Жизнь и удивительные приключения Арчибальда Керра, английского дипломата - Виктор Владимирович Королев Страница 14

Глава 7

Люди терпеть не могут…

Следующие несколько лет в жизни английского дипломата Арчибальда Керра не наблюдалось каких-либо удивительных приключений. Всё в его карьере шло по устоявшемуся в министерстве иностранных дел распорядку: каждые два года – повышение, а значит и ротация, переезд в другую страну. Какая это будет страна, зависит от департамента кадров, там решают всё. И, конечно, учитывают при этом лояльность работника. Будешь хорошо себя вести – поведут дороги в Рим. А стремление Керра пойти на фронт было так непонятно, так выбивалось из консервативных взглядов Форин офис, что через год после войны ему предложили… Танжер. Это на самом севере Африки, почти напротив Гибралтара.

В конце сентября 1919 года наш герой отбыл в Африку. Он только что стал первым секретарём, а это – второй человек в дипломатической миссии. Пусть она совсем маленькая: кроме генерального консула и Керра, два вице-консула, их помощник да два переводчика. Тут главное в должности: с марта следующего года генеральный консул отсутствовал, и Арчи стал и. о. главы дипмиссии. Ему теперь принимать любые решения от имени Его Величества короля.

В начале двадцатого века в Танжере столкнулись интересы многих враждующих держав. Раньше город успел побывать и пиратской гаванью, и протекторатом разных империй, и подарком английскому королю в качестве приданого, и французской собственностью, и объектом зависти Германии, и надеждой Испании вернуть хотя бы южную половину Гибралтарского пролива. Не раз Танжер был разрушен до основания. И не раз «битва за Африку» чуть не перерастала в крупномасштабную войну.

Когда Керр прибыл в Марокко, страна была разделена на две зоны (французскую и испанскую), а Танжер окружала международная территория. О ней и шли споры. Вроде как всего два государства претендовали на город: Франция – по договорам, подписанным пятнадцать лет назад; Испания – по понятиям, что эти договоры, как и Утрехтский мир, давно устарели. Все прекрасно понимали: кто обладает проливом, тот и на море владычествует. А сама «владычица морей» для того дипмиссию в Танжер и направила, чтоб показать: кто Британию ущемляет, тот слёзы проливает. При этом о Марокко как цельном государстве и о живущих в нём людях никто даже думать не собирался. Никто, кроме Керра.

Прекрасно владея французским и испанским, он быстро смог завоевать доверие обеих сторон. И они согласились, что судьбу Танжера нужно решать совместно, на международной конференции. Только вот в Лондоне думали иначе. Форин офис терпеть не мог никакой самодеятельности.

О том, что министерство опять им недовольно, Керр узнал от своего старого друга Гарольда Николсона, с которым встретился во время очередного отпуска. Они не виделись с 1908 года. А познакомились в Берлине. Однажды вечером Керр заметил новое лицо в посольстве – молодой красивый дипломат, прибывший по дороге из Санкт-Петербурга, заметно нервничал в новой среде, Керр подошёл, представился. Увидев килт, юноша радостно засиял. Он оказался шотландцем. Немного поговорив, Арчибальд пригласил новичка к себе домой. Тот согласился.

Эта ночь стала началом их крепкой дружбы. Николсон никогда не забывал этот случай и спустя годы, когда сам служил в Европе, писал сентиментальные письма: «Я часто вспоминаю, как ты подошёл и пригласил меня на ужин – это было двадцать лет назад, Арчи. Господи! Это одно из лучших воспоминаний в моей жизни!»

…Оскар Уайльд сказал: «Люди терпеть не могут тех, у кого такие же недостатки, что и у них самих». Разумеется, он не философствовал, а оправдывал себя прежде всего.

У Арчибальда Керра было полно недостатков – про одни он знал точно, про вторые догадывался, о третьих ему подсказывали друзья, четвертые скрывал от всех, не желая в них признаваться. Но при всём при том он старался не ссориться даже с теми, кто вызывал раздражение или ненависть. Он вообще не умел ненавидеть людей, даже самых изощренно-подлых и отвратительных терпел, наблюдая за ними издали и описывая в своём дневнике. Словно врач-психиатр…

Он был готов поделиться всем, что имел. Особенно с теми, кто ему нравился. Его нельзя назвать бесконфликтным, просто Керр уважал тех, кто шёл с ним рядом по жизни. С греческой королевой Софи Керр оставался в добрых отношениях до самой её смерти в 1932 году. С Гарольдом он дружил совсем не потому, что тот был сыном влиятельного дипломата. И таких друзей – неважно, женщин или мужчин – у него за сорок лет жизни можно насчитать немало. Арчибальд Керр не был святым. Но на фоне доказанных и недоказанных слухов о его нетрадиционной ориентации хотелось бы сказать вот что.

Это для Великобритании, наоборот, очень даже традиционно. Испокон веков здесь существуют частные закрытые школы, колледжи и университеты для будущей элиты. В них взращиваются высокопоставленные чиновники, которые понесут по миру то, что от них требуется. Понятно, что наивно было бы рассчитывать только на патриотизм новоиспеченных агентов влияния. Выпускников необходимо «заякорить» чем-то, помимо обычного «промывания мозгов». Власти нужен компромат на каждого. Вот почему в элитных учебных заведениях работают всякие тайные общества, обряды, клятвы и отличительные знаки.

Но главное – проживание вдвоём в студенческом кампусе. Проверено ещё со времён древнегреческой Спарты: юношеские игры обязательно перерастут в «нетрадиционное ориентирование». Вот тебе и крючок на будущее: официально государство толерантно к геям, но стоит чиновнику сделать что-нибудь не так, власть тут же расскажет обществу кое-что о провинившемся. А люди терпеть не могут ничего нетрадиционного.

Эта система в Соединённом Королевстве доведена до совершенства. Она не миновала и Уинстона Черчилля. Одно время тот даже не скрывал своей принадлежности к гомосексуалам. Утверждают, что первым любовником был его личный секретарь. В 1905 году, став заместителем министра по делам колоний, Черчилль удивил коллег тем, что приблизил к себе молодого красавца Эдди Марша, с которым только что познакомился на вечеринке. У Марша был высокий голос и женственные манеры. А может, Уинстона прельстил странный фетишизм Эдди: красавчик обожал стаскивать сапоги с мужчин. Как бы то ни было, новый секретарь Черчилля был рабски предан своему хозяину и служил ему почти четверть века.

У будущего премьера были и другие сердечные привязанности. Его жене Клементине пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить консервативное лондонское общество в отсутствии недостатков у «величайшего британца в истории»…

Дипломат Арчибальд Керр не имел комплексов на этот счёт. Он лишь пару раз написал в дневнике о «превратностях любви». Понятие это многозначное, с английского можно перевести как «перемены в жизни», «поворотные моменты судьбы», а от неё, как известно, не уйдёшь, не зарекайся.

Кстати, лесбиянок