– Даже Эдварду? – уточнила я, жаждая обрадовать его известием, что Джулия вовсе не так холодна, как кажется.

– Как раз ему – ни в коем случае, – живо ответила мисс Тримейн. – Вы ведь знаете, что в этом вопросе мы с ним не сходимся. Он решит, что я жертвую деньги с целью вернуть его расположение, поэтому, мисс Крайтон, умоляю вас – ни слова Эдварду.

Я успокоила Джулию обещанием и потихоньку раздала монеты, очень стараясь, чтобы они достались самым нуждающимся.

Рождество пришло и ушло. Назавтра гости и хозяева отдыхали от веселья, зато у слуг намечалось великое событие – ежегодный бал для всех, кто работает в доме и на арендованной земле. Мороз сменила оттепель, день выдался