Два месяца в лесах - Джозеф Ноульс Страница 30

Мы должны брать уроки здоровой жизни у диких животных. Они всегда на воле, всегда в движении.

Находясь среди них, я жил их жизнью. Я был неотделимой частью и принадлежностью окружавшей меня лесной обстановки. Никогда я не был так силён и здоров, как в настоящее время — то есть после двух месяцев моей первобытной жизни в лесах Северного Мэйна.

Я не могу в достаточной мере оценить все те блага, которые даёт нам прогулка пешком. Ходить все умеют, за исключением, конечно, калек, и привычка к моциону в высшей степени благотворна. В течение двух месяцев я непрерывно скитался по лесам. При этом моё тело приходило в состояние отличного порядка и гармонии.

Человек, обычно живущий за счёт своих ближних, в лесах был бы осуждён на голодную смерть. Когда мне нужны были ягоды, я должен был сам ходить за ними на пожарища и собирать их.

Животные лесов, когда они голодны, не могут идти к своим соседям занимать пищу. Они сами находят себе пропитание, а если нужно, то берут его с бою.

Людям цивилизации надо брать у зверей уроки самостоятельности и независимости.

В нас самих таятся силы, о которых мы и не мечтаем.

Глава XIV. Наука лесов

Когда я очутился один в лесах в августе 1913-го года, я мог надеяться только на своё знание леса, приобретённое путём опыта.

Экзаменуя себя накануне осуществления моего предприятия, я не нашёл ничего, что могло помешать мне.

За всю свою жизнь я не прочёл ни одной книги о первобытных людях и их примитивном существовании. Я возвращался мысленно к пережитым мной трудностям и невзгодам и знал, что мой опыт проведёт меня сквозь новые испытания, что в действительности и было.

Чтением книг нельзя подготовиться к жизни в лесах. Книги могут ознакомить вас с известными приёмами, но не с сутью дела, если у вас нет предварительного практического знакомства с предметом.

Человек, действительно интересующийся этой наукой, должен постепенно копить знания, непосредственно соприкасаясь с лесом в течение многих лет. Он не возьмёт с собой в лес книжки, но будет внимательно читать великую, раскрытую книгу природы — единственный полезный учебник, составленный самим Богом и написанный на склонах гор, на водной поверхности и в чащах.

Пытаясь ввести вас в сложную науку о лесс, я начну с многочисленных тропинок, которые прорезают лес во всех направлениях.

Есть разные тропинки: одни из них протоптаны животными, другие проложены человеком. Но у тех и у других есть одна общая черта: они вьются через леса и спускаются к воде, направляясь по линии наименьшего сопротивления.

Когда человек устраивает свой лагерь в девственном лесу, он прокладывает тропинку к ручью там, где встречает меньше препятствий. Если бы до него к месту его лагеря пришло какое-нибудь животное и попыталось пробить дорогу к ручью, оно избрало бы буквально то же самое направление, стремясь к наименьшей затрате энергии.

«Меченные» тропинки точно также следуют по линии наименьшего сопротивления. «Меченные» тропинки — это не обыкновенные протоптанные в лесу дорожки, а только направления, отмеченные на деревьях ударами топора.

Двигаясь вправо или влево — в зависимости от характера данной местности — но ни на минуту не забывая своего основного маршрута, человек оставляет на деревьях топором меты в виде зарубок. На месте зарубки человек останавливается, высматривает впереди ещё какое-нибудь дерево и, достигнув его, делает новую зарубку. Углубляясь таким образом в лесную чащу, он шаг за шагом продолжает оставлять на деревьях свои меты.

Даже новичку не трудно следовать по «меченному» пути. Приблизившись к одному дереву с зарубкой, он должен глядеть направо и налево, выискивая следующую зарубку. Вот и все.

Но вернемся к протоптанным тропинкам. Большинство из них обязано своим возникновением многочисленным животным, проходившим по одному и тому же месту в течение ряда лет. Все они выбирали одинаковый маршрут, ибо он был самым лёгким. Леса изобилуют подобными тропинками.

Следы на снегу указывают зверолову направление, по которому прошло животное: но долгий опыт позволяет ему восстановить более подробную и конкретную картину и позволяет ему разбираться в малейших уклонениях и неправильностях следов.

Помимо следов ног животного, по дороге попадается много других следов и указаний, в которых опытный человек разбирается очень быстро. Царапины на коре деревьев, оставленные рогами, указывают охотнику, в какую сторону шёл олень или лось.

Человек, знающий лес, чувствует себя в нём как дома. Он находит север и юг без компаса. Ему не трудно разобраться в этом: он хорошо знает, что мох обыкновенно растёт на северной стороне дерева.

Лесной человек без труда определяет стороны света также по солнцу. Если ему приходится бродить по лесам в облачные дни, компасом ему служит мох. Мне он был единственным компасом во время моей бо-ти мильной прогулки по лесам.

Если человек хорошо знаком с лесом, он может позволить себе иногда уклониться с прямого пути, двигаясь по тропинкам наименьшего сопротивления и не забывая ни на миг своего основного направления.

Так, например, если он вздумает пойти тропинкой, ведущей на северо-восток, а его основной маршрут лежит на север, он может пройти по этой тропинке несколько миль, ибо она до известной степени приближает его к намеченной цели. Но при этом он не перестает высматривать какую-нибудь другую тропинку, ведущую прямо на север или даже на северо-запад. Повернув на с.-з., он рано или поздно приходит к продолжению своего первоначального пути. Если же он уклонится слишком далеко на запад, он знает, что избрав снова с.-в. направление, он выйдет на главную дорогу.

Таким образом, двигаясь по лесу зигзагами, он в конце концов приходит к месту назначения.

Зная местность, не трудно отыскать в ней воду. Когда вы нуждаетесь в воде, вы бессознательно идёте по естественной лесной тропинке, которая ведёт к ней. В поисках воды вовсе не нужно идти напролом через холмы, чащи и запутанные кустарники.

Идите по тропинкам, всё время меняя узкие тропинки на более широкие, и вы окажетесь у воды.

У вас может возникнуть вопрос: почему широкие тропинки ведут к воде и каким образом тропинки расширяются? А потому, что такие пути всегда ведут к какой-нибудь цели и от частого хождения по ним животных постепенно расширяются. Если бы эти тропинки не вели ни к чему, они не были бы так широки.

Всё, что хорошо для животного, хорошо N для человека. Одним словом, если человек хочет хорошо жить в лесах, он должен жить в полном согласим с