Дух Древнего - Александр Четвертнов Страница 22

Николай моргнул. Ещё раз. На него напал ступор. Он никак не мог поверить, что они теперь враги.

Недалеко прогудел паровоз, и этот звук будто выдернул его из оцепенения.

— Где Орлов? — прорычал Серый на ходу. — Зря ты продался сопляку.

— Я не продался, — начал Николай, но осёкся.

Что он мог сказать? Что умер и восстал? Что теперь полутруп на службе у древнего мага?

Валет и Серый разошлись в стороны. Взяли его в клещи. Их тела укрыла каменная броня — серая, с прожилками кварца. Хват же вернулся к машине, достал рацию.

Николай не стал доставать пистолет. Побоялся привлечь внимание жителей. Да и не поможет он против брони.

Бывший гвардеец взмахнул руками, сжал кулаки и дёрнул ими, словно стрелял из пулемёта. Тут же перед ним возник каменный кулак размером с арбуз.

Серый успел только присвистнуть, когда заклинание влетело ему в нос. Раздался хруст. На белесый камень защиты брызнула кровь.

Серый взмахнул руками. Упал. Попытался подняться, но Николаю стало не до него. К нему подскочил Валет. Ударил каменной рукой прямо в солнечное сплетение.

Коля увернулся. Отшагнул. Стал кастовать защиту, и тут грохнул выстрел. Пуля вошла в грудь, отбросила его назад, на стену здания.

Коля врезался в бетон спиной. Тут же отскочил от него, и вместо защиты снова пальнул из кулаков, словно из пулемёта.

Один кулак полетел в Хвата у машины, а другой пробил защиту Валета. Впечатался ему в голову. Разнёс её на мелкие осколки и тоже полетел в сторону внедорожника.

Повезло. Оба кулака попали в следопыта. Хват отбил один, но не успел уйти от второго. Гвардейца отбросило на внедорожник. Вмяло в стальной корпус. Из его рта хлынула кровь.

«Не жилец, — отметил Коля, и подхватил с земли пистолет Валета, — надо же, с глушителем».

Николай спустился с крыльца. Подошёл к Серому, который всё ещё пытался встать, и всадил ему в затылок две пули. Первая развеяла защиту. Вторая отправила гвардейца в лучший мир.

Николай сунул пистолет за пояс и только сейчас заметил кровь на рубашке. Пальцы коснулись ран.

«Откуда пять? — удивился Коля».

Где-то далеко зазвучали сирены. Кто-то вызвал жандармов и они мчались на место боя. Не совсем мчались, конечно. Судя по скорости приближения, они давали возможность бандитам уйти, и Николай решил ей воспользоваться.

Он быстро огляделся. Заметил, что мимо платформы проходит товарняк. «Наверное, он гудел, — подумал Николай и рванул к поезду».

Мыслей не было. Он просто бежал. Бежал и чувствовал, что становится медленней. Боль не приходила, нет, но тело становилось каким-то деревянным, непослушным.

Коля добежал до платформы. С трудом перевалился на неё. Поднялся. Доковылял до края и, из последних сил ухватился за поручень вагона.

Ноги тут же потеряли опору. Подвернулись и их потащило по бетону перрона. Коля ударился головой о борт. Зарычал. Завыл. Уже не из последних, а из, каких-то запредельных сил он потянулся к следующему поручню. За ним к другому. Четвёртому. Подтянулся.

Мир качнулся. Николай перевалился через борт и упал на кучу угля. Его взгляд уставился в голубое небо, на белые облака. Веки налились свинцом.

«Это всё? — мелькнуло у него в голове, — так быстро?».

Но никто не ответил и Колю накрыла темнота.

Глава 7

Голова стала холодной. Восприятие обострилось. Элементы земли побежали по каналам ауры. Смешались с ветром. Соединились с энергией движения. Заклинание оглушения застыло на кончиках пальцев, и я приготовился метнуть его в противника. Обернуться и метнуть.

Если сделаю всё быстро. Пробью защиту Неморшанского. Успею до его атаки. То начальник поезда с Кузьмой ничего не услышат и останутся жить, а я не нарушу своих правил. Своих собственных законов.

Это важно. Архи важно. Тем более сейчас, когда я слаб, и нить новой жизни только начинает проявляться. Нужно сделать её прочной. Заложить в её основу бесконечность. Только тогда я смогу вновь стать Великим Магом. Стать равным богам.

Мысли пронеслись в моей голове за одно мгновение. Сам Гермес не успел бы угнаться за ними. Я резко обернулся. Махнул ладонью и, тут же спохватившись, развеял заклинание.

— Кто ты? — вновь прохрипел Неморшанский, — покажи лицо. Кто ты?

Хорошо, что магия не слово — вылетит, поймать сможешь.

Неморшанский лежал на диване. Его руки шкрябали по одеялу. Сжимались в кулаки. Комкали простыню.

Он хрипел, стонал, бормотал что-то ещё, но веки его оказались плотно закрыты.

— Ирсу, предатель, — прошипел Неморшанский, и выгнулся дугой.

Его слова подстегнули не хуже плети. Я скользнул к нему. Положил руку на лоб. Холодный, мокрый, как бывает при сильных кошмарах.

Разум привычно попытался определить Бога сновидений, который обратил взор на парня. В голове всплыли молитвы и заклинания, если тот не захочет уйти по-хорошему, но я одёрнул себя.

Какие Боги? Их больше нет. Ни Онира, ни Гипноса, ни его сыновей. Ни кого другого. Причина кошмаров в другом.

— Ирсу…

— Тшш, — тихо прошипел я, направляя свой дух к нему. — Ирсу мёртв, всё хорошо.

— Правда? — прошептал Неморшанский, когда воля смяла границы его ауры и прошла к источнику сна, к моему источнику стихии воды.

— Да, — прошептал я, блокировал источник, потянул на себя и стиснул зубы, чтобы не закричать. Слишком большой он оказался. Слишком. Больше чем предыдущие два.

Боль, пронзила мою ауру. Мой Дух, мою Душу. Боль не телесная, а потому не передаваемая словами. Хотелось рычать. Выть.

Хотелось достать бандитский нож. Вонзить себе в грудь и вырвать сердце. Вырвать и сжать его. Выкинуть…. Да, что угодно, лишь бы не чувствовать. Лишь бы не переживать это снова.

Но я держался. Скрежетал зубами. Впивался ногтями в ладони. Напрягал мышцы ног, напрягал все мышцы тела и, не отрывая руки от лба Неморшанского, держался.

Держался потому, что пережил эту боль сотни раз, пока меня призывали для усиления. Потому, что пережил её дважды, когда возвращал источники стихий.

Потому, что только так, я мог стать сильнее. Только так я мог стать собой.

Всё закончилось внезапно. Источник воды протиснулся по аурным каналам, занял своё место и боль исчезла.

— Мамочка, — прошептал Неморшанский и его лоб под моей ладонью расслабился.

Я открыл глаза и увидел, что он крепко спит. Черты лица разгладились. Дыхание стало спокойным, а на губах заиграла улыбка. Кошмар исчез, и ему снилось что-то хорошее.

Вот и славно.