Журавль среди волков - Джун Хёр Страница 17

Она вонзила в землю тяпку, в этот момент похожую на смертельное оружие, и издала сухой смешок.

– По крайней мере, больше никто мне не докучает. Они всё уговаривали меня выйти замуж, аж уши от них болели.

Юль улыбалась, но голос у неё дрожал.

– Каждое утро, помахивая палочками для еды, говорили… говорили, что не хотят, чтобы я осталась в мире совсем одна. Но я не одна. Со мной всегда кто-то есть. У меня гостиница. Дядя Вонсик.

Я молча наблюдала за ней, наполняя свою корзину. Её улыбка выглядела уже не такой яркой, а скорее натянутой и поблекшей.

– Эй!

Она легонько меня толкнула и, когда я оглянулась, показала сорванный цветок.

– Это жимолость. Можно выпить её нектар, вот так.

Юль приложила жёлтый бутон к губам и всосала его соки. Раньше я бы отмахнулась от цветка, полная отвращения, но меня терзал голод, и вся еда, что ждала меня в будущем, обещала быть горькой. Я сорвала жимолость и последовала примеру Юль. По языку расплылся сладкий цветочный вкус, и на сердце стало чуть легче.

– Я в детстве ими лакомилась, – сказала Юль. – Мы с братом всё лето собирали цветы жимолости и каждый день пили их нектар, чтобы утолить голод.

У моих ног лежало уже около дюжины цветков, и я потянулась за следующим, облизнув губы.

– Порой, – сказала Юль, срывая ещё парочку и бросая в мою корзину, – сладость радует душу.

* * *

Я помогла Юль приготовить еду для постояльцев «Красного фонаря». Всего их было десять: молодая мать с тремя детьми, старый солдат, везде носивший с собой доску для чанги, бедный, но заносчивый учёный и ещё несколько человек, включая меня. Гости болтали и спорили между собой, как одна большая, но не самая дружная семья. Я молча за ними наблюдала, жуя сваренные на пару корни с корой и представляя, будто ем нечто совершенно другое. Стараясь не обращать внимание на жёсткие волокна и горький вкус, я вызывала в памяти нежные облака белого риса в насыщенном костном бульоне, острые и хрустящие маринованные овощи, сладкое травяное желе, тающее во рту. Но в конце концов воображение меня подвело, и я решила отвлечься от грубой пищи на разговор в другом углу двора.

– Вот что нам известно,– говорил старый солдат, пока Вонсик думал над своим ходом в чанги. – Первая жертва – чиновник Им. Его нашли в переулке с пробитой головой.

Вокруг них собрались другие гости, и один уверенно произнёс:

– Зуб даю, это кузнец. Пробил череп молотком. Может, Пондоль – наш убийца. Он работает как зверь, я сам видел.

– Ну-ну, ты на него всё вешаешь только потому, что твоя дочь тайно вышла замуж за его сына? – осуждающе произнёс другой. – Осторожнее со словами, старик. Всем хочется получить награду, но ставить под угрозу жизни невинных из-за этого нельзя.

– А кто сказал, что он невиновен?!

Все тут же начали над ним насмехаться и ворчать, а солдат продолжил:

– Рядом с чиновником лежал цветок, но никакого послания не было, только одежды измазаны в крови. А кровавые надписи с перечислением преступлений вана стали появляться, начиная со второй жертвы.

Я фыркнула себе под нос, пытаясь разжевать древесную кору. Убийце придётся ещё уйму человек перерезать, чтобы расписать все грехи нашего вана.

– Двенадцатая жертва – юный Пэк, – продолжал тем временем старый солдат. – Сын близкого советника вана. У него в руке лежал цветок, но вместо осуждения деяний Ёнсан-гуна кровавая надпись несла в себе некий посыл… И Пэка сначала морили голодом, так что он ссохся как вяленая рыба, и лишь затем убили. Всё это обсуждали на публичном совещании следователей…

Вонсик кивнул.

– Твой ход.

Солдат подался вперёд, изучая доску. Зрители, окружённые облаком табачного дыма, тут же принялись давать ему советы.

Я перевела взгляд на свою миску, раздумывая над тем, что мне удалось подслушать. Первому чиновнику пробили череп. Двенадцатого мучили голодом, потом зарезали. Я уткнулась лбом в ладони. Голова у меня кипела.

– Говорят, ты идёшь допрашивать какую-то женщину в деревне Чамсиль, – заметил солдат. – Она связана с этим расследованием?

На Вонсика устремились любопытные взгляды, и я тоже обернулась. Чамсиль… Знакомое название. Я уже слышала об этой деревне.

– Ты про Ындок? Её муж сопровождал юного Пэка, и его убили…

– Пойдёшь с тем придворным стражником, Мин Хёкчжином?– спросил один из гостей.– Все о нём говорят. Привлекательный молодой человек. Ван его похвалил за отличный выстрел на охоте. По крайней мере, дочка мне так сказала. Все мои дочери о нём говорят. Всегда его выглядывают, когда он с ваном выезжает на охоту. Говорят, однажды ван сделает его своим личным стражником.

Вонсик устало вздохнул.

– Сомневаюсь, что этот день наступит.

– Дядя! – воскликнула Юль. – Поможете мне передвинуть глиняные горшки?

Вонсик ушёл, и за доской его заменил другой постоялец. Я не двигалась. Мысли мелькали в голове, но из-за недосыпа я никак не могла их связать. И всё же я постаралась сосредоточиться и тогда вспомнила.

«Куда бы ты побежала, если бы тебя ранили?» – спросил Вонсик, когда мы обсуждали смерть слуги, который сопровождал двенадцатую жертву и сумел добраться, раненый, до деревни Чамсиль.

«К тому, кому доверяю, кто не причинит мне вреда», – ответила я тогда.

Слуга бежал к своей жене.

Наверняка она что-то знает.

* * *

Я пересекла реку Ханган, прокравшись в набитое людьми судно. Вода так ярко блестела под солнцем, что голова у меня разболелась к тому времени, как мы доплыли до деревни. Вдоль реки раскачивались камыши, и девушки стояли на коленях на скалистом берегу, стирая грязную одежду. Я спросила про Ындок, и мне махнули на неё рукой.

Я буквально слышала в голове строгий голос сестры: «Дождись Вонсика. Ты же понятия не имеешь, что делаешь».

Я и в самом деле не знала, как вести расследование, но не могла доверять Вонсику. Он вышел на Ындок, но мне и словом не обмолвился, хотя прекрасно знал, что я тоже ищу убийцу. Нет никаких гарантий, что он поделится со мной её показаниями.

– Прошу прощения, – обратилась я к девушкам на берегу, – где можно найти Ындок?

Мне кивнули на женщину, которая сидела отдельно, в стороне от других. Она выглядела как будто знакомо. Овальное лицо, высокие скулы