Серена - Рон Рэш Страница 41

– Кто в него стрелял?

– Я, – сказал Пембертон. – Он был во фруктовом саду. А должен был стоять гораздо дальше, за хлевом. Иначе я бы не выстрелил.

– Кто-нибудь еще был с вами? – спросил шериф.

– Нет.

Макдауэлл повернулся еще раз взглянуть на мертвеца.

– Интересно, что выстрел угодил точно в сердце. Я бы назвал такую случайность довольно необычной.

– Я же назову ее крайне прискорбной, – сказал Пембертон, спешиваясь одновременно с Харрисом.

Шериф поднял глаза и впился взглядом – но не в Пембертона, а в Серену, которая наблюдала за происходящим с крыльца их дома. В правой руке она держала черный ботинок, а в левой – тряпку, смазанную обувным кремом.

– Похоже, миссис Пембертон не особенно огорчена гибелью вашего приятеля?

– Не в ее характере проявлять эмоции, – вздохнул Пембертон.

– А что скажете вы, Уилки? – спросил Макдауэлл. – Нет ли у вас догадок, почему ваш деловой партнер мог лишиться жизни? В смысле, кроме как в результате несчастного случая.

– Никаких, – быстро ответил Уилки и зашагал назад к конторе. Лужу под ногами он заметил лишь после того, как обрызгал грязью манжету правой брючины.

Шериф Макдауэлл накинул отворот клеенки на голову и туловище Бьюкенена, оставив на виду только ноги. Несколько рабочих вразвалочку подошли заглянуть в повозку и стояли теперь, бесстрастно рассматривая полуприкрытый труп начальника.

– Отнесите тело к поезду, – велел Макдауэлл лесорубам. – Я намерен назначить вскрытие.

Пока рабочие вытаскивали погибшего из фургона, шериф оглянулся на Гэллоуэя, который стоял чуть поодаль, в окружении гончих.

– Есть что добавить?

– Это был несчастный случай, – сказал Гэллоуэй.

– Откуда такая уверенность? – спросил Макдауэлл.

Кивнув на Пембертона, лесоруб оскалился в кривой ухмылке, щетинившейся желто-бурыми пеньками зубов.

– Он не настолько хорош, чтобы намеренно сделать такой выстрел.

Макдауэлл повернулся к Вону, успевшему занять место возницы. Юноша выглядел испуганным.

– А тебе нечего сказать, Джоэл?

– Нет, сэр, – ответил Вон, глядя на доску под ногами. – Я оставался с лошадьми и фургоном.

– Что-нибудь еще, шериф? – спросил Пембертон.

Вопроса Макдауэлл, похоже, не расслышал, но уже через несколько минут сел в свою машину и был таков. Харрис тоже уехал. Гэллоуэй загнал собак обратно в повозку и, взяв поводья у Вона, последовал за облаками дорожной пыли, поднятыми автомобилями, к выезду из лагеря. Доктор Чейни чуть задержался, но вскоре и он направился к своему дому. Лишь когда Пембертон повернулся, чтобы присоединиться к Уилки на крыльце конторы, выяснилось, что пикап фотографа тоже исчез.

Сидя на стуле с высокой спинкой, Уилки отирал лоб синим шелковым платком, который обыкновенно служил разве что украшением его нагрудного кармана. Пембертон поднялся на крыльцо и, встав напротив партнера, подтянул к себе второй стул.

– Тебе, вероятно, не по себе, раз уж человек на три десятка лет моложе умирает так внезапно, – заметил Пембертон. – Собственно говоря, я считаю, это происшествие убедит тебя продать свою долю предприятия и вернуться в Бостон, чтобы доживать свой век в комфорте и довольстве, подальше от этих негостеприимных гор. – Он придвинул свой стул еще ближе, и теперь колени партнеров соприкасались. Пембертон чувствовал запах крема для бритья, ежемесячно присылаемого по почте из Бостона, видел небольшой порез от бритвы как раз под мочкой левого уха Уилки. – Вероятно, тебя уже посещали подобные мысли? Например, в четверг утром, под сладкие речи заезжих политиков.

Уилки упрямо глядел не на Пембертона, а на шелковый носовой платок у себя на коленях. Шишковатые пальцы теребили ткань, будто завороженные ее тонкой фактурой. До странности детский жест, и Пембертон даже задался вопросом, не поддался ли партнер натиску старческого слабоумия.

– Мы с миссис Пембертон выплатим за твою долю ровно половину того, что предлагали поборники парка.

– Половину? – недоверчиво переспросил Уилки. Возмутительность такого предложения заставила его встретить прямой взгляд Пембертона.

– Более чем достаточно, чтобы безбедно прожить оставшиеся годы. Считай это своеобразным примером отчуждения собственности.

– Но половина! – выдохнул Уилки с дрожью тревоги и гнева в голосе.

Старик смотрел мимо Пембертона – на дворнягу, сбежавшую вниз от одного из бараков. Собака припала к земле там, где недавно стояла повозка, и длинным языком вылизывала дорожную пыль, смоченную кровью Бьюкенена. Подошла еще одна беспородная шавка, обнюхала землю и тоже принялась лизать.

– Согласен, – с горечью сказал Уилки.

– Сегодня же оформим бумаги, – предложил Пембертон. – Доктор Чейни выступит как нотариус, а Кэмпбелл сможет заверить подписи в качестве свидетеля. Сегодня же вечером отправлю управляющего с бумагами в адвокатскую фирму Ковингтона. Завтра у них в конторе завершим сделку, а пока скрепим ее рукопожатием. Мы же, в конце концов, джентльмены – даже здесь, в этих богом забытых горах.

Пембертон протянул руку.

Уилки тоже поднял свою – но крайне медленно, словно держа невидимый груз. Ладонь у старика была влажная и вялая, и он не приложил ни малейшего усилия, чтобы поспорить с уверенной хваткой Пембертона.

Оставив Уилки размышлять на крыльце, Пембертон направился к своему дому и сразу вошел внутрь. Он застал жену стоящей у окна задней комнаты; она смотрела вдаль, на пни и ломаные ветви, тянущиеся на четверть мили долины, а затем поднимающиеся по склону до самого гребня горного хребта. Ее ботинки сушились в углу на газетном листе. Серые хлопчатобумажные чулки, которые она носила, тоже были сняты. В приглушенном свете ступни и лодыжки Серены сияли, как алебастровые.

Подойдя, Пембертон встал позади жены и обнял ее за талию, склонил голову ей на плечо. Серена не обернулась, но подалась назад, прижимаясь к нему. Пембертон ощутил, как изгиб ее бедер прильнул к его паху, и вспыхнувшее желание, казалось, заполнило не только все клетки его тела, но и всю комнату. Воздух в ней словно напитался небольшим, но вполне ощутимым электрическим зарядом. Свет, проникающий через окно, придавал обстановке осенние, медовые оттенки.

– Значит, дело сделано, – произнесла Серена, нащупав правую ладонь мужа и прижав ее к своему бедру.

– Да.

– А шериф?

– Что-то подозревает, но у него нет ни доказательств, ни свидетелей, чтобы опровергнуть версию с несчастным случаем.

– А как наш старший партнер? Согласился расстаться со своей долей?

Пембертон кивнул.

– Что удалось узнать о братьях и сестрах Бьюкенена?

– Первый брат – студент, второй – профессор.

– Одна новость лучше другой, – сказала Серена, глядя за окно. – Тебе придется больше времени проводить на лесопилке – первое время, во всяком случае, – но мы устроим повышение кому-то из бригадиров и наймем еще нескольких. Судя по тому, что я слышала, повседневной работой там заправляют именно руководители бригад, даже когда начальство рядом. Со временем и Кэмпбелл сможет подключиться, но сперва ему стоит заглянуть в