Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков Страница 20

Второй автономией, с которой «демократический» Тбилиси попытался урегулировать существующие разногласия силой, была Абхазия. Абхазы – один из древнейших ныне живущих народов, один из автохтонных жителей Кавказа. Хотя район его проживания сильно изменился за столетия, это не помешало государственному и культурному развитию абхазов. Временами именно абхазские государства становились центром объединения разрозненных племен, которые в будущем войдут в состав грузинского этноса. Временами, наоборот, абхазы попадали под каблук отдельных догрузинских государств, таких, например, могущественных, как знаменитое Колхидское царство. Поэтому союз и соперничество абхазов и будущих грузин имеет даже не многовековую, а многотысячелетнюю историю. Мирные времена сменились ожесточенной борьбой, как это произошло после революции 1917 года, когда независимое Абхазское государство впервые было признано равноправным субъектом Советской Федерации с Грузией, а в 1931 году оно было сведено по статусу к одной из грузинских автономий. Перестройка всколыхнула национально ориентированную часть абхазской элиты. Все ее мысли теперь были направлены на возрождение независимой Абхазии.

Как и в Южной Осетии, национальное движение уже проделало значительный путь в Абхазии до распада Советского Союза. Были созданы общественные организации и государственные структуры, которые вскоре превратились в костяк новой абхазской государственности. Так же, как в Тбилиси и Цхинвали, в Сухуми выступили лидеры, с которыми борьба за независимость их народа навсегда будет связана в народной памяти. В Абхазии Владислав Ардзинба стал неформальным лидером, а также официальным лидером (на тот момент – председателем Верховного Совета Республики Абхазия). Позже Ардзинба будет избран первым президентом Абхазии. Его вклад в строительство абхазской государственности настолько велик, что его портрет был отчеканен на одной из первых монет независимой Абхазии. Конечно, рост национального самосознания абхазов и особенно их претензии покинуть Грузию вызвали серьезное раздражение в Тбилиси. И идеология маленькой победоносной империи, царившая в умах грузинских лидеров, не способствовала налаживанию грузино-абхазского мирного диалога.

Первые вооруженные столкновения между грузинскими и абхазскими радикалами произошли уже летом 1989 года, но тогда они были еще очень ограниченными по масштабам. На следующий год, в 1990 году, была провозглашена Абхазская Советская Социалистическая Республика. Когда в начале 1991 года, еще до беловежской трагедии, Грузия попыталась выйти из состава Советского Союза, абхазы твердо заявили, что останутся в СССР. Как и в Южной Осетии, национальное абхазское движение с момента своего зарождения развивалось в направлении ирредентизма. Но зимой того же года СССР исчез. И Абхазии, как и Южной Осетии, пришлось учиться жить самостоятельно. На протяжении 1990‑х годов (а затем в начале нынешнего века) Абхазия неоднократно пыталась добиться признания своей независимости. Она подала заявку на членство в любом качестве в СНГ, попросила принять ее в Российскую Федерацию. Но российское руководство твердо стояло на принципах безусловного признания территориальной целостности «малых метрополий» и, в лучшем случае, абхазской стороне отказывало во всех ее просьбах.

После распада СССР и государственного переворота декабря 1991 – января 1992 года в тбилисской администрации во главе с Э. Шеварднадзе окончательно созрели необходимые настроения для «окончательного решения» абхазской проблемы. Радикализм грузинской стороны привел к тому, что и без того жесткий конфликт перерос в настоящую грузино-абхазскую войну 1992–1993 годов. Подписав соглашение с Южной Осетией на выгодных, можно сказать, для себя условиях, и обезопасив себя с северного направления, тбилисский режим перенес свою деятельность на западное направление. По показаниям захваченного генерала З. Мамулашвили, 8 августа 1992 года состоялось заседание Государственного совета с участием Шеварднадзе, Китовани, Иоселиани и Сигуа. Было единогласно принято решение о вторжении в Абхазию.

По сценарию нападения Германии на Польшу в ночь с 13 на 14 августа была устроена провокация: неизвестные взорвали железнодорожный мост в районе станции Ингири. Якобы для защиты важной автомагистрали, соединяющей Тбилиси с прибрежными городами Поти, Батуми и Сухум, боевики Национальной гвардии Китовани заблокировали оставшиеся переправы через Ингури. Утром 14 августа грузинские вооруженные формирования во главе с печально известным Т. Китовани вторглись в Абхазию. Предлогом для вторжения было названо преследование отрядов сторонников З. Гамсахурдии. По мнению некоторых аналитиков, костяк этих формирований составляли бывшие преступники – в стремлении укрепить свой демократический имидж и Гамсахурдия, и новые власти провели амнистию заключенных. В результате за год из тюрем было освобождено 18 тысяч человек. Большинство из них различными путями оказались в подразделениях Министерства обороны Грузии и оказались в Абхазии.

Сегодня нет однозначного ответа: чего ожидали тбилисские ястребы? Нужна ли была Шеварднадзе небольшая победоносная война для того, чтобы укрепить легитимность своего режима, возникшего в результате государственного переворота? Надеялся ли он повторить блицкриг и навсегда закрыть абхазский вопрос? Или он должен просто продемонстрировать свою силу и решимость, чтобы добиться большей уступчивости со стороны абхазов? Однако, что бы они ни представляли себе в Тбилиси, в итоге все пошло не по их сценарию.

Поначалу казалось, что ставка на молниеносное неожиданное вторжение была оправдана. К середине первого дня агрессии грузины вошли в Сухум. Они захватили важнейшие коммуникации, правительственные здания и телецентр. На следующий день, 15 августа 1992 года, грузины высадили десант морской пехоты в районе некогда знаменитого курортного города Гагра, который в одночасье превратился в прифронтовой город. Немногочисленные защитники Гагры были вынуждены покинуть город и уйти в горы. Позже, когда Абаза уже начнет операцию по освобождению захваченного города, Шеварднадзе заявит, что «Гагра была и остается западными воротами Грузии». В то же время Москва отдала приказ российским войскам не вмешиваться в события, тем самым поощряя Шеварднадзе к продолжению агрессии.

Однако дальнейшие планы небольшой победоносной войны начали рушиться. Причина этого – в нежелании абхазов уступить кому-либо свою землю и свою независимость. Кроме того, большинство бойцов Китовани не были профессиональными военными. Наткнувшись на организованное сопротивление, они быстро растратили свой боевой дух. Абхазы, наоборот, постепенно наращивали свои возможности по ведению военных действий. Уже 14 августа 1992 года Ардзинба обратился к абхазскому народу с призывами подняться на «отечественную войну» с агрессорами. Его обращение транслировалось по радио и телевидению, а затем повторялось в записи каждые полчаса в течение дня. Правительство и Верховный Совет независимой Абхазии переехали из захваченного Сухума в Гудауту. В тот же день, 14 августа, появляется Указ Президиума Верховного Совета Абхазии «О мобилизации взрослого населения и передаче оружия полку Внутренних войск Абхазии». В дополнение к внутренней мобилизации Ардзинба обратился за поддержкой к внешним силам. Его призыв сразу же нашел понимание у руководства Чечни, других республик Северного Кавказа, руководства Конфедерации горских народов Кавказа и российского казачества, заявившего о себе в то время. Это может показаться удивительным, но народ Абхазии призвал поддержать даже