100 великих приключений на море и на суше - Валерий Борисович Гусев Страница 48

Обычно воздушный шар оснащен для управления двумя устройствами: балластом и гайдропами. Ну, балласт – это просто – мешки с песком. Им запасаются с тем, чтобы обеспечить взлет и движение на определенной высоте. И как превентивное средство в случае непредвиденной утечки газа, когда аэростат начинает критически терять высоту. Чтобы это «теряние» не стало катастрофическим.

А гайдропы – это тормозные канаты или тросы, свободно висящие до земли, вес которых удерживает воздушный шар на нужной высоте, а трение их о землю, лед или воду притормаживает полет аппарата по ветру. То есть в какой-то степени гайдропы служат для управления беспомощным в воздушной стихии воздушным шаром.

Андре добавил к ним… паруса, несколько брезентовых полотнищ, положение которых можно было бы менять, приспосабливаясь к ветру. Маневрируя гайдропами и парусами, он добился управляемости шара в пределах до 27 градусов в обе стороны от направления ветра. Это очень неплохо.

Вообще говоря, подготовлена экспедиция была хорошо и всесторонне. Сам Андре был и теоретиком, и практиком аэронавтики. Участвовал в арктических экспедициях, внимательно изучал все, что появлялось в науке относительно воздушных потоков в Арктике. Задачу своего полета поставил как техническую, однако с сопровождением ее доступными наблюдениями и исследованиями.

Саломон Август Андре и его воздушный шар «Орел». 1897 г.

Члены его экипажа – ученый Нильс Стриндберг и спортсмен Кнют Френкель.

Аэростат для полета был построен по проекту Андре и оборудован с таким расчетом, чтобы любые изменения в пути не стали неожиданным препятствием. В корзине аэростата поместилась даже брезентовая лодка и трое саней для пешего передвижения во льдах.

Первый старт был неудачен. Вернее, его вообще не было: июнь, июль, август, – а южного ветра все нет. К тому же началась утечка газа из оболочки. Андре отложил полет на год, до следующего лета.

11 июля 1897 года «Орел» с тремя аэронавтами поднялся в воздух. И сразу же чуть не упал, резко снизившись и зачерпнув гондолой ледяной морской воды.

В гондоле засуетились, вниз полетели мешки с песком. Аэростат выправился, скакнул вверх и помчался на северо-восток, подгоняемый южным ветром.

Больше его никто никогда не видел.

Радио еще не было. Связь – самая примитивная и ненадежная. Так сказать, односторонняя: пробковые буйки с записками и голубиная почта.

Голубей в гондоле было 36, пронумерованных буйков тоже достаточный запас. Но эти средства связи доставили кое-какую информацию уже тогда, когда ни надежд, ни сомнений в гибели экспедиции не оставалось.

Погибшую экспедицию обнаружили только в августе 1930 года, спустя тридцать с лишним лет.

И все эти годы и многими годами позже судьба экспедиции оставалась за мутной завесой мистики, загадок и тайны.

Да, началась сплошная мистика!

«Орел» вроде бы исчез навсегда, но с завидным постоянством стали поступать о нем сведения из разноудаленных мест. Первое – везде ловили голубей – вовсе не факт, что это были голуби с «Орла». Но второе – через 20 дней сообщили из Канады очевидцы: с палубы китобойного судна у западных берегов Гренландии видели летящий на запад же воздушный шар. Почти сразу появилось сообщение с Белого моря – капитан голландского судна разглядел воздушный шар, летящий на восток. Потом этот же (?) шар заметили уже возле Челябинска. Неслабый разброс: Гренландия – Южный Урал! Но вскоре новое известие – шар пролетал вдоль южных берегов Скандинавии. Так где же «Орел»? Где голубиная почта, где пробковые буйки с записками экипажа? Сколько по тем временам посбивали и отловили голубей, уже никогда не узнать. Но были среди них и голуби с «Орла». Одна даже конкретная и сенсационная голубеграмма: «Северный полюс миновали 15». Этого голубя поймали в Северной Норвегии. И первоначально решили, что цифра 15 означает число – 15 июля. Но позже убедились, что это была чья-то неумная и недобрая шутка. К стыду человечества – она была далеко не одна, и не только в истории полета «Орла».

А голубей ловили все больше и все чаще. Но это были все не те голуби.

«Тот» голубь был убит 15 июля на мачте рыбацкой шхуны, находившейся между Северным мысом Шпицбергена и Семью островами. На птице была капсула с депешей на форменном бланке Андре: «13 июля, 12 часов 30 минут дня. 82° 2´ и 15° 5´. Благополучно продвигаемся на восток, уклоняясь к югу. На борту все благополучно… Андре». Записку доставили в Швецию, где подтвердилась ее подлинность.

Судьба аэронавтов оставалась неизвестной. Один из буйков все-таки нашелся, через два года, в одном из фьордов Исландии: «Брошен из шара Андре… Летим на высоте 600 метров. Все благополучно. Андре, Стриндберг, Френкель».

Пожалуй, это было последнее достоверное известие об экспедиции Андре.

Но вдруг в Петербурге появился «достоверный» слух о том, что в Олонецкой губернии был найден опустившийся шар, в гондоле которого, в мешочке из просмоленного брезента, обнаружились рукописи на французском и шведском языках. Это оказались… дневники полета Андре!

Они были срочно переведены и выпущены небольшой книжицей большого тиража.

Первые записи в дневнике – сенсация! Документ подлинный и бесспорный. Очень точные и достоверные описания деталей полета – все весьма реально, придумать такое практически невозможно.

А далее пошел такой текст, что у пораженных читателей возникло сперва безмерное удивление, затем – такое же безмерное недоверие, а после – сомнения в том, что эти записи делал психически здоровый человек.

Оказывается, на Северном полюсе находится какой-то Главный город, там живут люди, которые могут летать на искусственных крыльях, и бродят прирученные вроде слонов послушные мамонты.

Надо заметить, что не все читатели усомнились в этих сведениях; большинство людей того времени не имело ни малейшего представления об Арктике и было готово поверить, как и в стародавние времена, любым о ней байкам. Кстати, острова, подобные Земле Санникова, тоже долгое время считались либо ошибками моряков, либо мифами, либо миражами. Но ведь всегда хочется верить в чудесное и небывалое.

…Читатели с нетерпением ждали следующего выпуска записок Андре. С таким нетерпением и надеждой, что издатель был вынужден признаться в мистификации.

Было, конечно, разочарование. Но и было вполне понятное возмущение – шутить можно, однако, не на все темы. Судьба аэронавтов «Орла» трагична, надежд на их возвращение нет и быть не может, нужно отдать должное их памяти, но не забавным выдумкам…

Через год после старта «Орла» шведское правительство отправило