Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин Страница 160

случился провал в выпуске танков — их произвели «лишь» 1559 шт., хотя на протяжении предшествующих четырех лет их производилось от 3061 до 3989 шт. ежегодно. Провалы такого рода случались и по другим видам вооружений. Например, в 1935 г. самолетов было выпущено 1516 шт., то есть на 2539 меньше, чем в 1934-м. Следует отметить, что такие впечатляющие результаты (несмотря на провалы по некоторым видам вооружения) были достигнуты за счет колоссального роста бюджетных ассигнований на оборону: только в 1933–1937 гг. они увеличились с 4738 млн до 20 039 млн руб.[1512]

При этом основные мощности военного производства так и остались сосредоточенными в центре страны, хотя, как мы помним, еще в середине 1920-х гг. Сталин ставил задачу развития военной промышленности в восточных районах страны. Однако для промышленного развития восточных регионов требовались дополнительные капиталовложения (затраты на подготовку и обустройство кадров рабочих и специалистов, создание или развитие транспортной инфраструктуры и т. д.). Вероятно, играла свою роль и укреплявшаяся по мере беспрецедентного роста вооружений уверенность в том, что бить врага Красная армия будет на чужой территории.

Был осуществлен и пересмотр программы военно-морского строительства в сторону ее увеличения. СТО принял 11 июля 1933 г. постановление «О программе военно-морского судостроения на 1933–1938 гг.», 16 июля 1936 г. — еще одно постановление «О программе крупного судостроения»[1513]. Однако реализовать их не получится. По оценке наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова, «потребовав огромных денежных средств и расхода металла, эта программа не успела существенно увеличить наши Морские Силы» [1514].

Таким образом, уже в начале 1930-х гг. советское руководство обеспечило количественное военно-техническое превосходство над армиями различных европейских государств по количеству танков, самолетов, артиллерийских орудий. Созданные многочисленные заводы по своему потенциалу могли при необходимости дать огромное количество единиц вооружений.

Гигантский скачок, совершенный в годы первой пятилетки, имел, однако, и обратную сторону. В условиях быстрого развития военной промышленности в странах Запада накопленный военно-технический потенциал СССР быстро старился и требовал все новых средств для вложения в модернизацию техники, устаревавшей морально и физически, а также разработки ее новых образцов и внедрения их в промышленное производство.

Овладение новой техникой, отладка ее использования на поле боя, взаимодействие родов и видов войск, то есть качественные параметры вооруженных сил, при этом явно отставали от темпов накопления материальной части.

Претерпели изменения и органы управления военной промышленности, к описанию которых мы приступили выше. В начале 1936 г. в составе Наркомата обороны было образовано Главное управление вооружения и технического снабжения РККА. Одновременно вместо ГВМУ, с критическими оценками работы которого, как мы видели, Сталин имел возможность ознакомиться ранее, был создан и единый главк управления военной промышленностью — Главвоенпром. Основным итогом этих административных преобразований стало создание в конце 1936 г. Наркомата оборонной промышленности — специального ведомства, ответственного за производство вооружений, под управлением которого были объединены многочисленные главки и тресты, занимавшиеся выпуском продукции оборонного назначения [1515].

Как уже сообщалось, 27 апреля 1937 г. постановлением Политбюро ЦК, а затем и СНК был создан Комитет обороны, который по представлением наркоматов обороны и военно-морского флота станет рассматривать вопросы о принятии на вооружение новой техники, принимать решения по вопросам военных заказов и программ военного строительства, подготовки промышленности и народного хозяйства в целом к мобилизации, по вопросам развертывания и вооружения армии. Возглавил Комитет обороны Молотов, в его состав был включен и Сталин, который, сознательно оставаясь в тени, будет, тем не менее, принимать окончательные решения. Постановления Комитета носили подготовительный характер для принятия партийно-правительственных решений. На пике массовых репрессий Сталину было не до проблем администрирования и управления. Потому лишь в декабре 1937 г. был создан аппарат Комитета и утверждены положение о нем и штатная структура. Это сильно отличало Комитет от упраздненного СТО, не имевшего собственного аппарата. При Комитете были созданы Главная инспекция, Главный военный контроль, Совет исполнения заказов по морскому судостроению, Военно-техническое бюро, Особое техническое бюро (переданное в январе 1939 г. НКВД), Военно-промышленная комиссия, Совет по авиации. На этом административные перестройки, как мы увидим, не закончатся. Сталин продолжал эту «работу» по «оптимизации» оргструктур управления и в последние предвоенные месяцы.

С этими итогами развития военно-промышленного комплекса, экономики и управления подошел Советский Союз к началу Второй мировой войны.

* * *

В вопросы производства военной техники Сталин станет вникать лично. Так, в августе 1930 г. вместе с Ворошиловым он направил с юга, где они находились на отдыхе, шифротелеграмму в Москву Молотову: «Задачи военной авиации сегодняшнего дня требуют немедленного разрешения вопроса отечественного авиамоторостроения, в котором мы чрезвычайно отстали». Сталин предложил «немедленно» рассмотреть вопрос на Политбюро «и решить в духе наших телеграмм»[1516].

Нетерпение Сталина можно понять, поскольку еще 5 марта 1930 г. Политбюро приняло постановление об авиапромышленности, где шла речь и об авиамоторах, и о внедрении новых типов самолетов в серийное производство, констатировалось низкое качество самолетов, авиамоторов и то, что общее состояние авиапромышленности ставит «в чрезвычайно тяжелое и опасное положение развитие военно-воздушных сил и обороны страны». Справедливости ради, надо, наверное, признать и другое: вряд ли было возможно «в месячный срок организовать и наладить конструкторское дело, в особенности по моторостроению», как то предписывалось постановлением Политбюро, даже если бы удалось «в срочном порядке привлечь из-за границы нескольких крупных конструкторов, инженеров и мастеров»[1517].

Телеграмма И.В. Сталина и К.Е. Ворошилова В.М. Молотову о развитии гражданской авиации и авиамоторостроения

29 августа 1930

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 75. Л. 30]

Письмо К.Е. Ворошилова о строительстве морских сил, защите Дальнего Востока и начальствующем составе Красной армии

12 июля 1931

Автограф К.Е. Ворошилова

[РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 44. Л. 39–44]

Увлечение Сталина «оборонкой» относится исследователями к началу 1930-х гг. В июле 1930-го Ворошилов писал своему первому заместителю Я.Б. Гамарнику: «Вчера на КО (комиссии обороны. — А. С.) обсуждался (в порядке направления) морск[ой] вопрос. Этим делом (морскими вооружениями) серьезно занялся С[талин] и по его предложению штаб и наморси [начальник морских сил], а также пр[омышленно]сть должны через два месяца представить доклад о стр[оительст]ве м[орских] с[ил] на ближайшие 4 года (32–35 гг.)». В этом же письме Ворошилов обозначил и контуры морской программы: «В виде директивы даны устные и кратко письмен[ные] задания исходить из необходимости постройки 200–250 подлодок, 40–50 миноносцев, 150–200 торп[едных] катеров, усиления береговой обороны, морск[ой] авиации и пр., и пр.» [1518].

В конце 1931 г. Гамарник сообщил Ворошилову, находившемуся в отпуске,