Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл Страница 34

Когда Джек стоял там и плакал, глядя в лицо морю и небу, ему казалось, что в жизни нет ни надежды, ни радости, и что он никогда больше не сможет быть счастливым. Однако это было не так, и так никогда не бывает. Мы привыкаем ко всем горестям и неприятностям, которые приходят к нам. Уже на следующий день он начал привыкать к мыслям о своей судьбе. Он проснулся и немедленно осознал это. И весь день с ним был этот большой, маячащий фон преходящих событий его жизни, в то время как он помогал другим искупителям мыть палубы, топая босыми ногами по воде, все то время, как он стоял, перегнувшись через леер, безмолвно радуясь ощущению размаха и рывков ветра и воды, глядя за корму судна на кильватерный след, остававшийся позади, над которым парили, опускались и скользили черные птенцы матушки Кэри[5]. Таким образом, это присутствовало во всех событиях его жизни, но он больше не испытывал такого острого и горького отчаяния, какое охватило его в тот раз, когда он стоял там, взывая к небу и океану, спиной к команде корабля. Таким образом время быстро стирает острые края неприятностей, пока они не притупятся настолько, что больше не причиняют боли.

Команда каким-то образом узнала кое-что об истории Джека. В первый день, когда он вышел на палубу после штормовой погоды, в которую попал «Арундел», плотник Том Робертс спросил его, нет ли у него дяди-лорда. «Он баронет», – ответил Джек, и Робертс сказал, что так и думал, что он что-то в этом роде. В тот же день, когда Джек стоял в очереди вместе с остальными, ожидая обеда, плотник, подмигнув, прошел рядом с ним.

– Пойдем с нами, – сказал он, – и отведаешь грога за едой, – и Джек после минутного колебания с удовольствием последовал за ним к люку на баке, где часть команды сидела и ела на солнце, которое косо светило из-под фок-мачты. После этого он почти всегда обедал вместе с командой, и к концу путешествия это стало для него обычным делом.

Некоторые из моряков либо жили в колониях, либо плавали от одной к другой на каботажных судах, и Джек многое узнал от них о своем будущем доме. Сам Робертс два года проработал корабельным плотником в Бостоне, в провинции Массачусетс, а один моряк по имени Дред – Кристиан Дред – какое-то время обитал в Северной Каролине с Черной Бородой, знаменитым пиратом. Он был одним из людей пирата и плавал с прославленным морским разбойником на его легендарном корабле «Месть королевы Анны».

Во время путешествия Джек познакомился с Дредом лучше, чем с кем-либо на борту «Арундела», и еще до того, как они достигли Вирджинии, они стали очень близки. Дред был молчаливым, немногословным человеком, он редко с кем разговаривал и то, что должен был сказать, говорил как можно короче. Но он, казалось, был доволен дружбой Джека. Он много расспрашивал Джека о его прежней жизни, а в ответ многое рассказал о себе. Он сказал, что покинул Черную Бороду год назад и сдался после того, как король объявил о помиловании. Он всегда носил с собой свое «прощение», завернутое в промасленную кожу и висевшее у него на шее на веревочке, и однажды показал его Джеку, очень осторожно и бережно развернув промасленную кожу, а затем снова свернув ее с той же осторожностью, с какой открыл. Он сказал Джеку, что после того, как он сдался после Акта Милости, Черная Борода и другие пираты также сдались. Он сказал, что Черная Борода сейчас живет на ферме около Бата, в Северной Каролине и женился на красивой молодой девушке лет шестнадцати или около того. Однажды он сказал Джеку, что начал свое путешествие, как он это называл, из Нью-Йорка на одном из «торговцев Красного моря» в 95 году, и что с тех пор он «чувствует запах серы».

(Следует пояснить, что торговцами Красного моря были те, кто доставлял припасы, главным образом ром и порох, пиратам, которые тогда наводнили западное побережье Африки, обменивая свои товары на захваченную флибустьерскую добычу.)

Дред сказал Джеку, что ему было всего восемнадцать лет, когда он плавал по Красному морю. «Не намного старше, чем ты сейчас», – добавил он.

Однажды Дред, роясь в своей охотничьей сумке, достал связку из дюжины или около того звонких монет на серебряной проволоке. Он держал безделушку на вытянутой руке.

– Видишь монетки? – сказал он. – Я подарил эту цепочку испанке в Порт-Рояле, на Ямайке, а потом снова снял с ее шеи, когда она умерла от желтой лихорадки, и все боялись к ней приблизиться.

Джеку Дред очень нравился. Он не думал о нем как о кровожадном и злобном пирате. Ему не казалось, что его новый друг, в конце концов, сильно отличается от других людей – за исключением того, что с ним происходили удивительные приключения.

И все же Дред действительно был настоящим пиратом.

Ближе к концу путешествия он рассказал Джеку историю захвата английского корабля, который Черная Борода впоследствии использовал в качестве флагмана своего пиратского флота и который стал так знаменит под названием «Месть королевы Анны». Дред сыграл едва ли не самую важную роль в этой трагедии. Он рассказывал историю почти наивно и, похоже, не совсем понимал значение того, что сделал.

Они – пираты – плавали, по его словам, в Вест-Индии. Затем направились на север, пока не прибыли в Чарльстон. (Здесь он, между прочим, рассказал, как они блокировали город больше недели, останавливая и обыскивая все входящие и выходящие суда, и как они даже дерзко отправились в город в поисках ящика с медикаментами). Покинув Чарльстон, они, по его словам, отплыли от берега на двух шлюпах и барке, которые они захватили. Они «ничего не приобретали», как он выразился, пока однажды утром не увидели парус, оказалось это вооруженный корабль водоизмещением около шестисот или семисот тонн, направлявшийся, по-видимому, к мысам Чесапикского залива.

Подойдя к судну на расстояние оклика, они приказали ему лечь в дрейф. Но судно этого не сделало, и произошла перестрелка, прежде чем оно, наконец, сдалось. На борту корабля был только один пассажир, молодой джентльмен из Вирджинии, мистер Эдвард Паркер, который учился в колледже в Англии и теперь возвращался