Человек и его цитра умирают вместе (I) - Shigure Tou Страница 4

Раскусив сладкую, хрустящую корку на ягоде, Фо Ань прикрыл от удовольствия глаза. Сладость отлично сочеталась с вяжущей кислотой самой ягоды. Солнышко не жарило, а просто грело, вокруг пахло жареными и паровыми булочками, специями, вымученная мелодия сменилась более легкой и приятной. Но момент тихого удовольствия неожиданно прервался выбившейся из ноты пипой.

Фо Ань открыл глаза, чтобы увидеть, как бледная женщина в белой накидке вырвала из рук музыканта инструмент и под шокированными взглядами празднующих разбила его о землю. Остальные музыкант тут же ретировались, опасаясь за свои инструменты.

— Празднуете?! — Надрывно взревела сельчанка, зло оглядывая расступившихся соседей. — Совсем правила богов не чтите? Неделя! Прошла неделя, и вы забыли о бедах! Не соблюдаете траур! Забыли о моем муже…

Женщина резко стерла выступившие слезы рукавом и, вытянув руку, начала резко указывать на людей. Фо Ань неожиданно почувствовал вину за сладость во рту и отложил лакомство.

— Ты, и ты, вы тоже в этом участвовали. Мы все собирались, мы все приняли решение обратиться к дешевому мастеру из другой страны на собранные для налога деньги. Но повесили почему-то всего нескольких. Кто?! Кто из вас указал на моего мужа? — Последний вопрос прозвучал противно, визгливо. Люди поморщились, но взгляды опустили. — Молчите, да? Стыдно вам?!

— А что, по-твоему, было бы лучше, Цу Дуань? — Вышел вперед Ли Шэн, встав ненадежным барьером меж людьми и дикой скорбящей женщиной. — Чтобы умерли все? Твой муж, один из немногих стался достаточно смел для того, чтобы взять на себя вину. Он умер, чтобы мы жили, чтобы жила ты!

— Кто на него указал? Кто сделал его виноватым? И почему ты вдруг стал старостой? — Брызгая слюной, рычала, кричала женщина. Капилляры в ее глазах полопались, родня ее с демоном. — Это ты! Ты продал их всех за новую должность! Мой муж умер, потому что хотел нашему городу добра. И это достойно смерти? Ответь мне, Ли Шэн?

— Я бы никогда не продал своих, — торжественно качнул головой новый староста. — Но если тебе нужно кого-то винить, вини меня. Я это приму.

Ли Шэн ненадолго замолчал.

— Тебя это устроит, Цу Дуань?

— Нет, меня устроит только твоя смерть, предатель!

И люди, точно сговорившись, одновременно и по-новому посмотрели на Ли Шэна. Так странно и задумчиво, что даже Фо Аню стало не по себе. Он неловко соскочил со скамейки, и хотел было подойти к соседу, но вновь вспомнив полные отчаяния глаза отца, передумал.

— Так вы обо мне думаете? — Сжал кулаки Ли Шэн. — Думаете, это я во всем виноват? А вы не думали, что будь все так, я бы разделил участь Фо Минчжу и остальных?

Молчание затянулось. Приобрело гнетущее настроение.

— Что ж, я понял, — дрогнули скривленные губы нового старосты. — Я все понял. А теперь послушайте мою версию. Я всех вас спас! Спас этот город! И мне пришлось взять ответственность, не за смерть, но за жизнь! За наше общее будущее. Если бы мне не удалось убедить чиновника Вана в нашей искренности, вы бы все, абсолютно все, отправились бы в петлю! И теперь, вместо того, что сказать мне спасибо, вы вините меня за то, что спасти удалось не всех?

— Так ты все-таки ходил и разговаривал с чиновником? — Зло рассмеялась скорбящая вдова. — Решил, что лучше остальных, что достоин жить…

— Довольно! Я не собираюсь это слушать! — Эффектно расправив широкие рукава одеяния, развернулся Ли Шэн. — Праздник окончен, он ведь совсем вам не нужен, вы лучше будете скорбеть по предателям империи.

Ли Шэн уверенно прошел через ряженых людей, ухватил Фо Аня за руку и гордо зашагал в сторону дома. Мальчик не сопротивлялся. Только с толикой сожаления обернулся к отложенной сладости, которой уже не вернуть.

Мощная оплеуха сбила Фо Аня с ног. Мальчик схватился за щеку и испуганно посмотрел на возвышающегося над ним Ли Шэна. Мужчина тяжело дышал, руки подрагивали, а скулы покраснели не то от гнева, не то от алкоголя. Ли Шэн любит выпить. Особенно перед ужином.

— Неужели так сложно выполнить пару поручений?! — С перерывами меж каждым словом, жестко выговорил Ли Шэн. — Я сталкиваюсь с неповиновением идиотов каждый день на улице и не позволю твориться тому же дома! Ты скоро станешь мужчиной, привыкай трудиться на благо семьи! Я взял заботу у вас и хочу хоть немного уважения, после всего, что делаю!

Близняшки Ли Шэна, подруги Фо Синь, а теперь еще и их сводные сестры притихли, больше не спешили выносить с кухни широкие блюда с разного рода снедью и бульоном. Сегодня они, несмотря на свой юный возраст, приготовили лапшу. Фо Ань видел, как тонкие ниточки теста сохли на улице на высоких жердях.

— Я ведь не требую многого, — фраза звучала так, словно Ли Шэн сам себе объяснял причины неожиданного гнева. — Фо Синь, умница, прибрала в доме. Да так хорошо, что я не ожидал. Девочки мои, вон, какой ужин нам приготовили, но ты… Что ж, с мальчиками всегда сложнее. Я и сам был не особенно покорным сыном, но я знаю, что с этим делать.

Ли Шэн схватился за черенок длинной метлы, и замахнулся им на Фо Аня, собираясь ударить не то по спине, не то ногам. Мальчишка тут же подобрался, но не сжался, покорно ожидая боли, вскочил и со всех ног понесся прочь. Побежал на кухню, потому что знал, там есть дверь во внутренний двор. И на его счастье, она была не заперта.

Выскочив в темноту, Фо Ань не придумал ничего лучше, чем побежать за добротно сколоченный, самый дальний сарай. На ходу услышал, как хозяин дома кричит ему вслед: «Пока не закончишь с делами, ужина не получишь!».

Фо Ань забежал в самый темный угол и сел под большим деревом. Луна тонким полумесяцем обозначилась на небосводе. И звезды вокруг светили ярче нее, но все же не давали достаточно света маленькому человеку. Фо Ань зажал одну ладошку в другой и вспомнил, как проходили ужины у них дома. Тогда Фо Ань тоже не всегда успевал с делами, но они были не такие сложные и ему всегда сперва давали поесть. Кроме того, он сам хотел помогать матери и отцу и очень расстраивался, когда у него ничего не получалось.

— Папа… — по пухлым щекам мальчика потекли горькие слезы. Он еще хорошо помнил всегда теплые большие ладони отца. Помнил, как Фо Минчжу катал его на лошадке, как они вместе