Демократия, не оправдавшая надежд - Александр Владимирович Быков Страница 33

Восстанавливать было что. За два месяца работы правительство Чайковского, оказавшееся после переворота без наличности, выпустило несколько видов обязательств «Займа Доверия», отпечатанных на простой писчей бумаге, которые предназначались к обмену на наличные деньги сроком на шесть месяцев под 5 % годовых.

Казалось, что проблема наличности решена в принципе, но с поздравлениями на этот счет поторопились. Расходы существенно превышали доходы. Чтобы как-то свести концы с концами, правительство увеличивало объемы печати облигаций. Их стоимость по отношению к другим категориям денег пошла вниз. Желающих обменять «чайковки» на царские кредитные билеты и даже на «керенки» уже не было. Сроки погашения выпущенных обязательств приближались. Разменных денег категорически не хватало. Британский проект оказался выходом из финансового кризиса.

У Линдлея насчет этой эмиссии были свои соображения. В его руках оказалось настоящее дело, которое позволит ему сделать пребывание английских солдат в России если не прибыльным, то уж по крайне мере минимально затратным. Если предположить, что большая часть «северных рублей» никогда не вернется в Британское казначейство, то все расходы, оплаченные новой валютой, будут сведены к стоимости производства банкнот. Казначейство крупно сэкономит на северной экспедиции.

В итоге так и случилось. Британское казначейство, весьма щепетильное в мелочах, обменяв по итогу существенно меньше «северных рублей», чем было выпущено изначально, даже не поблагодарило человека, придумавшего эту выгодную операцию.

Билль-брокер Харви очень торопился. До ледостава он планировал вернутся назад в Лондон. Зимовать в Архангельске, даже в компании блестящих английских дипломатов и военных, в его планы не входило. При нем были чемоданы с пачками упакованных банкнот новых «северных рублей», которые надо было передать в казначейство с инструкцией по дальнейшему использованию.

Линдлей радостно встретил земляка и поспешил с ним в канцелярию, чтобы поскорее увидеть воочию свой проект. Они открыли чемоданы, сорвали упаковку на одной из пачек. Линдей принялся рассматривать деньги и обомлел!

– Что-то не так? – Спросил его Харви.

– Они там вообще-то хотя бы газеты прочитали, что ли, – выдавил из себя поверенный в делах.

– А в чем дело, кто это – они?

– Сотрудники нашего казначейства. Им следовало бы знать, что в марте прошлого года в России произошла революция, а в ноябре – другая. В июле этого года низложенный царь был расстрелян.

– И что?

– Посмотрите на эти банкноты, – Линдлей давно так не волновался, – на них напечатана императорская корона и герб. Вы понимаете, им-пе-ра-тор-ская, – по слогам произнес он последнее слово. – Между тем империи в России давно уже нет.

– Позвольте, Френк. Вы сами писали, что новые деньги должны быть похожи на царские образцы, – попробовал оправдаться Харви.

– Похожи, но не идентичны, неужели это не понятно!

– Не понятно. Вот, пожалуйста, сделано, как Вы говорили: название «Северная Россия» имеется, сходство с царским купюрами налицо, качество печати превосходное, не хуже чем в русской экспедиции по заготовлению государственных бумаг, я искренне не понимаю ваше волнение!

– Поймите, Харви, выпуск этих денежных знаков не только экономическое предприятие, но и политическое событие. Вы знаете, кто стоит во главе русской власти в области?

– Чайковский.

– И кто он по политическим воззрениям?

– Откуда мне знать!

– Вот то-то и оно, а я знаю и сейчас расскажу Вам, почему я так взволнован. Чайковский – социалист, и выпуск денег от имени его правительства должен быть обставлен с соответствующими условностями. Он всю жизнь боролся с самодержавием, и никакие символы царской власти на банкнотах для него не приемлемы.

– Но мы и так убрали портреты царей и поместили вместо них аллегорические женские фигуры.

– Этого мало, остались знаки самодержавной власти: корона, орел со скипетром и державой.

– По-моему, это совершенно не существенно.

– А по-моему, милый Эрнест, всё как раз наоборот. Я ценю ваше рвение в работе и минимальные сроки, которые потребовались для осуществления эмиссии, но выпускать банкноты в обращение в таком виде, увы, нельзя.

– Что же теперь делать? Не хотите же Вы сказать, что содержимое чемоданов надлежит бросить в корабельную топку?

– Именно так и надо бы сделать, но Казначейство никогда не пойдет на осуществление второго тиража. Более того, это будет конец Вашей карьере, Харви, а она у Вас еще может сложиться самым наилучшим образом.

– Как же нам быть?

– Завтра мы покажем банкноты на заседании правительства и предложим меры для устранения неприятных погрешностей.

На следующий день в городе только и говорили, что о новых деньгах. Их еще никто не видел, но сама новость о полноценной валюте с обязательным разменом на фунты стерлингов потрясала воображение жителей. Многие готовились обменять старую наличность на «английские рубли». Название это сразу же вошло в обиход и быстро прижилось.

Оба британских джентльмена счастливо избежали участи увековечить себя в народном названии банкнот, видимо потому, что фамилии их не сочетались с народным прозвищем новых денег, да и мало кому были известны за пределами круга особ, приближенных к иностранцам. Действительно не «линдлейками» же называть новые деньги, а уж «харвейки» еще чище, и не солидно как-то по отношению к конвертируемой валюте, «северные рубли» тоже звучит как-то провинциально, то ли дело «английские»!

– Господа, я познакомился с образцами новых денежных знаков, привезенными мистером Харви, и нахожу, что они совершенно никуда не годятся, – начал свой доклад князь Иван Анатольевич Куракин, только что назначенный руководить финансами Северной области.

– Я вас предупреждал, – шепнул Линдлей Эрнесту Харви.

– Эти банкноты политически безграмотны и могут бросить тень на репутацию нашего правительства.

– Господин Куракин, – сказал Линдлей, – после выпуска ваших краткосрочных обязательств навредить финансам Северной области уже практически невозможно.

– Я бы попросил Вас, господин Поверенный в делах!

– Господа, прошу тишины, – Чайковский был настроен явно примирительно. Деньги есть. Они напечатаны в хорошем качестве, защищены от подделки, обеспечены самой надежной в мире валютой, что еще нужно? В конце концов, пользуемся же мы «николаевскими» деньгами, и ничего. И большевики ими пользуются. Более того, активно их печатают, практически не скрывая этого факта. Мне рассказывали банковские работники, что выходят новые серии царских банкнот с подписями кассиров, которые никогда при царе и Керенском в этом ведомстве не работали. Все это происходит наряду с выпуском так называемых «керенок», которые население не любит и принимает крайне неохотно, хотя это деньги революции. Не сегодня-завтра большевики начнут собственную эмиссию денег, аннулируют все предыдущие выпуски, и тогда вал царской наличности и керенок хлынет сюда и обрушит