220 метров - Евгения Сергеевна Овчинникова Страница 15

– Да что ты ко мне привязался, сколько лет прошло! Как всех этих… запомнить. Алкаши баб таскали, пока молодые были, постоянно. Одна, вторая – я смотрю на них, что ли? Были быдлом, быдлом и остались.

– И все-таки попытайтесь вспомнить, это очень важно, – мягко продолжил Игорь Вячеславович. – Ведь были другие жильцы кроме этих двоих. Может быть, одной из них и была погибшая? Вашего роста, темные волосы по плечи.

Нателла снова задумалась, ее глаза метались по комнате, то и дело возвращались к закрытой дыре в полу. Но проблеска нормальности на этот раз не случилось.

– Я могу поднять, кто владел комнатами в девяностых, – предложил Михаил.

– Сейчас? – оживился следователь.

– Нет, займет день-два. Быстрее не получится, – добавил Михаил, когда на лице Скрынникова появился намек на недовольство.

– Получается, из всех владельцев в двухтысячном тут жили вы, Роман Петрович, Иван Вадимович и некая Анна?

– И Валентина Афанасьевна, – ответила Нателла. – Я ей ключи оставляла, когда уезжала на дачу.

– Так вы уезжали на дачу? Получается, дыра в полу не все время была под вашим присмотром?

– А что говорить? Все нормальные летом уезжают на дачу, и я. Каждый год с мая по август, – с достоинством ответила Нателла.

– То есть вы не присутствовали, когда клали пол?

– Была тут, говорю же! С дачи приехала! – Нателла притормозила, захлопала глазами, будто вспомнила что-то важное, но мысль ускользнула.

– Может, позже, в пределах года-двух, доски снова поднимали? – спросил следователь. – Возможно, потребовался повторный ремонт? Вспоминайте.

– Нет, ничего такого не было, говорю же, ты, козлиный тупи… – Нателла наткнулась на раздраженный взгляд Скрынникова и не закончила ругательство. – Один раз починили и больше не трогали.

– Тогда замкнутый круг получается, да? – спросил Скрынников.

– Вы что… меня… меня подозреваете? – Нателла отшатнулась, широко раскрывая глаза.

– Подождите, подождите, никто вас не подозревает, что вы, – поспешно заговорил Скрынников. – Мы только беседуем, пытаемся выяснить.

Дальнейший разговор был скучным, Михаил быстро потерял нить. Говорили об образовании (высшее, геологический институт, работала геодезистом и писала диссертацию), семье (была замужем, муж умер в 1998-м, сейчас одинока, потому что все они мудаки и на одно яйцо) и прочем. Михаил написал Лене, что, видимо, сегодня опять задержится, потому что время подходило к двум часам, а сегодня предполагалось поговорить еще со старожилами – обоими алкоголиками, Валентиной Афанасьевной и Анной-логопедом.

«Попрошу твою маму перехватить девчонок», – ответила Лена.

«Как там вообще? Узнали, чье тело? Или кто убил?» – спросила она спустя минуту.

«Пока только узнали, что женщина, умерла плюс-минус в 2000-м. Только я тебе этого не говорил», – написал в ответ Михаил.

Лена начинала писать, переставала писать и снова начинала. Михаил не дождался ее ответа, а потом забыл, потому что Скрынников достал из папки большую фотографию: на фоне линейки лежал охотничий нож с деревянной резной ручкой и широким лезвием.

– Вам знаком этот нож? – спросил он, подсовывая фото прямо под руки Нателлы. Она торопливо убрала руки со стола и даже немного отшатнулась. Ее заметно испугало фото орудия убийства, а это было, очевидно, оно.

Михаил вытянул шею, чтобы рассмотреть нож. Тусклое широкое лезвие, деревянная ручка с темными пятнами. Михаил понял, что темные пятна – это кровь, и холод прошел у него по спине. Фото заляпанного кровью ножа вызывало тошноту.

– Я смотрю, у вас оружейный сейф есть? – продолжил Игорь Вячеславович, указывая на накрытый вязаной салфеткой сейф в углу.

Михаил проследил за его жестом и поразился наблюдательности следователя – он никогда не замечал оружейного сейфа в углу комнаты Нателлы.

– Есть. От мужа остался, – нехотя ответила Нателла. – Чтоб его посмертно два раза…

Хозяйка нервно сглотнула, переводя взгляд с сейфа на нож и обратно.

– Так что насчет ножа? – повторил следователь. – Узнаете?

– Нет, не узнаю, – ответила Нателла.

– Попробуйте вспомнить, необычная ручка. Нож явно охотничий, возможно, принадлежал вашему мужу?

Нателла Валерьевна снова сглотнула, потом положила руки обратно на стол и ответила уверенно.

– Нет, не было у него такого ножа.

– Он увлекался охотой?

– Да, – нехотя ответила она.

– В сейфе до сих пор его ружье?

– Нет, ружье давно продала, – ответила хозяйка. – В сейфе документы храню.

Она нервно перебирала пальцами – то ли врала, то ли испугалась.

– Хорошо, спасибо, пока все, – сказал ей Скрынников.

Глава восьмая,

в которой Игорь Вячеславович и Михаил опрашивают Алкоголика Второго и понимают, что тому есть что скрывать.

Михаил и Скрынников вышли в темную прихожую. Скрынников цокнул, и Михаил привычно шагнул в темноту и включил свет, замечая про себя, что хочет, чтобы квартира и жильцы, а значит, и он сам, предстали перед следователем в лучшем свете, даже если речь о лампочке в прихожей.

– К кому сейчас? – спросил Михаил.

– К любому из старожилов, на ваше усмотрение, – ответил Скрынников.

– Давайте начнем с самого неприятного, – предложил Михаил и указал на дверь Ивана Вадимовича.

– Насколько неприятно по вашей шкале? – с улыбкой в голосе поинтересовался Игорь Вячеславович.

– Десять из десяти, – ответил Михаил.

Михаил украдкой наблюдал за реакцией Скрынникова, и с удовольствием понял, что комната Ивана Вадимовича если не шокировала, то удивила следователя. Он со сдержанным любопытством осматривал свалку и узкий проход до дивана. Иван Вадимович пригласил гостей присесть на диван и табурет. Михаил отметил, что к их приходу готовились: хозяин прибрал мусор со стола и табурета, причесался и проветрил комнату – форточка была открыта до сих пор, и находиться в комнате было вполне можно, хоть в воздухе и стоял запах запустения, а от дивана тянуло кислятиной. Иван Вадимович извинился за беспорядок и предложил гостям газетки, чтобы на них присесть.

Скрынников взглянул на протянутые газетки и предложил пойти на кухню, где есть стол и будет удобнее записывать показания. Иван Вадимович согласился, и троица выдвинулась на кухню. Михаил шел первым и включал лампочки – Нателла Валерьевна успела прогуляться по коридору, и свет везде, включая прихожую, был погашен. Когда наконец устроились, Михаилу позвонили из агентства, и ему пришлось отойти. Телефонный разговор занял пятнадцать минут, и, вернувшись, Михаил застал такой диалог:

– Не видел ничего, Игорь Вячеславович. Наташка и раньше сущая ведьма была, хоть и не обзывалась. Не заходил я в ее комнату.

– Может быть, вы вспомните жертву: женщина, лет сорок пять, рост сто шестьдесят пять, темные волосы по плечи?

Иван Вадимович смотрел на Скрынникова во все глаза и открывал-закрывал рот.

– Вы знаете, кто она?

Пьяница похлопал глазами и сказал:

– Не знаю, не видел ничего.

«Врет», – отчетливо подумал Михаил. Он бросил взгляд на Скрынникова – тот поджал губы, вероятно, это значило, что он тоже не поверил.

– Не бойтесь, никто вас ни в чем не обвиняет. Сейчас нам важно установить личность убитой.

Иван Вадимович задумался. Видно было, что он решает, говорить или нет.

– Не знаю, – наконец выдавил он.

Дальше пошли вопросы о том, видел ли Иван Вадимыч в квартире кого-то похожего и где он находился весной-летом-осенью двухтысячного. На первый вопрос Иван Вадимович соврал, что нет. На второй задумался, соврать или нет, и сказал правду.

– Здесь, в городе. Работал я тогда еще.

– Где вы работали в то время? – спросил следователь.

– Работал учителем химии. Потом развозил грузы, – ответил Иван Вадимович. Скрынников кинул удивленный взгляд на собеседника. – Весной меня уволили из школы, пошел в торговлю.

– Больше в школу не возвращались? – спросил Михаил.

Алкоголик отрицательно покачал головой – жалеет о школе, сразу понятно.

– Как вышло, что вас уволили посреди года? – спросил Скрынников.

Иван Вадимович показал на шею:

– Забухал.

– Как же потом работали в развозке? – поинтересовался Скрынников.

– Тоже поперли, – ответил Иван Вадимыч. – Перевели грузчиком на склад.

Скрынников достал и сунул под нос старику фото уже знакомого Михаилу ножа.

– Узнаете?

Иван Вадимыч внимательно посмотрел на фото и уверенно ответил:

– Нет.

На лице Ивана Вадимовича удивительным образом отражались правда и ложь. «Сейчас не врет», – удивленно подумал Михаил.

– Ясно, – коротко ответил Скрынников, поерзав. – В принципе, все. Несколько вопросов, и можете идти.

Михаил с удивлением