Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин Страница 95

которое стало одним из поворотных моментов начавшейся чистки Коминтерна от «правых и примиренцев», Сталин выступил с характерной поправкой к тесту и так очень жесткого письма в адрес компартии Германии: «Президиум ИККИ категорически осуждает лицемерно-оппортунистическую декларацию т. Эмбр-Дро, рассчитанную на деле на поддержку правых элементов ГКП и клеймит ее, как недостойный выпад против Коминтерна»[847]. На этом заседании Сталин выступил с пространной речью о правой опасности в германской компартии. В ней он заявил о существовании двух сил в германской компартии, «которые разлагают партию изнутри и создают угрозу ее существованию. Это, во-первых, фракция правых, которая организует внутри компартии новую антиленинскую партию со своим центром, со своими органами печати… Это, во-вторых, группа примиренцев, которая усиливает своими колебаниями фракцию правых». «Нельзя терпеть дальше существования таких людей в составе Коминтерна», — таким призывом он завершил свое выступление. Предвестником грядущей кампании по разгрому «правых» в ВКП(б) стал тот раздел его речи, в котором Сталин провел параллели между правыми в КПГ и ВКП(б). Правда, «своих правых» он взял под защиту, указав, что «на данной стадии рзвития борьбы с правой опасностью внутри ВКП(б) основным методом борьбы является борьба идеологическая…»[848] Продолжительность «данной» примирительной стадии оказалась недолгой. В конце января — начале февраля 1929 г. состоялось объединенное заседание Политбюро и Президиума ЦКК, где Сталин выступил с речью «О группе Бухарина и правом уклоне в нашей партии», которой ознаменовалось вступление внутрипартийной борьбы в новую стадию.

«Состояние боевой готовности страны… приходится признать неудовлетворительным». Военное и оборонное строительство 1920-х гг

Осознание внешней военной угрозы как константы, с одной стороны, и готовность атаковать мировой капитализм — с другой, будут понуждать советское руководство уделять значительное внимание военному и оборонному строительству. Подходы к решению этих вопросов будут претерпевать определенные изменения. Завершение Гражданской войны и иностранной интервенции оценивались большевистским руководством как начало мирной передышки. С декабря 1920 по сентябрь 1921 г. Красная армия была «приведена почти полностью на мирное положение»[849]. Однако переход к мирному строительству не означал изменения принципиальных идейно-политических подходов к военному планированию. Военная доктрина большевизма по-прежнему имела в своем основании концепцию мировой революции, а неизбежная будущая война мыслилась как вооруженное столкновение с капиталистическим миром. В начале 1920-х гг. в повестке дня во весь рост встанет задача военного строительства в период этой самой мирной передышки, а вопросы собственно военного планирования в поле зрения советского политико-военного руководства отойдут на задний план. Главным вопросом в этот период станет масштабная демобилизация. Содержание огромной по численности армии ложилось непосильным бременем на разрушенную экономику Советской России. Сокращение численного состава Красной армии будет беспрецедентным по своему масштабу — с 5,5 млн человек в конце 1920 г. до 562 тыс. человек к октябрю 1924-го. Причем демобилизация была проведена в настолько короткие сроки и такими методами, что не могла не привести к дезорганизации военного управления.

В апреле 1921 г. Ленин обвинит «военную бюрократию» в том, что она желает провести демобилизацию «по-хорошему», и порекомендует следующие принципы ее проведения: «перестать давать что бы то ни было. Ни хлеба, ни одежи, ни обуви. Сказать красноармейцу: либо уходи сейчас пешком «без ничего». Либо жди 1 год на 1/8 фунта и без одежи, без обуви. Тогда он уйдет сам и пешком»[850]. Уже в начальной фазе демобилизации, в начале ноября 1921 г., Троцкий в своей записке в Политбюро упрекнет ЦК партии в том, что тот «недооценивает чрезвычайной критичности положения армии». В известный момент, скажет Троцкий, может оказаться, «что у нас не армия, а карточный домик»[851]. В этом же письме Троцкий обратит внимание на фактический саботаж со стороны Оргбюро ЦК (читай — Сталина) предлагавшихся им назначений на пост начальника Политического управления (ПУР) РККА.

Записка В.И. Ленина И.В. Сталину с предложением опросить членов Политбюро по вопросу о сокращении армии в январе 1923 г. на 200 тыс. человек с ответом И.В. Сталина о сокращении армии, войск ГПУ и пограничной охраны

13 ноября 1922

Резолюции — автографы И.В. Сталина, М.И. Калинина, Л.Б. Каменева

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 23464. Л. 1]

Письмо Л.Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) о работе Политуправления РВС и необходимости замены Гусева

7 ноября 1921

Автограф Л.Д. Троцкого

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 989. Л. 1–1 об.]

Сталин будет поддерживать согласованный Лениным курс. Так, в ноябре 1922 г. на одной из ленинских записок, поручавшей ему выяснить мнение членов Политбюро об очередном сокращении армии, Сталин выскажется «за предложение т. Троцкого» о сокращении армии, войск ГПУ и пограничной охраны [852].

Военные руководители станут проявлять беспокойство складывавшимся положением дел с самого начала проводившейся демобилизации. В конце сентября 1921 г. Главнокомандующий всеми вооруженными силами Республики Каменев и начальник Штаба РККА Лебедев направят Ленину доклад. В нем они подчеркнут: «В данный момент мы резко идем по пути ослабления армии и уменьшения ее готовности. Между тем военно-политические условия требуют совершенно обратного, то есть принятия реальных мер по увеличению боевой готовности армии вообще и немедленного усиления войск на Западной границе в частности»[853]. Основанием для такого рода выводов станут оценки готовности к войне Польши, которая практически в течение всего межвоенного периода будет позиционироваться как потенциальный враг номер один на западном театре военных действий. Тем не менее, несмотря на предостережения военных, политическое руководство продолжит взятый курс, и пленум ЦК 8 октября 1921 г. утвердит численный состав Красной армии в 1 595 000 человек (вкючая войска ВЧК, отряды особого назначения, флота, Всевобуча)[854]. Последующими решениями Политбюро ЦК в 1922 г. (в апреле и ноябре) и пленума (в декабре) планируемую численность доведут до 610 тыс. человек (исключая войска ГПУ, пограничную и конвойную стражу). Помимо чисто экономических причин, сделавших невозможным содержание крупной по численности армии в условиях мирного времени, политическое руководство под влиянием момента исходило, вероятно, в том числе из «идеалистических» побуждений. Так, Политбюро в апреле 1922 г. поддержало план Троцкого по сокращению РККА «в связи с поднятым на Генуэзской конференции вопросом о возможности всеобщего разоружения», а декабрьский пленум того же года заявил о необходимости «считать цифру в 600 тыс. минимально необходимой для безопасности РСФСР», подчеркнул целесообразность на съезде партии «в общем докладе по политике правительства осветить вопрос о наших пацифистских усилиях» [855].

В кризисном положении будет находиться не только армия, но и