Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын Страница 36

Вывод о том, что событие, описываемое Горбатовым, было именно 14 июня, делается на следующей основе. Этот случай мог произойти не ранее 13 июня, когда план действий войск армии был только отправлен в штаб 1-го БФ. А 15 июня, когда Рокоссовский и Жуков были в 65-й армии, штаб 3-й армии направил директивы командирам корпусов, где у 80-го ск уже прописывался удар севернее плацдарма.

15 июня командующий 1-м БФ Рокоссовский провел занятие по розыгрышу предстоящей операции в 65-й и 28-й армиях, на котором присутствовал и Жуков. К розыгрышу были привлечены командиры корпусов и дивизий, командующие артиллерией и начальники родов войск армий. В ходе этих занятий детально отрабатывались задачи стрелковых и танковых соединений, план артиллерийского наступления и взаимодействие с авиацией. Основное внимание было уделено особенностям характера местности в полосе предстоящего наступления войск.

Батов вспоминал: «Близ КП 65-й, в тени густых деревьев, наши операторы уже построили макет полосы наступления. Состоялся проигрыш предстоящих боевых действий с руководящим составом корпусов и дивизий. У нас уже выработался, начиная с боев на Дону, определенный порядок военной игры: командарм докладывает обстановку, решение и ставит задачи корпусам. Затем выступают комкоры и командиры дивизий. Разбирается возможное течение боя на отдельных участках, особенности построения боевых порядков, отрабатывается взаимодействие с соседями и средствами усиления. Новое состояло на этот раз в том, что помимо утвержденного плана был доложен второй, ускоренный вариант, разработанный по указанию Г. К. Жукова, на случай если наступление будет развиваться стремительно и армия выйдет к Бобруйску не на восьмые, а на шестые сутки или даже раньше»[368].

В новом ускоренном варианте 1-му гвардейскому танковому корпусу предстояло не просто выйти на коммуникации у Бобруйска, но и штурмом, своими силами, на четвертый или пятый день операции взять хорошо укрепленный «город-крепость»[369]. Расчет делался на эффект внезапности, которого к моменту штурма города уже не будет. Именно по ускоренному варианту и будут до 27 июня действовать части 65-й армии.

17 июня по плану своей работы в июне[370] Рокоссовский должен был выехать в 28-ю армию, где встретился с командирами 28-й и 65-й армий, 4-го гв. кк и 1-го гв. мк с целью отработать вопросы взаимодействия при вводе подвижной группы в бой.

18 июня он был в штабе фронта, а 19 июня выехал в 48-ю армию для встречи с командующими 3-й, 48-й армий и 16-й ВА с целью заслушать их доклады о готовности войск. Только 20 июня по-прежнему рукописные приказы были спущены в дивизии[371].

Исходя из плотности обороны противника, командарм 16-й распределил свои силы следующим образом. На участке 3-й и 48-й армий действовали: 3-й бомбардировочный авиакорпус (190 самолетов Пе-2), 6-й смешанный авиационный корпус (107 самолетов типа «Бостон»), 4-й штурмовой авиакорпус (270 Ил-2), 6-й истребительный авиакорпус (240 истребителей), 286-я и 282-я истребительные авиадивизии (по 96 истребителей), 1-я гв. истребительная авиадивизия (120 истребителей) и 19-й истребительный авиаполк (40 истребителей). Всего 1159 самолетов, из них 297 бомбардировщиков, 270 штурмовиков и 592 истребителя[372].

На участке 65-й и 28-й армий действовали: 2-я гв. штурмовая авиадивизия (120 Ил-2), 299-я и 300-я штурмовые авиадивизии (126 и 120 ИЛ-2 соответственно), 8-й истребительный авиакорпус (240 истребителей) и 283-я истребительная авиадивизия (120 истребителей). Всего на этом участке было 726 самолетов, из них 366 штурмовиков и 360 истребителей[373]. Командарм-16 Руденко в воспоминаниях указывал верно: «…перед началом операции основные силы 16-й воздушной армии были сосредоточены на рогачевском направлении, где находился представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза Г. К. Жуков»[374].

299-я шад была придана конно-механизированной группе генерала Плиева, которая входила прорыв на стыке 28-й и 65-й армий. 2-я гв. шад поддерживала 1-й гв. танковый корпус. Для пролета над линией фронта для недопущения стрельбы по самолетам четко указывались входные и выходные ворота. Перелет линии фронта на участке Раковичи, Петровичи от часа Ч (начала артподготовки) до Ч+00:30 не допускался в связи с артподготовкой. В течение первых пяти часов после начала наступления штурмовики атаковали опорные пункты противника: Чернин, Секеричи, Вяжны с подавлением артиллерии в вышеуказанных районах. Всего восемь групп по шесть самолетов Ил-2 были выделены в распоряжение 1-го гв. тк. В штабе корпуса также находилась оперативная группа 2-й гшад во главе с ее командиром[375].

Кроме того, для действий ночью были выделены 271-я ночная бомбардировочная авиадивизия (нбад) в составе 90 самолетов для действий на участке 3-й и 48-й армий и 242-я нбад в составе 65 самолетов У-2 для действий на участке 65-й и 28-й армий. Кроме того, для действий ночью планировалось выделить 20 экипажей ночников 6-го сак для использования по аэродромам и железнодорожным узлам противника в зависимости от складывающейся обстановки в ходе операции.

Начало операции «Багратион» затягивалось из-за работы железных дорог. Жуков писал: «По предварительным расчетам Генштаба, для обеспечения операции „Багратион“ в войска надлежало направить до 400 тыс. тонн боеприпасов, 300 тыс. тонн горюче-смазочных материалов, до 500 тыс. тонн продовольствия и фуража. Нужно было сосредоточить в заданных районах пять общевойсковых армий, две танковые и одну воздушную армию, а также 1-ю армию войска Польского. Кроме того, Ставка передала фронтам из своего резерва пять отдельных танковых, два механизированных и четыре кавалерийских корпуса, десятки отдельных полков и бригад всех родов войск и перебазировала 11 авиационных корпусов»[376]. Это более 210 тысяч человек маршевого пополнения, 2849 орудий и минометов[377]. И это – на все четыре фронта. Поэтому особая роль в подготовке операции отводилась органам ВОСО. Но нагрузка на железные дороги оказалась слишком неподъемной, и к намеченной дате подготовка не могла быть завершена. В мемуарах Штеменко отмечены переговоры представителей Ставки с Москвой[378]. А. М. Василевский 8 июня докладывал в Ставку: «Прибытие назначенного к Черняховскому задерживается. В частности, у Обухова, который должен был прибыть полностью 5 июня, на сегодня прибыло лишь 50 %».

11 июня Г. К. Жуков докладывал Верховному главнокомандующему: «Продвижение транспортов с боеприпасами для 1-го Белорусского фронта происходит чрезвычайно медленно. В сутки сдается фронту один-два транспорта… Есть основание предполагать, что к установленному сроку фронт обеспечен не будет». Доклады представителей Ставки насторожили И. В. Сталина. Верховный главнокомандующий запросил фронты, смогут ли они начать операцию в срок. А. М. Василевский отвечал: «Окончательный срок начала всецело зависит от работы железных дорог; мы со своей стороны сделали и делаем все,