Два месяца в лесах - Джозеф Ноульс Страница 28

— Возьмите женщину в дом, — сказал я, — а лошадь в конюшню. Забинтуйте лошади ноги и остановите кровь. Не задавайте мне никаких вопросов. Я расскажу обо всём позже.

Девушку внесли в дом.

Я почувствовал облегчение. Мы поспели как раз во время.

Лежа на ступеньках крыльца, я соображал, что своим спасением мы были обязаны исключительно лошади.

Вскоре хозяин дома снова вышел с фонарём и помог мне войти в комнату. Там была какая-то старая дама. Я растянулся на полу и стал глядеть на яркое пламя в камине.

Старик принялся задавать мне бесчисленные вопросы.

— Не спрашивайте меня ни о чём. Оставьте меня в покое! — взмолился я.

Я желал только одного, — чтобы они не трогали меня. Я умолял их не беспокоить меня.

— Не выпьете ли вы стакан сидра? — тихо предложил мне старик.

Я не ответил ему, но он ушёл и скоро вернулся с большой кружкой в руках. Кружка вмещала две кварты и была полна до краёв. Я выхватил её из рук хозяина, осушил до дна и уронил пустую кружку на пол. Затем я снова опустился на пол у камина.

Мы добрались до жилья около 11-ти часов ночи после семи часов непрерывных мучений и холода.

Девушка отморозила в этот день одну сторону лица, руку и обе ступни ног. Поправилась она очень быстро. Чёрные и синие полосы на теле напоминали ей о моих побоях и растираниях.

Лошадь также оправилась очень скоро. Что же касается меня, то за исключением серьёзных ссадин и царапин на ногах я оказался совершенно невредим. На следующее утро я чувствовал себя как ни в чём не бывало.

В период моей одинокой жизни в лесах я неоднократно вспоминал этот случай и говорил себе:

— Все мои нынешние невзгоды — сущий вздор по сравнению с тем, что я пережил в течение семи часов восемнадцать лет тому назад!

Даже моё блуждание по болоту не могло сравниться с той зимней ночью, которую я провёл во рву.

Заговорив о болоте, я вспоминаю один неотвязный вопрос, который мне задавали десятки людей при моём возвращении в цивилизованный мир. Вопрос этот был:

— Тревожили ли вас, м-р Ноульс, москиты и мухи, когда вы скитались голый по лесам?

Сначала о мухах. Их совсем не было. В конце июля в лесу не остается ни одной мухи. Это известно каждому, кто сколько-нибудь знаком с лесом.

Москитов в лесах было немного, за исключением болотных мест. На горах их совсем не было. Если иным из них и случалось залетать туда, их относило ветром.

Некоторые люди осведомлялись у меня, что я делал в дождливые дни в лесу.

Дождливые дни ничем не отличались у меня от ясных дней. Дождь нисколько не тревожил меня. Моё тело привыкло к нему, и простуды я не боялся.

В высшей степени позабавил меня тот сто один вопрос, который предложили мне дамы в поезде, когда я возвращался в Бостон.

— Где вы хранили свои спички во время мокрой погоды?

— Очень ли вы боялись, когда сидели в западне и поджидали медведя?

— Вы должно быть отличный стрелок, если вам удалось убить оленя!

— Было ли у вас в лесу приятное общество?

Мне было очень трудно объяснить моим попутчицам, что спичек у меня в лесу не было; что я не сидел в яме, поджидая медведя; что ружья у меня не было и что, наконец, я отправился в леса совершенно один, без спутников.

Я понял, что мне предстояла трудная и серьёзная задача: распространить в нашем обществе самые элементарные знания и сведения о лесах.

Я пришёл к убеждению, что человек не может достигнуть полного и законченного образования — как бы он ни был сведущ в книжной науке — до тех пор, пока не станет причастен жизни природы.

Глава XIII. Цивилизованный мир и леса

В этой главе я не собираюсь высказывать общие положения о том, что наш современный образ жизни никуда не годится.

Каждый человек прав по-своему. Мнение каждого человека заслуживает уважения, если только оно честно и искренно.

На мой взгляд, человечество живёт неправильно. Цивилизация завела нас слишком далеко от природы. Искусственная жизнь совершенно и во всём заменила естественную.

Торговля и промышленность — стремление к наживе — заслонили от нас всякое представление о подлинной жизни, и в результате мы не живём в полном смысле этого слова, а только существуем.

Мальчик слышит в своей школе, что прежде всего он должен стремиться преуспевать в жизни, а основой успеха, по всеобщему мнению, является способность зарабатывать деньги. Люди так одержимы этой идеей, что им некогда поднять голову к небу или посмотреть на деревья. В конце концов природа — то, что гораздо существеннее и важнее всего остального — у нас в полном пренебрежении.

Но я не пессимист. Я верю, что искусственность в нашей жизни достигла своей предельной точки. Люди начинают понимать, что природа и в самом деле находится у нас в загоне; отныне наша цивилизация начнёт возвращаться к природе и будет черпать из неё неисчислимые блага.

Матери и отцы должны вести своих детей к природе — в леса. Там они должны позволить им играть, жить и учиться многим великим вещам, которых они никогда не забудут. Таким путем родители воспитают в детях любовь к природе, а не боязнь её.

Иные из родителей не поймут меня, но всё же я посоветовал бы им предоставить детям резвиться, где они хотят. Дети всегда предпочтут вольные просторы природы. Там они могут научиться чувствовать подлинную сущность вещей, а это понимание реальности жизни выработает в них волю и характер.

Пусть дети резвятся под открытым небом в дождь и снег. Когда ребенку становится холодно, он знает, что надо делать: он побегает и согреется.

В результате тело ребенка станет упругим и крепким. Он будет образцом закалённости, выносливости и здоровья. С течением времени он перестанет ощущать холод.

В современных условиях иные из родителей позволяют детям играть на воздухе в дождь или снег, но только очень короткое время. Затем они зазывают ребенка в дом, говоря, что на улице слишком холодно, кутают его, дают ему выпить чего-нибудь горячего, укладывают в мягкую постель, укрыв его лишним одеялом, чтобы уберечь от возможности простуды. Если легчайшая струя Божьего воздуха случайно провеет над детской постелью, мать спешит захлопнуть окно.

Это — худший способ воспитания. Наряжайте ребёнка, как вам угодно, но только дайте его тельцу возможность привыкнуть к