Демократия, не оправдавшая надежд - Александр Владимирович Быков Страница 31

– Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде. Идёте на базар, спрашиваете, где найти Лазаря, вам всякий продавец укажет. Идете к Лазарю, говорите, что вас послал Лёва, это я. Он вас примет и все сделает.

Никогда раньше молодой офицер не касался еврейской коммерции. Он слышал, что эти люди очень пронырливы и ловки, но встретился с ними в первый раз. Он не был жидоненавистником, как некоторые в их полку, считал, что любой человек, каким бы странным ни был образ его жизни и вера, достоин уважения, если он поступает по совести.

Отдав Леве комиссионные, офицер направился на рынок. Лазаря действительно знали все. Он в очках и небольшой круглой шапочке-ермолке сидел за конторкой и что-то подсчитывал.

– Здравствуйте, – сказал подпоручик – я от Лёвы.

– Что надо этому старому поцу?[9] – Не поднимая головы, спросил Лазарь.

– Он просит, чтобы вы помогли мне купить русское офицерское обмундирование.

– О, вей, – поднял наконец голову Лазарь, – где же теперь возьмешь такую редкость, как мундир императорской армии, хотя, если вы не возражаете, я мог бы помочь вам приобрести замечательный английский френч, галифе, сапоги и фуражку.

– У меня всего 500 рублей, – предупредил Смыслов.

– Для вас, как защитника родины, этой суммы будет достаточно.

– Когда мне зайти?

– Да хоть завтра после обеда.

В назначенное время подпоручик пришел к Лазарю и увидел у него на плечиках британский военный мундир. Фуражка и сапоги были тут же.

– Примеряйте, молодой человек, английское сейчас в моде, это крик сезона.

– Надеюсь, у меня не будет потом неприятностей? – Недоверчиво спросил офицер.

– Если вы насчет горячего, то не извольте беспокоиться.

– При чем здесь горячее?

– Я имел в виду, что вещи не краденые, со склада армии.

– Значит все-таки краденые?

– Никак нет, – чистой воды чейнч[10], как говорят англичане.

– Ну хорошо, – махнул рукой Смыслов, – в конце концов, меня это не касается. В случае чего… – Он достал из кармана пистолет.

Лазарь впервые за все время привстал.

– Я Вам говорю, не извольте беспокоиться, а вы тут горячитесь понапрасну. Забирайте скорее свой мундир и ступайте, я очень занят.

Иван Петрович взял обновку, в тот же вечер посетил общественную баню и поменял свой солдатский облик. Теперь можно было идти к Чаплину.

В городе он увидел объявление: запись в Славяно-Британский легион.

«Там наверняка знают, где сейчас кавторанг Чаплин», – подумал он и открыл двери.

На входе, как и положено, стоял часовой. Навстречу ему поднялся дежурный.

«Форма-то как у меня, точь-в-точь!»

– Здравия желаю! Вы из какой роты?

– Я вообще еще не на службе, недавно прибыл в Архангельск и ищу капитана второго ранга Чаплина.

– Извините, просто на Вас наша полковая форма, и я подумал, что Вы уже поступили в легион.

– Позвольте полюбопытствовать, – эту форму где-то покупают?

– Разумеется нет, ее бесплатно выдают всем, кто записался в Легион, у нас целый склад этой формы.

«Ну Лазарь, башка плешивая, обманул! – Смылова передернуло, – Так вот где он взял комплект, и наверняка бесплатно. Ничего, зато теперь знаю, что такое коммерция по-еврейски!»

– Вы позволите все-таки уточнить, где располагается сейчас господин Чаплин?

– Он квартирует у Старцева, сейчас я найду адрес.

Дежурный открыл какую-то книгу и вскоре написал на клочке бумаги домашний адрес бывшего министра Верховного управления Северной областью, которому в составе нового правительства, как и Чаплину, места не нашлось.

Подпоручик поблагодарил дежурного и направился по указанному адресу. Он очень хотел побыстрее увидеть Георгия Ермолаевича Чаплина.

Звонок на двери работал, раздались шаги, горничная в наколке и кружевном переднике, как в старые времена, открыла двери. – Могу я видеть господина Георгия Ермолаевича Чаплина? – Если он вас примет, то да.

– Почему нет? Я его старинный знакомый, передайте, подпоручик Смыслов из Вологды просят принять.

Горничная удалилась. Офицер оглядел прихожую: в доме видимый достаток, никаких следов революции.

– Господин Смыслов, вас просят!

Подпоручик пришел вслед за девушкой в одну из комнат. Горничная открыла двери, пропустила офицера вперед, но сама дальше не пошла.

Первое, что услышал Иван Петрович, были звуки балалайки.

Чаплин в расстегнутом кителе сидел за столом и наяривал «Камаринскую». На столе стояли бутылки с вином и закуска.

– Здравствуйте, подпоручик, искренне рад вас видеть, присоединяйтесь! Кавторанг махнул рукой в сторону стола.

– Виски, ром, водка – все к вашим услугам.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Иван Петрович, – но я по делу.

Разгульный вид Чаплина ему не понравился.

– И по какому же? – Выпив еще стопку, спросил кавторанг.

– Хочу записаться на службу под вашим командованием.

– Судя по вашему облику, вы уже записались в Славяно-Британский легион, там вас определят по принадлежности.

– Никуда я не записался. Я только что прибыл сюда из Вологды, мы шли три недели через фронт. Я, если честно, ожидал совершенно другой прием.

– Я тоже, – мотнул хмельной головой Чаплин, – вы, конечно, не в курсе дел, поэтому я вам расскажу.

Через полчаса Смыслов узнал обо всем, что случилось с подачи монархиста Чаплина.

– Представляете, подпоручик, меня, человека, который совершил два переворота во имя России взяли и вот так, через колено.

Кавторанг показал жестом, вышло нечто малоприличное.

– Теперь я никто, у них в резерве три генерала, дюжина полковников, а уж подполковников и не перечесть. Я всего лишь один из многих. Мне так и сказали. Старые заслуги остались в прошлом. Я не понимаю, зачем нужен этот старый прохвост Чайковский? Чем он отличается от большевиков, спрашиваю? Только тем, что любезничает с дипломатами? Ах, если бы я знал, что будет наперед, второе августа для господ Чайковского, Маслова, Дедусенки и Лихача не наступило бы никогда.

– Вы бы пошли на преступление?

– Если бы можно было все вернуть назад, пошел бы, не раздумывая, ради будущего страны. С эсерами у России его не будет.

– А с большевиками? – Почему-то спросил Смыслов.

– Большевиков мне хватило еще до августа. Я не прощу им никогда ни адмирала Щастного, ни царской семьи, ни великого князя Михаила Александровича, не говоря уже о тысячах других погубленных жизней. У вас ведь подпоручик, наверняка тоже есть список по этой части.

Смыслов тут же вспомнил семью генерала, у которых он жил в Петрограде прошлой зимой, своих вологодских знакомых по Монархическому центру и Союзу Возрождения России. Все они были уничтожены большевиками.

– Далеко не все эсеры такие, как вы рисуете, я знавал в Вологде людей, состоящих в этой партии, это были личности.

– Вы были знакомы с нашей тройкой вологжан-министров? – Спросил Чаплин.

– Нет, но я имел дело с господином Турбой, который их хорошо знал и