История улиц Москвы. От Неглинной до Басманной - Никита Денисович Здоровенин Страница 32

ренсковых погребов в Москве. Ренсковый погреб – это искаженное на русский манер «рейнский погреб». Так называли лавки и магазины, торговавшие алкогольными напитками навынос. Рейнскими их называли потому, что первоначально они имели право торговать только иностранными винами, а бо́льшая их часть шла из региона Рейна. Но вскоре в таких погребах стали торговать и напитками русского производства: пивом, медом (медовухой) или, например, водкой Смирнова.

Торговля алкоголем в Российской империи была достаточно жестко регламентирована. Тот факт, что частные лица вообще торговали алкоголем, уже был очень либеральной ситуацией по меркам времени.

Торговать иностранными напитками можно было не во всех типах заведений. Например, в винных лавках, корчмах и ведерных лавках этим заниматься было нельзя. Налагались ограничения на объем продаваемой продукции, причем, как ни удивительно, – в меньшую сторону. Например, в ведерной лавке нельзя было продавать спирт или водочные изделия в объеме менее четверти ведра, это где-то три литра. Винные лавки вообще должны были даже построены быть по определенному принципу. В них должны были быть двери и окна, в них могла быть только одна комната, которая не могла быть соединена никаким образом с другими. Мебель могла быть любой, если только это не стойка или полки – их в винной лавке иметь было нельзя. Продавать алкоголь в таких лавках можно было только в запечатанных заранее бутылках объемом не менее 1/40 ведра – это примерно 307 миллилитров. Такая мера измерения называлась «косушка». Были и другие меры измерений. Например, четверть ведра называли «гусь», причем в женском роде, например: одна гусь. А древний стопарик, 1/100 ведра, называли «мерзавчик». Вино, кстати, в то время могло быть во много раз крепче нынешнего – сорокапроцентное! Вино не обязательно было виноградным, могло быть хлебным или хоть картофельным. Именно картофель в России был главным сырьем для производства спирта. 40 градусов, которые до сих пор остались в водке, тоже не случайность. Вопреки легенде, их выдумал не Менделеев. Это был указ российского правительства.

Дело в том, что каким-то чудом водка, имевшая у производителя одну крепость, к покупателю приходила уже с намного меньшей крепостью… По указу крепость была регламентирована – в водке должно было быть 40 градусов. Плюс-минус два градуса закладывали на погрешность тогдашних измерительных приборов. Сами ренские погреба тоже были регламентированы. Например, нельзя было продавать больше трех ведер крепких напитков (это примерно 37 литров), зато можно было неограниченно торговать вином. Но только если ваш погреб не в сельской местности и сейчас не воскресная служба – тогда продавать любой алкоголь запрещалось. Зато у ренских погребов было еще одно очень большое преимущество, которое, уверен, привлекало Петра Смирнова. Они не должны были платить налоги!

Петр Смирнов стал богатеть все больше. Он вскоре выкупил еще один завод на Пятницкой улице, а потом и дом на углу Пятницкой и Обводного канала – тот, на который мы сейчас мысленно смотрим. Он перевез в него свой водочный завод и один ренсковый погреб. И сам он стал тут жить на втором и третьем этажах, чтобы лично контролировать производство – главным для него оставалось качество продукции. Вариантов производимого Смирновым вина была уйма: «Вишневая водка», «Нежинская рябина», «Финь-Шампань» и знаменитое «Столовое вино № 21», производимое Смирновым по особой запатентованной технологии. № 21 оно – исключительно потому, что это был двадцать первый разработанный Смирновым напиток. Но качество продукции, как известно, не равняется высоким продажам. Смирнову нужно было придумать маркетинговые приемчики, которые убедили бы покупать столовые вина именно у него. Одним хитрым приемчиком стали нанимаемые им «агенты» – обычно из студентов, которые были не прочь подзаработать. Они ходили по московским кабакам и требовали «Смирновку». Если им ее не давали, они устраивали дебош, кричали, ругались и говорили, что без «Смирновки» этот кабак ничего не стоит и они сюда больше никогда не вернутся. Чем спорить с оравой громких студентов, владельцам кабака было проще закупить партию столового вина у Смирнова.

Обычно из 400 позиций ассортимента выбирали то самое «Столовое вино № 21», № 20 и «Нежинскую рябину», которую делали из рябины исключительно из села Невежино. Этот сорт не давал горечи. Невежинская рябина превратилась в Нежинскую, отразив нежный вкус смирновской рябиновки, на который делался акцент в его рекламе. В одной газетной врезке Смирнов убеждал, что его рябиновка идеально подойдет тем, кто не любит водку. А у сделавших глоток нежной «Нежинки» разыграется аппетит, и съедят они не один обед, а целых два! Чем не повод закупиться партией «Нежинской рябины» для какого-нибудь трактира. Самые популярные напитки Смирнова ориентировались на небогатое и зачастую необразованное население. Не всех из них можно было в чем-то убедить текстом газетных реклам или самохвальными надписями на этикетках – эти клиенты не умели читать. Поэтому Смирнов поместил на этикетку изображение этого своего дома на Пятницкой – чтобы даже неграмотный человек знал, где покупать «Смирновку».

Бутылки порой делались в форме медведей, башен, кувшинов или карасей – на семи (!) стекольных заводах по всей Российской империи. Не знаете, как называется ваш любимый напиток? Да попросите просто вот того коричневого медведя.

Смирнов становился дико известен. Он получил статус купца первой гильдии. Его признали поставщиком двора Его Императорского Величества. Его продукцию особо отметили на Всемирной выставке в Вене. А Александр III дал ему и его семье звание потомственных почетных граждан. Петр Смирнов платил только акциза в государственную казну пять миллионов рублей в год. Но, видимо, этого было мало, и Российская империя решила ввести государственную монополию на продажу столового вина.

Правительство запатентовало то, что стало с этого момента «русской водкой»: хлебный спирт и вода в пропорции 40/60. Эта казенная водка стоила совсем мало, а любую другую обложили серьезными пошлинами. Алкоголь стал приносить стране около четверти всех ее доходов! В некоторое время это было самой большой статьей доходов страны. В то время как выпуск продукции Смирнова упал в 15 раз. Но он не унывал. К моменту смерти он все еще обладал колоссальным состоянием: то ли 8, то ли 15 миллионов рублей. В завещании он все это распределил между членами своей семьи. Но и о рабочих своих не забыл.

Все работники с зарплатой менее 1000 рублей в год получили по месячному окладу. Щедро, но сотрудники Смирнова, должно быть, уже привыкли к хорошему отношению. Для многих работать у Смирнова было мечтой. Смирнову приписывается принцип «Счастливый рабочий – эффективный рабочий». Но даже если он этого никогда и не говорил, принципу он следовал. У рабочих было хорошее жалование. Для них строили больницы и жилье. При самом большом