Расплата - Вакиф Нуруллович Нуруллин Страница 2

— Чуть подальше будет чудесное место, — тронув его за плечо, сказала Гасима. И опять он удивился быстрой перемене в ее настроении. Словно и не было только что неприятного разговора. Она восторженно смотрела на лес и даже подалась вся вперед в ожидании радости, в ожидании чуда.

— Так, так… Ты что, успела уже побывать в этом лесу? И с кем же? — Фалах иронизировал, и ирония его звучала совсем небезобидно, скорее задиристо, даже зло. Ему хотелось рассердить Гасиму, но она пропустила мимо ушей и даже не заметила его злости. Гасима беззаботно засмеялась.

— Представь себе, я действительно успела уже побывать в этом лесу. И к тому же, ты прав, с «кем-то» — с нашей бригадой! Вчера, когда ехали на концерт, проезжали этот лес и увидели ну просто сказочную поляну. Сам увидишь. Уж как упрашивали шофера хоть на пять минут остановиться — полюбоваться лесом, воздухом подышать. Куда там. Такой сознательный попался: «Не то что на пять минут, а и на пять секунд остановить не могу, говорит. Каждая, говорит, минута дорога. Сами знаете — страда». Ну, как на митинге. Такой чудак, пролетел мимо и не притормозил даже. А мне так захотелось побродить по этой поляне, с тобой побродить… Вот я и позвонила тебе…

Поляна, о которой говорила Гасима, была действительно чудесной. Она вытянулась вдоль лесной дороги аккуратным, будто подстриженным, лужком. Густая трава пружинила под ногами, как мягкий ковер. Лето кончалось, август был на исходе, но солнце тепло пригревало и эту поляну, и желтеющие березы на опушке, и спрятавшиеся за ними трепетные осины, и густой орешник. Уже тронутые осенью деревья веселым хороводом окружали зеленую лужайку.

Фалаха охватило озорство. Он почувствовал себя подростком. Ему захотелось сбросить пиджак, разуться, пробежаться босиком, кувыркаться, как в детстве, до изнеможения, а потом лечь, уставясь в небо, и вдыхать запахи лесного разнотравья.

Фалах расстегнул пиджак.

— Подожди, мой милый рыцарь, — Гасима обняла его за плечи. — Не торопись. Давай обойдем всю поляну.

Она взяла Фалаха за руку и, как маленького, повела его за собой. Лесной воздух — прохладный и легкий — пьянил и успокаивал одновременно. Все житейские заботы, которые угнетали, висели грузом на душе, вдруг отодвинулись, отпуская из своих тисков, снимая напряжение и раздражительность. Женской интуицией Гасима чутко уловила перемену в Фалахе.

— Ну как, стоило ехать сюда из твоей Казани? — лаская голосом, спросила она.

— Спасибо, дорогая! Тысячу раз тебе спасибо. Светлая ты голова!

Фалах потянулся к Гасиме, чтобы поцеловать ее. Но она мягким движением отодвинулась и приложила палец к губам:

— Тсс, мы не одни, дорогой, на нас смотрят!

В самом деле из зарослей орешника на поляну вышли две женщины. Они, поглядывая в сторону Фалаха и Гасимы, направились к дороге.

— Подожди меня здесь, — сказал Фалах. — Может, отъедем немного в сторону? Вон в орешнике палатку поставим.

— Только не здесь, — возразила Гасима. — Поищем местечко поукромнее. Не может быть, чтобы в таком лесу не нашлось еще такой же красивой поляны.

Фалах залюбовался ею. Как послушный ребенок, Гасима вопрошающе смотрела на него, взгляд был ласковый, теплый, как все, что окружало в этот миг Фалаха. Конечно, он был согласен с ней, и они поехали по тележной колее, еле приметной из-за высокой травы. Мотор урчал, словно лесной зверь, машина медленно ползла по узкому коридору густого подлеска.

А потом деревья расступились, открывая всю залитую солнечным светом поляну. Фалах чуть прибавил скорость, но тут же затормозил: и он, и Гасима замерли от неожиданного зрелища.

На краю поляны, как на арене, бились два громадных лося. Из-под копыт мелкой пылью летела земля, оседая струящимся на солнце ореолом. Лоси сцепились сильными рогами, наседая друг на друга, и ничего вокруг не замечали. Немного в стороне стояла лосиха. Весь ее вид выражал полное безразличие к происходящему. Мягкими губами она забирала листья осины, словно ее ничто больше не заботило, кроме желания хорошо поесть. Словно и не из-за нее вовсе сошлись соперники. Она даже не смотрела в их сторону.

Один из лосей — бородатый, с огромными ветвистыми рогами, с широкой мощной седою грудью — был явно старше другого. Он уверенно наступал, стараясь подмять молодого. Но молодой лось, более увертливый и гибкий, не хотел уступать своему грозному сопернику, хотя силы его, видимо, были уже на исходе и неумолимая развязка приближалась к концу.

«Не упрямься, юнец, — думал Фалах, сочувствуя молодому и жалея старого. — К будущей осени окрепнешь, нагуляешь силу, опытнее будешь и — лосиха твоя. А у старого — это, быть может, последняя победа на его веку…» — И спасая изнемогающего, но не сдающегося лося от презрения лосихи, Фалах пронзительно свистнул.

На какую-то секунду лоси замерли. И молодой тут же, словно только и ждал спасительного сигнала, сорвался с места и вихрем умчался в лес. А старый, не торопясь, подошел к лосихе. Та, прекратив, наконец, еду, прильнула к лосю, головой потерлась о его шею, шепнула ему что-то на ухо, и они потрусили бок о бок по заросшей просеке.

— Ну что ты наделал, — рассердилась Гасима, — кто тебя просил их вспугивать? Пусть бы бились до победного!

— А ты разве не видела, что худо было молодому?

— Зато ты все видишь! Может, он нарочно поддавался, чтобы вымотать старого, а потом победить, а? Эх, ты, жалостливый… Да такое раз в жизни увидеть можно…

— Не сердись, Гасима, — улыбнулся Фалах, — представь себе: идет сейчас эта парочка по лесу, лосиха прильнула к тому, кто доказал силой свою любовь к ней, и шепчет ему ласково, мол, не устал ли он, и хвалит его за силу, мужество, за то, что не спасовал перед молодым.

— Ты думаешь, звери могут разговаривать? — удивилась фантазии Фалаха Гасима.

— А почему бы и нет? Разве ты не видела, как лосиха потянулась губами к уху старого лося?

— Нет, я видела, как лосиха стала ласкать своего суженого.

И Гасима обхватила шею Фалаха тонкими сильными руками.

— Лось ты мой ласковый, — шептала она, целуя Фалаха. Он сжал Гасиму в объятиях, но она выскользнула из его рук.

— Ой, закрой глаза, пожалуйста, или отвернись, я приготовлю тебе сюрприз, милый. Только не подсматривай, хорошо?

Гасима достала из машины чемоданчик и побежала на поляну.

— Ладно, потерпим, и ты не подглядывай, — пошутил Фалах, доставая из багажника палатку, колышки и топорик.

Он стал ставить палатку, а краешком глаза видел, как Гасима что-то расстилает на пне. Фалах не успел натянуть и