Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко Страница 43

К середине дня следом за девицами-котулями стал таскаться молодой котуль. Девушки держались на расстоянии от Илидора, а котуль держался на расстоянии от девушек и тоже наблюдал за драконом, причём у него вид у котуля был очень мрачный. Илидор с трудом сдерживался, чтобы не подойти и не набить его кислое лицо просто для того, чтобы дать лицу повод быть кислым, и невольно продолжал выступать во главе этой безумной растянувшейся на полпосёлка гусеницы, и сам не заметил, как в его напевы влилось низкое злое порыкивание. Девиц это почему-то очень взбудоражило, и дракон стал немного понимать, что ощущают мыши, на которых смотрят кошки.

— Взъерошенный ты какой-то, котёноче-ук, — заворковала Яи, пожилая котуля, которая разносила по поселению еду. — Может, тебе ещё одну одеялку принести? Или рыбки варёненькой? Ну идём, идём, котёночек, поможешь бабулечке, я тебе сказочку скажу, ты и повеселеешь!

Илидор охотно внял просьбе о помощи и обрадовался компании. Пожилая котуля Яи казалась куда более безопасной, чем юные девицы-котули и их сумрачный соглядатай, а истории старухи обещали новые дивные открытия. Пусть даже это будут глупые байки — они хотя бы развлекут дракона и позволят лучше понять этих странненьких кото-людей. Во всяком случае, по наблюдениям Илидора, драконы, эльфы и гномы придумывали байки именно для этого: объяснить, где находится их место в мире, причём объяснить для начала друг другу, а потом уже всем прочим, — и засунуть в историю какую-нибудь хитрость или умность, поскольку никто не станет дослушивать байку без хитрости или умности.

Яи отвела Илидора под просторный навес — в местную кухню. На пороге котуля натянула на голову полотняную шапочку с прорезями для ушей — видимо, чтобы шерсть не попадала в еду. Хотя она всё равно попадала.

Под навесом пахло варёной рыбой, варёными тряпками и тёплой от солнца шерстью. Пожилая котуля Яи наполняла это место уютом и какой-то осмысленностью, само присутствие Яи в этом месте как будто уже было достаточным основанием для его существования. При этом кругленькая, с пушистой серой шерстью на голове и боках, в лёгком бордовом платье-накидке Яи всецело властвовала над этим пространством, она с удивительной плавной грацией порхала по кухне, а кухня, казалось, танцует вокруг пожилой котули. Глядя на неё, Илидор вспоминал, как пространство танцевало перед старейшим снящим ужас драконом Оссналором, с той лишь разницей, что Оссналора пространство боялось, а котуле Яи всячески желало угодить.

Под кухонным навесом оказался свой отдельный мир, миниатюрное поселение из мешков, коробок и корзин, в которых были навалены груды съедобных клубней и охапки трав. Над кувшинами и мисками, накрытыми тряпочками, вились мелкие суетные мухи. Там-сям стояли выскобленные столы, лежали ножи и ножики, топорики, двузубые длинные железяки, стопки чистых тряпочек, ухватки и ошкуренные палочки из незанозистой древесины, стояли миски, тарелки, горшки, чашки, пиалы и кастрюли. Там-сям наставлены шкафчики, при виде которых Илидор почему-то подумал про обломки стен, оставшихся после осады замка, хотя ни одной осады замка Илидор в своей жизни не видел, да и замков-то встречал не то чтобы много. Под северным краем кухни сложена большая печь, на которой, судя по набросанным сверху покрывалам, ночью спит Яи. В южной части кухни стоит открытая жаровня, такая большая, что на ней можно целиком зажарить не очень крупного дракона. В западной части кухни прямо из земли тянуло жаром и сдобно-сладким запахом — как предположил сообразительный дракон, там запекалось что-то сладкое. Возможно, пара ульев вместе с пчёлами, от котулей всего можно ожидать.

Для начала Яи велела Илидору наполнить водой большую бочку, в которой, пожалуй, без особого труда смог бы поместиться сам Илидор, и дракону пришлось много раз выйти с вёдрами к колодцу, устроенному недалеко от кухонного навеса, и много раз поднять из глубины тяжеленное ведро с ледяной, прозрачно-серой водой. Котули делали колодцы невысокими — кладка окружающих чашу камешков заканчивается чуть выше колена, и дракон всякий раз, опуская и поднимая ведро, думал, сколько уже неловких котулей перетопло в этом мокром мешке в попытках добыть водички. И насколько безопасна эта водичка, в которой перетопли котули. Вот что стоило бы исследовать Йерушу, вместо того чтобы убегать в какие-то дали, натянув на ноги шкуру дохлой ящерицы.

Тело Илидора радовалось работе, с удовольствием крутило ворот, вытаскивая вёдра из колодца, бодро таскало под кухонный навес по два полных ведра за раз и лихо подхватывало эти вёдра, чтобы перелить воду в высокую бочку. Тело было счастливо, что его наконец-то нагрузили чем-то посерьёзней сидения на заднице и махания ложкой. Если нельзя летать, если не пускают ходить по окрестностям и плавать в ближайших речушках, то годится и беготня с вёдрами, полными воды, а можно нам ещё, ещё какой-нибудь тупой и бессмысленной работы?!

Наполнив бочку, Илидор по собственному почину взялся отчищать песком сковороды и противни. Яи отправилась за драконом на улицу, устроилась неподалёку с мешком неизвестных ему клубней и ножичком, принялась отрезать от клубней верхушки с хвостиками ботвы и рассказывать гостю истории.

— Перед Сини кружились загадки Вселесья, похожие на следы падающих звёзд, и Сини давала своим сёстрам жабры, чтобы они могли нести яйца. Она видела в своих снах замок из раскалённого стекла и морских звёзд. И тогда пришёл к ней Сани, чтобы обладать невидимыми знаниями, сотканными из мечей…

В таком духе Яи говорила довольно долго, почти бесконечно долго, а дракон постепенно отчаялся увязать в историю смысл всех этих слов и сосредоточился на противнях — и голос котули превратился для него в монотонный гул вроде шмелиного.

Зато когда Илидор наконец справился со сковородами и противнями, Яи вдруг опомнилась, что «совсем заболтала бедного котёночка», всплеснула руками, с неожиданной пружинистостью поднялась на лапы и повела «котёночка» Илидора под навес. В западной части кухни, аккуратно отодвинув в сторону груду тряпок, укутывавших возвышение, Яи открыла дверку в небольшую подземную печь. Вооружившись толстой мягкой тряпочкой, стряпуха вытащила из печи противень вроде тех, которые только что оттирал песком Илидор. Сладкий запах вертелся вихрем над подземной печью, и у дракона заворчало в животе. На противне лежали, напирая друг на друга боками, пушистые булочки с коричневато-золотистой корочкой поверху.

— Вот, покушай, котёночек, — заботливо промурчала Яи, подвигая противень к Илидору. — Уморился, бедненький, натрудил лапочки!

Едва не захлебнувшись голодной слюной, обжигая пальцы, дракон отковырял одну булочку из длинного ряда, несколько раз сильно подул на неё, перебрасывая из руки в руку, а