Олег Рой - Обняться, чтобы уцелеть Страница 4

Глава 2

В которой старые друзья рассуждают о молодости, а молодые женщины не считают нужным скрывать свои взгляды на жизнь

К Москве Леонид привык на удивление быстро и вскоре уже с недоумением вспоминал о том, что мог жить где-то еще и называть своим домом какое-то другое место, а не особняк на Бульварном кольце с уютным садом за красивой оградой. Прелестная Олеся расстаралась, и оформление документов действительно не заняло много времени. В начале ноября Голубев официально сделался собственником.

Затевать грандиозный ремонт он не стал — не было ни желания, ни необходимости. Во-первых, стремился поскорее перебраться в столицу; во-вторых, все и так было в прекрасном состоянии. Поэтому Леонид ограничился сменой обоев в трех комнатах из четырех да заказал новую каминную решетку Сереже Сластину — талантливому молодому кузнецу из Екатеринбурга, к которому всегда обращался в подобных случаях, — и с энтузиазмом принялся обставлять новое жилище.

Голубеву всегда нравились интерьеры, устремленные в прошлое, а квартира в особняке и не предполагала никакого иного решения. Однако превращать свой дом в подобие музея или антикварного магазина он тоже не собирался — хотелось, чтобы новое место обитания получилось не только красивым, но и удобным. Не желая доверять собственный комфорт чужим людям, Леонид Николаевич отказался от услуг дизайнерских фирм и занялся всем лично, иногда консультируясь у специалистов и поручая многочисленным помощникам только техническую работу — отслеживание доставки, оформление оплаты и тому подобное. А сам штудировал всевозможные каталоги. Целыми днями ездил по мебельным и антикварным салонам, ворочался ночами, раздумывая, как лучше решить проблему освещения в прихожей, и даже специально слетал в Париж только затем, чтобы выбрать в знакомом магазинчике часы для каминной полки. Попутно побывал и в Италии, навестил свою виллу на побережье и проконтролировал строительство еще одного своего любимого детища — красавицы-яхты, звавшейся «Любимая», в честь единственной женщины в его жизни, которую он любил.

Обустройство нового дома отняло немало времени и сил — намного больше, чем он планировал изначально, — но результаты превзошли все ожидания. Московское жилье получилось восхитительным. В квартире сохранялся дух времени, но при этом она стала настоящим жилищем состоятельного холостяка из двадцать первого века. Леонид готов был целыми днями бродить по своему новому пристанищу, то присаживаясь в гостиной на диван с шелковой обивкой, то переходя в столовую, чтобы вновь и вновь любоваться подлинными картинами в тяжелых резных рамах и коллажами из старинных фотографий времен Первой мировой войны, то заглядывать в кухню, где в добротную мебель из натурального дуба была встроена самая современная техника.

Из старого дома в родном городе он привез немногие личные вещи, одежду, библиотеку, которую начала собирать еще бабушка, да любимую коллекцию зонтов. Зонты были маленькой слабостью Голубева. Когда-то он прочел, что сначала они были знаком высокого положения в обществе и только много лет спустя превратились в доступное каждому средство защиты от дождя или солнца. С точки зрения Леонида, этот аксессуар не утратил своего значения и по сей день, став частью имиджа, так же, как часы, обувь или автомобиль. Сам он предпочитал зонты-трости, поскольку считал, что они гораздо надежнее складных и придают шарм и элегантность своему владельцу, но в его обширной коллекции, помимо зонтов-тростей от Jean Paul Gou-Irier, Ferre, были и «карманные» зонты вплоть до миниатюрных, зонт с шестнадцатью спицами вместо положенных восьми и даже предмет реквизита с «Мосфильма» — зонт, с которым щеголял персонаж Олега Даля в фильме «Не может быть!». Один из лучших экспонатов его коллекции — швейцарский зонт конца девятнадцатого столетия — занял почетное место в специальной подставке как элемент декора прихожей.

Единственное, что сначала смущало Голубева в новом, но быстро ставшем привычным и родным доме, — это старинное зеркало, сыгравшее с ним шутку при осмотре квартиры. Первое время он даже подумывал избавиться от этого антикварного предмета, тем более что комнату, где оно висело, планировалось сделать спальней. Начинать или завершать день воспоминаниями о странной галлюцинации не было никакого желания. Но, к счастью, видения больше не повторялись, а к зеркалу Леонид быстро привык и даже, можно сказать, полюбил его. Во всяком случае, ему нравилось в него смотреться. Известно, что идеальных отражающих поверхностей не бывает — в каждом кроется хоть один, хоть малейший дефект, который, однако, на поверку может обернуться как недостатком, так и достоинством. Скажем, если зеркало искривлено вширь или по диагонали, то отражающиеся в нем предметы приобретают смешные и нелепые очертания. Но ведь оно может также изменять отражение, вытягивая его по вертикали — не слишком, а чуть-чуть, еле заметно, — и тогда люди, глядясь в него, видят себя выше и стройнее, чем они есть на самом деле. Очевидно, какой-то подобный изъян таился и в недрах старинного посеребренного стекла, украшавшего голубевскую новую спальню. Во всяком случае, собственное отражение в нем казалось Леониду как-то лучше и симпатичнее, чем во всех других зеркалах. Пожалуй, даже и моложе, но, конечно же, не на двадцать пять лет, как померещилось тогда.

Словом, с квартирой все получилось отлично. А вот с прелестным риелтором возникли небольшие проблемы. Как только все документы были оформлены, Голубев сразу же пригласил Олесю отметить это событие в одном из своих любимых ресторанов за Окружной дорогой — Russian style. Девушка охотно приняла приглашение и весь вечер была совершенно очаровательна. Леонид улыбался, шутил, слушал ее милый голос и смех, а про себя просчитывал возможные варианты будущего по оптимистическому, пессимистическому и реалистическому сценарию. Но вышло совсем не так. После чудесного ужина он, как галантный кавалер, доставил свою даму до самого подъезда — Олеся жила в одном из «сталинских» домов на проспекте Мира. У парадного, зажатого между ярко освещенных зеркальных витрин модных магазинов, прозвучал традиционный вопрос о приглашении на кофе. В ответ девушка огорошила его заявлением:

— Леонид Николаевич, хочу вас предупредить. Конечно, я могу пригласить вас подняться, но при этом вы действительно получите только кофе. Я не из тех, кого привлекают встречи «на разочек». У меня есть друг, который меня вполне устраивает, и менять постоянные отношения я буду только на другие постоянные отношения, которые устроят меня еще больше.