Личная война Патрика Финнегана - Крис Райт Страница 27

— Какие шутки, Сэм? — Я перестал улыбаться. — Вы сожгли мой дом. Пытались убить меня. Объявили на меня охоту. Время для шуток закончилось. Давай, бери пушку. Не переживай, это будет честная схватка. Смотри, я убираю свой кольт.

Я снял курок со взвода, сунул револьвер в кобуру и спрыгнул с седла. Краем глаза я следил за Гарри — не решит ли он пустить в ход свой пистолет сам, — но у того хватало ума демонстративно держать руки на виду, подальше от оружия. Я подтянул спадающие штаны и шагнул к Сэму. Он отпрянул.

— Ты спятил, Финнеган! Ты не можешь просто взять и убить меня из-за какой-то дурацкой шутки!

— Я ведь бешеный ирландец, — напомнил я. — Я и не на такое способен!

Он наконец поверил. Его лицо стало серым от страха, зрачки сузились в точку. Я на мгновение утратил бдительность, и это едва не стоило мне жизни, потому что щелканье курка сзади прозвучало за какую-то долю секунды до выстрела. Все же этой доли секунды мне хватило, чтобы отскочить в сторону, и пуля вжикнула в паре футов от моего уха. Кольт сам прыгнул мне в руку. Гарри замер, понимая, что взвести курок второй раз уже не успеет. Выпряженная пара лошадей, испуганная грохотом выстрела, галопом припустила по дороге и вскоре скрылась за поворотом.

— Гарри, ты идиот, — с чувством сказал я. — Ты ведь мог случайно задеть кого-нибудь! Ну-ка, брось эту игрушку, пока никто не пострадал.

Гарри молча выронил кольт и, повинуясь моему жесту, пнул его в мою сторону. Я подобрал его левой рукой, вытряхнул патроны и забросил их в придорожную канаву. Сам кольт отправился в заросли колючего кустарника с другой стороны дороги, за ним последовал дробовик Гарри.

Сэм хрипловато выдохнул, поняв, что дуэль отменяется. Его лицо постепенно восстанавливало свой естественный цвет.

— Послушай, Финнеган, мы все немного погорячились, — протянул он примирительным тоном. — Ну зачем нам друг в друга стрелять? Давай разойдемся миром. Забирай мой бумажник, так и быть, и езжай своей дорогой. Все равно мы сегодня не везем ничего интересного.

Я бросил взгляд на дилижанс. Ящик под козлами, в котором обычно перевозятся ценные грузы для банков, был пуст. Холщовые тючки с почтой, туго перетянутые веревками, словно свиная колбаса, громоздились на крыше кареты. Я сощурился — судя по их очертаниям, груз дилижанса сегодня действительно состоял лишь из писем, газет и тому подобного барахла. Ничего похожего на тяжелую, окованную металлом шкатулку, в которой могут быть золото, банкноты или ценные бумаги.

Сэм протягивал мне бумажник. Не выпуская кольта из правой руки, я подхватил его левой, расстегнул, заглянул внутрь и скривился.

— Тебе должно быть стыдно, Сэм. Месяц едва начался, а у тебя за душой нет даже десяти долларов. Как ты собираешься дотянуть до следующей получки, хотел бы я знать? Неудивительно, что ты до сих пор не женат. Ни одна уважающая себя женщина даже не посмотрит на такого бессовестного транжиру и мота.

Сэм состроил скорбную физиономию и покаянно вздохнул. Я ухмыльнулся.

— Снимай сапоги, Сэм.

Все покаяние мигом слетело с него, и он негодующе уставился мне в лицо.

— Это уже ни на что не похоже, Финнеган! Я отдаю тебе все свои деньги, заработанные потом и кровью, а ты… ты собираешься еще и снять с меня последние сапоги? Да провалиться мне на этом самом месте, если я…

— Сэм, ты испытываешь мое терпение, — сообщил я. Мне нужно было поторапливаться — удравшие лошади, немного успокоившись, наверняка последовали к знакомой конюшне на почтовой станции, и их появление там не могло не вызвать переполоха. Правда, до города отсюда было не меньше полутора часов езды, но кто-нибудь мог наткнуться на них и раньше, еще на дороге, а это означало, что гостей следует ожидать в любой момент. Связываться с ними мне не хотелось: я любил хорошую погоню, но чубарый вместо Сэнди был слишком большим гандикапом даже для меня.

Сэм, конечно же, понимал это не хуже меня и потому тянул время как мог. Я повелительно взмахнул кольтом, указывая на его сапоги.

— Давай, Сэм. Больше повторять не буду.

Поджав губы, он медленно, очень медленно принялся стягивать их, то и дело прожигая меня ненавидящим взглядом. Носок на правой ноге подозрительно вздувался в районе лодыжки. Я одобрительно кивнул.

— Носки тоже, Сэм. Нет, левый можешь оставить себе. Хватит правого.

Вскоре Сэм стоял посреди дороги в одном носке, поджимая грязноватые пальцы босой ноги, а на земле перед ним валялась перетянутая резинкой пачка купюр. Я присвистнул.

— Да здесь не меньше трех сотен, дружище! Беру назад все, что я говорил о твоем умении обращаться с деньгами. Очевидно, женщины избегают тебя по какой-то другой причине. И я даже догадываюсь, по какой.

Я демонстративно потянул носом воздух и скривился.

— И кто только выдумал, что деньги не пахнут? Держу пари, этот человек никогда не встречался с тобой, Сэм, и твоими носками. Ты не пробовал иногда их менять — я не говорю о том, чтобы делать это каждую неделю, так недолго и разориться на счетах от прачки, но хотя бы раз в месяц? Попробуй, Сэм, и, уверяю тебя, твоя личная жизнь сразу пойдет на лад.

Сэм, красный от злости и унижения, уставился мне в лицо.

— Иди ты к дьяволу, Финнеган! Жаль, что у нас не вышло тебя вздернуть! Но ничего, рано или поздно тебя схватят, и уж тогда-то я куплю билет в первый ряд. Чтоб ты подавился моими деньгами!

— Оставь их себе, Сэм. Я к ним даже десятифутовым шестом не прикоснусь. Я человек брезгливый. Ничего мне от тебя не надо.

Я сунул револьвер в кобуру и шагнул к своему чубарому, но тут же остановился, осененный новой идеей.

— А впрочем, я передумал. Кое-что все-таки нужно. Не отпускать же тебя просто так. Снимай штаны, Сэм.

Сэм, который уже успел спрятать деньги обратно и теперь натягивал сапоги, замер в неуклюжей позе.

— Что?!

— Ты меня слышал, Сэм. Снимай штаны.

— Будь я проклят, если…

Я выстрелил ему под ноги. Он подпрыгнул и, потеряв равновесие, с размаху уселся на дорогу. Пыль, выбитая из земли моим выстрелом, запорошила ему глаза, и я терпеливо ждал, пока он протрет их и откашляется. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и я щелкнул курком. Рот захлопнулся.

— Мне надоело ждать, — проникновенно сказал я.

Через полминуты Сэм уже стоял в одних подштанниках. Я подобрал его брюки, вытащил из них ремень и оценивающе покрутил его в руках. Он был