Аксиомы, леммы, теоремы. Стихотворения, баллады, переводы - Даниэль Мусеевич Клугер Страница 15

Сплетается с верой алчность, с жестокостью спорит честь.

А хворост пылает ярко, трещит, будто кастаньеты,

А тени бегут с востока, числа их уже не счесть...

Танцует Франсиска Ордас, в глазах ее стынет пламя,

Танцует Франсиска Ордас и видит огонь иной:

И видит она картину, которую держит память,

Уходят евреи Ордас навеки в смертельный зной...

Уходят евреи Ордас, и значит, одна дорога

Осталась сестре и брату — с Кортесом за океан.

И верить, упрямо верить, что, может, угодно Богу,

Чтоб шли они в эту землю, как предки шли в Ханаан.

Танцует Франсиска Ордас, стремительная испанка,

Танцует Франсиска Ордас, и танец, как нож, остёр.

А где-то цветут Альгамбра, Севилья и Саламанка,

В Мадриде на кемадеро разложен другой костер.

В Мадриде костер все больше, огонь угрожает крыльям,

Тяжелые тучи скоро накроют и этот край.

Танцует Франсиска Ордас... Танцует еврейка Мирьям...

И джунгли застыли, словно подножье горы Синай.

В отряде, с которым знаменитый конкистадор Эрнан Кортес отправился на завоевание Мексики, было немало «тайных евреев» — тех, кто, внешне приняв христианство, втайне продолжали держаться отцовской веры. К ним относился и первый капитан отряда Диего Ордас — правая рука Кортеса. Ордаса в этом походе сопровождали две сестры — старшая, Франсиска, и младшая, Бьянка. Бьянка впоследствии была казнена инквизицией как «тайная иудейка».

Потерянная Аравия

Старая история в трех балладах

Баллада о тройном искушении евреев клана Бану Курайза

Приказал сокрушить Мухáммад

Непокорных евреев крепость.

И сказал своему народу

Вождь евреев Кааб ибн Áсад:

«Там Мухáммад — его пророком

Мы признаем, как все признали.

Коль откажемся мы от Торы —

Он в награду нам жизнь подарит!»

Тишиною укрылась крепость,

Покатилось на запад солнце.

Над Мединой — закат багровый,

Цвета крови и цвета страсти.

Отвечали евреи скорбно:

«Не отринем святую Тору.

Пусть уж смерть нам глаза закроет,

Чтоб не жить по чужим законам!»

«Но тогда за мечи возьмемся, —

 Молвил воин Кааб ибн Áсад: —

Весь свой гнев на врагов обрушим,

И на равных сразимся с ними.

А чтоб наши сердца в сраженье

Не сжимались тоской внезапной,

Мы убьем перед боем женщин

И детей, что прижили с ними!»

Тишиною укрылась крепость,

Темнотою, подобной бездне.

Темен жар песков аравийских,

А закат догорел кровавый.

Отвечали евреи скорбно:

«Не убьем ни детей, ни женщин.

Пусть уж смерть нам глаза закроет,

Чтоб не жить по чужим законам!»

«Дело ваше, — сказал им воин,

Вождь евреев Кааб ибн Áсад: —

Знают наши враги, что нынче

Мы не сможем сразиться с ними —

Наступает сейчас суббота.

И для нас это день священный.

Но обманем врагов, евреи,

И ударим по ним немедля!»

Тишиною укрылась крепость,

Три звезды загорелись ярко,

Только звездный свет не рассеет

Темноту над Мединой спящей.

Отвечали евреи скорбно:

«Не нарушим субботы святость,

Пусть уж смерть нам глаза закроет,

Чтоб не жить по чужим законам!

И воскликнул Кааб ибн Áсад:

«Как спасти мне народ, который

Сам под нож подставляет горло

С дикой гордостью и упрямством?!

Но останемся мы с субботой,

Но останемся с сыновьями,

Но останемся с нашей Торой,

С нашей смертью — и с нашей честью...»

Поход на еврейский клан Бану Курайза, живший в Медине, вошедший в конфликт с Мухаммадом, состоялся в 627 году. Осада их крепости продолжалась двадцать пять дней. Согласно преданию, один из вождей Бану Курайза военачальник Кааб ибн Асад предложил соплеменникам три варианта выхода. Первый: принять ислам и признать Мухаммада пророком, сохранив ко всему прочему свое имущество, своих детей и жен. Иудеи отказались разлучаться со своей верой. Второй вариант: убить детей и женщин, выйти навстречу воинам Мухаммада, обнажив мечи и сразиться, ни о чем больше не думая. Иудеи, опять-таки, отказались убивать свои семьи. Третий вариант: застать врасплох Мухаммада, напав в субботу. Иудеи отказались нарушить субботу.

Баллада о последнем еврее Бану Курайза

...И вот догорела крепость евреев Бану Курайза,

Склонился перед пророком отважный воин Сабит:

«Когда-то великодушно меня отпустил из плена

Еврей из Бану-Курайза. Он звался Абу Рахман.

Сегодня он слеп и болен и не выходил в сраженье.

Он ждет у развалин черных решенья судьбы своей.

И если пророк доволен и мной, и моим усердьем —

Отдай мне еврея, чтобы ему отплатить добром!»

Ответил ему Мухáммад: «Я многим тебе обязан.

Иди же, Сабит, отныне — твой пленник Абу Рахман».

И окрыленный воин помчался тотчас к слепому,

Сказал ему: «Ты свободен, прими за добро — добро!»

И глядя в лицо Сабиту невидящими глазами,

Спросил его побежденный: «Где дети мои, Сабит?»

И победитель хмуро ответил Абу Рахману:

«Убиты они, их кровью давно пропитан песок!»

На темном лице еврея ни мускул не дрогнул, словно

О ценах или погоде услышал Абу Рахман.

«Мои сыновья свободны, — сказал он негромко. —

Что же, Не в рабстве они, и значит, ты добрую весть принес...»

И глядя в глаза Сабиту невидящими глазами,

Спросил его побежденный: «Где наши вожди, Сабит?»

И победитель хмуро ответил Абу