Заповедное изведанное - Дмитрий Владимирович Чёрный Страница 43

знакомом нам хорошо бордовом джипе-«жуке» мелькнула фата, значит, мы верный путь держим, шаманящая музыка то наплывает, то отплывает. едем мы через центр Муглы на другую окраину, как было сказано ещё днём. ощущение приятного долга и какого-то нового, вечернего вакуума в машине – ведь наша, не понимающая значения этого обряда девочка, беспокоится, глядит по сторонам, словно опасаясь что визгливо-басовитый оркестр в наши окна влезет. водитель-хозяин, из здешней буржуазии – довольно лихо поворачивает иногда, что беспокоит уже нас – малышка плохо переносит езду в авто, часто подташнивает, капризный вестибулярный аппарат у нас (мой, что ли, такой – наследственный?).

какие-то круглые площади и фонтаны мы проезжаем, но думается сейчас не о Мугле, глядится не на неё, а в прошлое невесты… долгий путь к браку по любви здесь, среди удачливых, благополучных и держащих в своих перстАтых руках экономику – кажется, на финишной прямой (для нас, скорее кривой, но всей дистанции мы не представляем).

о чём думаешь там, впереди, белая загорелая невеста? может, как и я, сейчас не замечаешь Муглы, старочинного, черепично-крышего (в отличие от прибрежных) города – а видишь вокзальную площадь, где Томск-1, с осенней, пробирающей холодом до лодыжек, позёмкой? там был один из баров со стриптизом, и там ты начинала в нулевых… там ты ухватила блестящий шест – ось Постэпохи, поняла её суть. почувствовала слабые места людские – податливые глаза этих жаждущих зрелищ денежных мешков. даже мать приходила на тебя посмотреть – почему бы и нет? новые времена, новые нравы, новые нормы. и в этом есть искусство, красота, – ремесло, не хуже прочих новых. склонность к раздеванию была присуща с детства: везут тебя в коляске из дому – раз, и уже самочинно дитя раздетое. как такую сдать в детский сад?

боевая, назойливая, мальчишеская, драчливая натура в сочетании с модельной фигурой – дали сногсшибательный результат. с шестом тоже можно сражаться, чтобы сражать зрителей. когда ты обнимала шест коленями, прицеливаясь каблуками в дискотечное блёсткое небо – уже намечалась в воображении траектория перелёта из холодной, неустроенной Сибири в тёплые края…

сперва клевали братки районного значения, затем уже строительные магнатики, но вскоре – среди магнатиков и желанный для них здесь гость, – попался турок. смуглый, рослый, сухощавый, с признаками престарелости, и может, потому такой охочий до юной русской, белокожей красоты. мальчишеская твоя боевитость в общении плюс хорошо поставленный голос, хорошо университетским филфаком развитая речь, довершили очарование того, кто привёз в Сибирь не только новые строительные технологии и свою команду, но и неутолённые на родине страсти… по его выгнутому вверх, в-тебя-стремительной дугой, телу, напоминающему ствол экзотического дерева с одним лишь суком и ненасытными ветвями-руками – ты, не снимая шпилек, перешла через Чёрное море.

и оказалась на влажных простынях Анталии. влажных от климата, а не только от битв страстных со старцем. быть его припрятанной на пострамадАнное разговЕнье вещью тебе, впрочем, вскоре надоело – хотя он и возил тебя на стройки хвастаться бизнесом… но ты вместо пустого созерцания обменивалась незаметно телефончиками с некоторыми мальчиками-подрядчиками, и вот, когда сидеть на старом суку окончательно надоело, а статус сибирского сувенира стал раздражать (положение в обществе обязывает таких воротил иметь семьи, официальных жён, и числиться в гареме при таком – пожалуй, хуже стриптизного шеста, там хоть тебя многие видят, а не один, изредка, и веер возможностей другой), ты ушла. он плакал, умолял, угрожал, но не того ты характера и нрава, чтоб на это реагировать: дворовая сибирская закалка на арапа не берётся… ты знала, попугивал и он напоследок, проклиная, – как легко из подпольного стрип-бара (здесь запрещённое ремесло) загреметь в лучшем случае в секс-рабыни, а в худшем – в тюрьму. но всё же надо было зарабатывать самой. и всё получилось: недолго, постоянно меняя места, но доходно. неизбежные при кастинге разовые связи не пугали: они все так помешаны на здоровье, что проще их заразить герпесом, чем от них заразиться сифилисом.

а потом, скинув с себя ремесло, точно одежду на подиуме, ты приехала в новый, излюбленный англичанами и французами курортный город, словно с другой планеты прилетела. пришла в цивильном клетчатом платье наниматься менеджером в стройфирмочку, с кейсом карт ещё не выставленных на продажу земель, которые мальчики-подрядчики уже перенаселённого местами курорта хвастливо тебе показывали, а ты фотографировала на мобильный, пока они охлаждались от тебя в душе. взяли сразу же, знание всех языков имелось – поскольку основная клиентура именно из России. пригодилось и филологическое высшее образование, англичане, немцы, голландцы попадались тоже часто. ты знала, что менеджер работает с процента, поэтому без «приданого» тут и появляться не стоило бы. новая жизнь началась и карьера пошла в гору – в горы, буквально, потому что все эти угловатые мини-виллы с прекрасным видом на море строились на диких прежде склонах и скалах, по немецким технологиям, которые первый твой турок выдавал в Сибири за свои…

всё складывалось идеально, год к году, купюра к купюре, подряд за подрядом, новые связи, и вот уже у тебя своя фирма: строит виллы в Бодруме, в десяти минутах от яхт-клуба. номинальный хозяин фирмы мужчина-москвич (так уж велят законы Турции, чтоб хозяйствовал мужик), тоже отягощённый семьёй, но это всё воспринимается как рабочий момент, красота плюс отношения с самцами-владельцами активов – инструменты из того самого кейсика, с которым шла наниматься в тур(ецкую)фирму. а теперь и иностранцам можно тут строить, удачно разлиберальничался будущий султан Эрдоган…

но сейчас это всё далеко, в другом городе и другой жизни. ведь хотелось, ждалось любви – не для бизнеса, а для души, для страсти, для счастья. и он появился: молодой, влюблённый по уши, томный, покорный, но именно настолько, чтобы оставаться мужчиной мечты. без лишнего, напускного лоска, но всегда идеально выбритый, общительный и дружелюбный, слишком европейский для турка, хорошо знающий английский, и обладающий национальным шармом в постижимой для русских мере.

с какой чарующей, подчёркнутой его смуглостью, белозубой улыбкой он подливал мне ракьи до состояния ледовой матовости воды, когда мы впервые приехали погостить в Бодрум – в наш медовый полумесяц, два года назад!.. всё было прекрасно тогда, да, мы чарующая с женою пара – и эти каникулы устроила нам ты, сегодняшняя невеста. не будь непростой траектории сибирской бизнесвумэн, не было б и нас здесь…

…нашу машину на перекрёстке, благо что сами постояли на светофоре, – тормозит упрямый парнишка. упёр смуглые руки в капот, и не даёт набрать скорость – кажется, он обладает силой остановить наш джип. а музыка из