Военная доктрина Красной Армии - Михаил Васильевич Фрунзе Страница 19

Не следует ли нам крепко призадуматься относительно возможности легкого разложения такой армии путем пропаганды и агитации? Не нужно ли нам, если мы действительно хотим победить, в случае войны центр внимания направить на обеспечение возможности физического подавления противника? Спрашивается, что же можем мы противопоставить этой технике противника?

Вопрос почти не нуждается в ответе. Наша техническая отсталость с каждым днем становится все более и более угрожающей. Не нужно особенно обольщать себя и успокаиваться ссылками на опыт гражданской войны. Не следует забывать, что он в значительной степени односторонней. В ходе гражданской войны мы имели дело с противником – или равным нам в техническом отношении, или если и превосходящим, то незначительно. То же относится и к войне с Польшей. Что же касается грядущих столкновений, то этот момент технического превосходства может оказаться решающим и не в нашу пользу, несмотря на все мужество и доблесть Красной Армии. Чтобы избежать этого и сделать Красную Армию действительно мощным орудием обеспечения как нашего мирного строительства, так и мировой революции, ее нужно во что бы то ни стало поднять в техническом отношении. Никто, понятно, не может претендовать на то, чтобы вся страна по-прежнему жила и работала для нужд Красной Армии. Это и невозможно и ненужно. Надо лишь серьезно поставить вопрос об удовлетворении ее потребностей в снабжении и своевременном вооружении. Все это делается возможным по мере дальнейшего сокращения ее численности.

Без некоторых жертв не обойтись. Но гораздо лучше известные жертвы теперь, чем полное крушение впоследствии. Особенно важную роль в грядущих столкновениях будет играть воздушный флот. Такового у нас не имеется, ибо нельзя же серьезно считать флотом те несколько сотен аппаратов, которые среди наших летчиков известны под названием «гробов». Только исключительная доблесть и мужество нашего летного состава позволяют пользоваться ими.

Создание и развитие нашей авиапромышленности являются делом первейшей государственной важности. «Пролетарий, на воздушного коня!» – вот очередной лозунг, который должна бросить стране Коммунистическая партия.

Дальше, при организации промышленности, при выработке сельскохозяйственных планов, не должно упускаться из виду, что мы живем в боевой обстановке, и поэтому планом должен быть предусмотрен немедленный переход к работе на нужды войны. В течение трех лет войны мы в этом отношении выработали целый ряд практических приемов и навыков и создали особый аппарат. С переходом на мирные рельсы этот аппарат ликвидирован и, поскольку можно наблюдать, весь приобретенный опыт не закрепляется и может пойти насмарку. Следует помнить, что перестраиваться заново в условиях непосредственной борьбы будет очень трудно и, может быть, даже гибельно.

1921 г.

Доктрина Красной Армии

Единая военная доктрина и Красная Армия

I

Одним из наиболее важных вопросов, приковывающих внимание нашей современной военной мысли, является вопрос о так называемой «единой военной доктрине».

Предметом оживленного обсуждения служил он в статьях, помещенных рядом военных специалистов на страницах ныне уже не существующего журнала «Военное дело»; к нему же вплотную подходит мысль армейских работников, о чем свидетельствуют протоколы многих военных совещаний, посвящавшихся вопросам реорганизации Красной Армии.

Все это говорит о наличии глубокого теоретического и практического интереса, возбуждаемого данным вопросом. Но, к сожалению, дальше простого интереса дело пока вперед не двинулось, ибо до сих пор мы не только не имеем попыток систематизации учений о нашей военной доктрине, но и самое содержание этого понятия является в достаточной степени смутным и неопределенным.

Характерна в этом отношении та разноголосица мнений и взглядов, которая обнаружилась в статьях наших старых военных специалистов. Вышло буквально по пословице: «Сколько голов, столько и умов». По признанию крупнейших представителей военного мира, оказалось, что у нашего старого Генерального штаба не существует никаких определенных взглядов по этому основному вопросу военной теории, и даже более того нет ясного представления, в чем, собственно, состоит самый вопрос, нет умения правильно поставить его.

Этот факт, говорящий прежде всего о крайней скудности военно-теоретического багажа, доставшегося нам в наследство от старой армии, способен навести на грустные размышления по поводу дальнейших попыток в этом направлении. И надо признать, что в опасениях подобного рода, несомненно, есть некоторая доля основательности, но только известная доля.

Стоит только вспомнить ту общественно-политическую обстановку, в которой развивалась и работала мысль наших старших товарищей по военному делу. В атмосфере полицейско-самодержавного строя, с подавлением им всякой общественной и личной инициативы, на фоне нашей общей экономической и политической отсталости, при крайней рутине навыков и взглядов во всех сферах общественной деятельности, конечно, не могло быть и речи о каком-то широком научном творчестве.

Все эти уродливости особенно ярко сказывались в постановке нашего военного дела, где беспощадно в корне пресекалась пытливая мысль и подрезалась инициатива. Поэтому объективно никто не может ставить в вину старому Генеральному штабу ту растерянность и беспомощность, которые обнаруживаются им по ряду вопросов. Тем не менее факт остается фактом, и считаться с ним приходится всем тем, кому дороги интересы нашей Советской республики и дальнейшее развитие и укрепление ее военной мощи.

Мы думаем, что на основе вновь создавшихся общественных отношений, в обстановке, не только позволяющей, но и прямо требующей от каждого честного гражданина выявления максимальной энергии и инициативы, сумеет быстро развиться и окрепнуть и наша военно-теоретическая мысль. Думаем, что среди старого Генерального штаба найдется немало работников, способных совлечь со своего духовного «я» одежды ветхого Адама, не могущего мыслить иначе, как в пределах узких рамок и привычных представлений буржуазного мировоззрения, пропитанного духом мещанской тупости и косности.

В этой способности стряхнуть с себя остатки старой рутины, разобраться во всей сложности происходящих кругом нас явлений ломки старого мира, стать на точку зрения выдвигающихся на арену жизни новых общественных классов и заключается основное условие плодотворности теоретической работы наших товарищей специалистов. Практический же опыт, полученный многими из них в рядах Красной Армии, даст для этой работы достаточный материал.

Все это, взятое вместе с деятельностью только что распускающего крылья молодого поколения наших военных работников, выдвинувшихся за время революционных войн из народных низов, дает полную уверенность в том, что в ближайшем будущем быстро сдвинется вперед дело осмысливания нашего военного опыта и выработка тех единых взглядов, которые должны лечь в основу боевой подготовки Красной Армии и отсутствие которых сейчас болезненно чувствуется в ней всеми нами сверху донизу.

Предлагаемая вниманию читателей статья является попыткой поставить вопрос о «единой военной доктрине» с точки зрения интересов рабочего государства и революции и наметить тот примерный