Катастрофа 1933 года. Немецкая история и приход нацистов к власти - Олег Юрьевич Пленков Страница 18

Основным политическим наследием Средневековья для Германии был партикуляризм, который характеризуется решительным перевесом власти отдельных германских князей над центральной властью. Даже созданное в 1871 г. Бисмарком государство было федеративным образованием, включавшим 25 отдельных государств: четыре королевства (Пруссия, Бавария, Саксония и Вюртемберг), шесть великих герцогств (Баден, Гессен, Мекленбург-Шверин, Мекленбург-Штрелиц, Ольденбург и Заксен-Веймар-Айзенах), 5 герцогств (Ангальт, Брауншвейг, Заксен-Майнинген, Заксен-Альтенбург, Заксен-Кобург-Гота), семь княжеств (Reuß ältere Linie, Reuß jüngere Linie, Schwarzburg-Rudolstadt, Schwarzburg-Sonderhausen, Lippe, Waldeck), три свободных города: Гамбург, Бремен и Любек. И ещё имперская земля (Reichsland) Эльзас-Лотарингия. Носителем суверенитета в рейхе был не кайзер или нация, а 22 союзных монарха и сенаты трех свободных городов. У Баварии до 1918 г. были собственные дипломатические отношения с Австрией, Ватиканом, Францией. В объединенной Германии не было даже общенемецких министерств (Reichsministerien), а только имперские министры (Reichsminister).

Причина этого партикуляризма в том, что в отличие от Англии и Франции, где сформировались национальные государства, в Германии государство развивалось на более низком, территориальном уровне. Одновременно в Германии существовало образование, которое стремилось к тому, чтобы быть большим, чем государство – Священная Римская империя германской нации. Дело в том, что средневековые авторы очень старались, доказывая, что Римская империя никогда не прекращала своего существования. Она только была поделена на Восточную и Западную империи в 395 г. А когда Западная империя пала под ударами варваров в 476 г., оставалась еще Византия. На Западе, правда, все менее склонялись к тому, чтобы признавать Византийского императора Римским, особенно после того, как в конце VIII в. на византийском троне оказалась женщина. Таким образом, когда на Рождество 800 г. папа Лев III в Риме короновал Карла Великого, короля франков и лангобардов и покровителя церковного государства, созданного его отцом Пипином Коротким, императором Римской империи, то корона перешла от Византии к франкам (или, как позже толковали, германцам)[108].

Для преемственности также было важно, что саксонский король Оттон Великий в 962 г. был коронован папой Иоганном XII не как глава новой империи, а как наследник Карла Великого. Дело в том, что после Верденского договора 843 г. и убийства последнего франкского короля в 924 г. в западной части империи не было короля более 40 лет. Римская империя, таким образом, перешла от франков и лангобардов к немцам (тевтонам).

То, что Германия получила национальное государство позже, чем Англия и Франция, а демократию еще позже, имеет глубокие исторические причины. Дело в том, что в принципе возрождение Римской империи не было уж совсем фантастическим замыслом, поскольку Карл Великий владел землями по обе стороны от Рейна и Альп, но после перехода его титула к династии саксонских королей, обладавших сравнительно небольшими территориями во Франции и Италии, термин «Римская империя» давал уже неверное представление. Германская нация с самого начал растворилась в Священной Римской империи. В погоне за тенью всемирной державы германские правители утратили шанс на державу национальную[109].

В средние века в Германии первоначально существовал государственный абсолютизм романского типа под видом Священной Римской империи германской нации, но к XII в. реакция германской общинной свободы фактически разрушила единство империи. В XII–XIV вв. борьба между Гогенштауфенами и папством привела к тому, что многочисленные германские князья получили полную свободу, и упомянутая Священная Римская империя германской нации стала всего лишь бутафорией, за которой не было настоящей власти. В отличие от Франции и Англии, немецкие императоры, вместо того чтобы стремиться к национальной монархии, гнались за призраком величия Древнего Рима, которое было уже не возродить. Со смертью Фридриха II (1250) и падением Гогенштауфенов Германия потеряла свое высокое положение в ряду держав. Забыв о внутренних проблемах и княжеской анархии на родине в Германии, немецкие императоры стремились навязать Италии давно изжившие себя формы государственной власти.

С другой стороны, мультиплицирование государственного авторитета в средневековой Германии было существенным фактором не только в истории немецкой государственности, но и в формировании национального характера, немецкой политической культуры. Кроме того, относительная изоляция немецких провинциальных городков была основным источником удивительного разнообразия немецкой культурной жизни, которое Гёте рассматривал как позитивную сторону партикуляризма[110]. Наверняка даже и удивительно устойчивая немецкая федералистская традиция имеет те же корни. Эта традиция одно время была так сильна, что не позволяла говорить о существовании национального самосознания. В одном современном немецком справочнике по истории немецкого единства отмечается, что «до середины XIX в. нациями являлись земли (Пруссия, Бавария, Австрия и др.), в то время как Священная Римская империя, с ее разнообразием и полицентризмом, не представляла собой ни нации, ни государства в современном смысле слова. Только примерно через двадцать лет после создания Бисмарком малогерманского рейха в 1871 г. возникло – примерно около 1890 г. – общегерманское национальное сознание, охватывавшее все входившие в федерацию государства»[111].

Ныне уже представляется странным, но первоначально именно немцы в период между X и XII веками были более, чем их соседи, способны и близки к созданию эффективных государственных институтов. Именно германские племена переняли и взрастили традицию Римской империи и наследие Карла Великого, а когда империя Каролингов погибла под натиском нового варварского вторжения, именно немцы стали единственным элементом стабильности в Северной и Центральной Европе, именно немцы первоначально восприняли римский универсализм. Они же оттеснили к морю древних скандинавов, отразили славянское нашествие на юге и, образовав мощный союз с папством, установили мир в центре Европы. После возложения на Оттона I в 962 г. императорской короны, можно было говорить о немецкой гегемонии над Европой, а в XI в. на германских землях появились признаки возникновения первого настоящего национального государства в Европе.

Впоследствии на деле более существенным фактором, чем первоначальная динамика германского мира, оказалось возрождение папства… Папы избрали тактику поддержки недовольных вассалов немецких королей, и она принесла успех: покаяние императора Генриха IV перед папой Григорием VII в Каноссе в 1077 г. было невероятным, если бы князья не встали на сторону папы. Это событие привело к становлению дуализма между авторитетом центра и властью князей, что и привело к княжескому сепаратизму.

Эти процессы усилились в XII в., когда Гогенштауфены увлеклись идеей завоевания Италии, а в результате влезли в новый конфликт с папством, которое теперь стало систематически поддерживать все антиимперские силы в Германии. По мере развития конфликта императоры сами вынуждены были пойти на сделку с собственными вассалами и в обмен на поддержку даровали им определенные привилегии. Эти пожалования, предоставившие германским князьям право творить суд, возводить замки, собирать налоги, чеканит деньги, расширять воинскую повинность и контролировать города, вышибли почву из-под ног германской монархии. В 1356 г. была принята имперским сеймом Золотая булла, которая признавала законные права и суверенитет большинства крупных германских князей. От немецкого