Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков Страница 18

обострения противостояния в грузинском обществе. Произошел раскол групп, выступающих за отделение и создание отдельного грузинского государства от СССР. У власти находились представители очень узкой прослойки политизированной антисоветской интеллигенции, в то время как приспешники партийной номенклатуры и криминала находились в стороне. Но у них все еще есть претензии на власть. Как и во времена Союза, эти две общественные силы в борьбе за власть должны были действовать сообща – на этот раз не против союзного центра, а против внутренних противников. Претензии партийной номенклатуры и преступность в Грузии привели к двухлетней гражданской войне 1991–1993 годов. Она имела гораздо меньшие масштабы, чем гражданская война в Таджикистане, но не уступала ей по ожесточенности.

Поводом для начала широкой антипрезидентской кампании, как можно предположить, послужила ситуация вокруг Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям и судьба автономий. Как лидер уличной оппозиции, З. Гамсахурдия отличался крайним радикализмом. Но после того, как он стал президентом и почувствовал ответственность за свои действия, он стал более умеренным и склонным к оправданным компромиссам. Так, в дни работы Государственного комитета по чрезвычайному положению он некоторое время не присоединялся к тем лидерам других республик, которые открыто выступали против так называемого «путча». Кроме того, он распорядился выполнить требование Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям о разоружении незаконных вооруженных формирований и объявил о роспуске так называемой Национальной гвардии, существовавшей в республике. Хотя З. Гамсахурдия, скорее всего, просто воспользовался ситуацией, чтобы взять под контроль вооруженные силы республики, его обвинили в государственной измене и сговоре с партийной элитой в Москве.

Когда в сентябре 1991 года проблема с Южной Осетией начала обостряться, З. Гамсахурдия решил отложить решение всех вопросов с автономиями до того момента, когда у Грузии появятся реальные силы, в первую очередь вооруженные, для их решения в том формате, который требовал Тбилиси. Это, в общем-то, естественное решение вызвало новые обвинения в предательстве и вынудило часть оппозиции, объединившуюся вокруг Национально-демократической партии Грузии, начать митинг в столице 2 сентября. Прозвучало категорическое требование отставки президента. Попытки разогнать оппозицию силой привели только к жертвам и еще большей активизации протестов против З. Гамсахурдии. К 11 сентября 25 грузинских политических партий уже поддержали требования о его отставке.

Наиболее боеспособные вооруженные формирования в республике продемонстрировали свою оппозицию президенту – Национальная гвардия во главе с Тенгизом Китовани, а также военизированная националистическая организация «Мхедриони» (возможные переводы «всадники», «рыцари», «партизаны»), которую возглавлял грузинский деятель, близкий к Т. Китовани, Джаба Иоселиани. Оба они были близки к национальной организованной преступности Грузии, лидеры которой были остро недовольны робкими попытками З. Гамсахурдии навести порядок в экономике республики. Переход вооруженных формирований на сторону оппозиции законно избранному правительству еще больше пошатнул позиции всенародно избранного президента. Противостояние привело к попытке вооруженного переворота 4–5 октября 1991 года, которая закончилась перестрелкой с правительственными подразделениями и гибелью двух человек. Но в то время З. Гамсахурдия сумел отстоять свою власть.

Временем начала гражданской войны в Грузии следует считать декабрь. События, приведшие к этому, начались с того, что 20 декабря 1991 года президент Грузии в очередной раз потребовал разоружить Национальную гвардию. Однако Национальная гвардия в очередной раз отказалась это сделать. Противостояние достигло своего апогея. Утром 22 декабря Китовани, поднявший восстание, повел своих охранников на штурм законного президента своей республики. Мародеры начали действовать. Полиция бездействовала. 28 декабря повстанцы захватили следственный изолятор, в результате чего был освобожден Иоселиани, который сразу же вывел своих бойцов из «Мхедриони». Действия победителей отличались жестокостью – сторонников свергнутого президента бросали в тюрьму или расстреливали. Именно тогда прозвучала знаменитая фраза Иоселиани, ставшая крылатой: «Демократия не для того, чтобы вы ели лобио».

В январе 1992 года Гамсахурдия покинул бункер в здании правительства, где скрывался последние несколько дней, и попытался переехать в Азербайджан. Однако власти Азербайджана отказались его принять. Затем Гамсахурдия прибыл в Армению. Но долго оставаться там он не мог – когда над Арменией нависла угроза блокады со стороны Грузии, опальный президент переехал в Чечню Дудаева. Там он не собирался просить политического убежища, а продолжал готовиться к матчу-реваншу.

Повстанцы, которые теперь стали властями в республике, в начале 1992 года практически не контролировали территорию страны. Мингрелия стала центром сопротивления им, своего рода грузинской вандеей. В течение нескольких месяцев в Западной Грузии велись военные действия. Обе стороны в них были плохо обученными, полупартизанскими отрядами, относительно плохо вооруженными в основном тем оружием, которое удалось захватить на складах бывшей Советской армии. У нового правительства не было ни сил, ни полномочий для подавления сторонников прежнего правительства – звиадистов, как их теперь называли. Им срочно требовалось повысить свою легитимность в глазах простых граждан республики и мирового сообщества, особенно Российской Федерации, которая могла бы быстро и легко предоставить им то, что им нужно для победы.

Фактическая власть после переворота находилась в руках триумвирата, в который входили Т. Китовани, Дж. Иоселиани, а также Тенгиз Сигуа, который некоторое время возглавлял правительство Грузии при свергнутом президенте. Почувствовав необходимость легитимации, они согласились на возвращение в республику своего бывшего советского лидера Эдуарда Шеварднадзе – близкого соратника Ю.В. Андропова и М.С. Горбачева. Э. Шеварднадзе, возглавлявший республиканское Министерство внутренних дел в начале своей большой политической карьеры, был хорошо знаком с местной спецификой Грузии, ее криминальным миром. В таких условиях вести переговоры с триумвирами было легко. И на фоне политиков той формации, которые действовали в Грузии в 1991–1993 годах, Шеварднадзе выглядел настоящим политическим тяжеловесом. 7 марта 1992 года он вернулся в Тбилиси, 10 марта 1992 года возглавил так называемый Государственный совет, а 6 ноября был избран главой Республики Грузия, при этом формально сохранив пост председателя парламента Грузии. Стремительный взлет Шеварднадзе и концентрация всей власти в республике в его руках делают очень убедительной версию, озвученную самим Гамсахурдия, о том, что за переворотом стоял бывший лидер партии.

Приход Шеварднадзе к власти способствовал укреплению власти, и началось перевооружение вооруженных сил Грузии оружием, которое теперь предоставлялось грузинам российской стороной. Но проигравшая сторона не собиралась сдаваться. В августе 1993 года звиадисты начали очередное наступление из оккупированного ими анклава в Мингрелии. Сенаки, Абаша и Хоби были заняты. Гамсахурдия вернулся в Грузию 24 сентября. Он возглавлял так называемое «правительство в изгнании», базирующееся в Зугдиди. В октябре наступление звиадистов продолжилось. Они заняли Самтредию, Ланчхути, Озургети и другие населенные пункты. Важный порт Поти находился под их контролем. Развивая достигнутый успех, звиадисты начали наступление на второй по величине город республики – Кутаиси. Его захват открыл им путь в